Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха
– Сейчас Марк сядет за стол и займется моими проблемами.
– Понятно, – фыркнула Олеся, – желаю удачи в шоколаде. Лет через пятьдесят наш лучший сотрудник подберет вам вариантик.
Резко повернувшись, она вышла в коридор. Марк, отряхнув брюки, сел в кресло.
– Похоже, Олеся вас недолюбливает, – заговорщицки прошептала я.
– Вы полагаете? – встрепенулся Марк. – Мне тоже так в последнее время кажется. Хотя я всегда вежлив, в дверях дам пропускаю, работать им не мешаю, спешу помочь. Интересно, чем я ей не угодил? Ну да ладно… Так что вы желаете?
– Некие Арутюновы продают квартиру, я хочу ее купить.
– Нет проблем, – обрадовался Марк, – приходите все вместе, поможем оформить сделку.
– Я с ними не знакома.
– Не понял? – беспомощно заморгал он.
– Сейчас объясню. Я купила журнал с объявлениями, нашла подходящие апартаменты, внизу был указан телефон агентства «Гнездышко» и фамилия продавца – Арутюнов.
– Интересно, – вздохнул Марк. – Сейчас поищем.
Широкая ладонь с короткими пальцами схватила «мышку», и тут зазвонил лежащий на столе мобильный. Марк моментально забыл про меня, схватил трубу и заворковал:
– Да, Лидуся! Нет, еще не ел. Хорошо, не волнуйся. Ни за что не возьму кофе. Я помню, что его мне нельзя. Ты заедешь? Спасибо, солнышко. Как хочешь, милая! Ты умница, кисонька!
Пока Марк квохтал, в офисе повисла зловещая тишина. Тетки прекратили работать и стали слушать нежное щебетание коллеги, на их лицах появилось откровенно завистливое выражение.
– Непременно, душенька, – «пел» ничего не замечающий Марк, – ты у меня красавица! Лучше всех!
– Просто безобразие! – заорала Олеся, успевшая вернуться в комнату. – Здесь офис, а не личная спальня, для интимных бесед надо выходить на улицу!
Марк услышал ее замечание.
– Все, котеночек, – прожурчал он в трубку, – не тоскуй, скоро встретимся, вечер наш!
Положив сотовый на стол, он посмотрел на меня.
– Жена звонила.
– Понятно, – кивнула я.
– Мы недавно расписались.
– Поздравляю.
– Она умница, красавица, ну зачем ей я?
– Любовь зла, полюбишь и козла, – элегически сообщила Олеся.
Я повернулась к грубиянке.
– Вы мешаете нам заниматься делом.
– Кто? – подскочила Олеся.
– Постоянно влезаете в чужую беседу, отпускаете комментарии. Мне пойти к начальнику и попросить, чтобы он вас приструнил? – гаркнула я.
Тетка покраснела и выскочила в коридор.
– Климакс у ней, – охотно пояснила дама в красной кофте, – вот ко всем и вяжется. Еще и мужика нет. На Марка охоту открыла, да он из рук уплыл, женился на молодой, потому Олеся на мыло и исходит.
– Что ты, Светочка! – испугался Марк. – Зачем я Олесе нужен? У меня ни денег, ни красоты, ни…
– …ума, – безжалостно закончила за него фразу Света. – Но, если одна постель греешь, на любого бросишься.
Я потрясла остекленевшего Марка за плечо.
– Ау! Потом разберетесь между собой! Лично меня интересуют только Арутюновы.
Он встряхнулся и начал гонять «мышку» по коврику.
– Так, секундочку… Хм, такого варианта в продаже нет. Арутюновы… Что-то знакомое, где-то я эту фамилию слышал… Может, в резерве?
Без ехидных замечаний Олеси Марк стал нормальным человеком и сейчас очень ловко шарил в корпоративной сети.
– Ага! – обрадовался он наконец. – Были Арутюновы. Арам Арутюнович и Диана Варткесовна. Только квартиру они продали давно, почти два года назад. Да уж! Хотите честно?
– Говорите, – кивнула я.
Марк перегнулся через стол.
– Вы мне понравились, потому и скажу. Не расстраивайтесь, что их апартаменты не получите, найдем вам получше. У Арутюновых плохой вариант!
Глава 11
– По описанию в объявлении – у них шикарная площадь, – прикинулась я дурой.
– Вы верите в энергетические поля? – округлил глаза Марк.
– Да, – протянула я, старательно принимая вид идиотки, – в карму и привидения тоже.
Марк оглянулся и зашептал:
– У Арутюновых дочь повесилась. В туалете, на трубе. Вот почему они съехали, не могли больше в сортир заходить.
– Я очень хорошо понимаю несчастных родителей, – дернулась я. – Не дай бог подобное пережить!
– Они, естественно, ничего в агентстве не сказали, – вещал дальше Марк, – но соседка по лестничной клетке была зла на Арутюновых, не поделили они чего-то. Вот она каждый раз и сообщала потенциальным покупателям: «Осторожней, жилплощадь с историей, висельник имеется». Люди в ужасе убегали. Пришлось потом хозяевам самим предупреждать возможных клиентов. Цена падала до тех пор, пока одна семья не заявила, что им все равно.
– А где сейчас Арутюновы? – задала я вопрос дня.
– Понятия не имею, – равнодушно ответил Марк.
– Вы не записываете новые адреса клиентов?
– Арутюновым подобрали однушку в спальном районе. Улица Мирская.
– А сказали, что не знаете, где они, – упрекнула я дядьку.
– Так ведь я в гости к ним не хожу, – потер руки Марк. – Может, Арутюновы опять переехали, гарантий дать не могу.
Улица Мирская производила отвратительное впечатление.
Ряд совершенно одинаковых серо-белых башен упирался в овраг, за которым виднелось поле, утыканное башенными кранами. Никаких магазинов тут не было, отсутствовали газетные киоски и тонары с хлебобулочными изделиями. Обитателям Мирской не предлагали кур-гриль, шаурму, не соблазняли шоколадными конфетами и не зазывали на распродажу, выкрикивая: «Любая вещь за десять рублей». Не было здесь заметно и прохожих, аборигены не выгуливали собак, не носились дети с криками. Похоже, дома сейчас были пустыми, их жители ровно в восемь в массовом порядке отправились из родных пенат на службу, через двенадцать часов они вернутся, запрутся за железными дверьми и уставятся в телевизоры.
Наверное, у Арутюновых было безвыходное положение, раз они перебрались из хорошей квартиры на Мирскую.
Грохочущий, грязный лифт вознес меня на последний этаж, квартира сто двадцать оказалась последней. Я нажала на звонок, дверь приоткрылась, над цепочкой появилась часть лица: карий глаз, длинный нос и губы, накрашенные яркой помадой.
– Вам кого? – спросила женщина.
– Арутюновых, – улыбнулась я.
– Чего?
– Арама Арутюновича позовите, пожалуйста.
– Его нет.
– А когда он придет?
– Он умер.
– Ой, вот беда! Тогда Диану Варткесовну.
– Она тоже скончалась.
– А вы кто? – бесцеремонно спросила я.
– Натэлла, – без всякой агрессии ответила женщина, – родственница дяди Арама, мне их квартира по завещанию отошла. Роза, их дочка, умерла, а больше у них никого не было.
– Вы дружили с Розой! – обрадовалась я.
– Нет, – не снимая цепочки, помотала головой Натэлла, – только в детстве пару раз встречались. Я в Ереване жила, дядя Арам в Москве, ездить было дорого. До сих пор удивляюсь, что квартиру получила. Наверное, они подумали, пусть уж лучше мне в руки попадет, чем государству.
– Давно они умерли?
Натэлла чихнула.
– Ну… Роза раньше, родители следом за ней. А что?
– Мы приятельствовали с Арутюновой, – попыталась я наладить контакт с Натэллой, – я хотела узнать…
– Ничем помочь не могу, – неожиданно сердито перебила та. – Арутюновы в Москве всю жизнь провели, я в Ереване. До свиданья!
Створка хлопнула о косяк. Да уж, сегодня точно не мой день, столько времени потратила зря.
Крайне недовольная собой я села в машину. Похоже, совершила глупость. Ну зачем мне понадобилась Арутюнова? Следует искать Фомину, а Роза с ней не дружила. Семья Арутюновых была бы последней, куда Наташа могла заявиться после своего «воскрешения». Вероятнее всего, правду знала Леся Рыбалко, но ее сбила машина.
Я вздрогнула и схватилась за руль. Какая, однако, странная череда смертей! Пусть Фомина на самом деле погибла во время пожара, а ее родители не вынесли горя и скончались. Следствие по делу о сгоревшей бане велось халтурно, в преступлении обвинили Костю Рогова, который только и хотел, что заполучить машину. Парень оказался в тюрьме, где его убили матерые уголовники.
Роза, безоглядно влюбленная в жениха, наверняка винила себя за глупое вранье. Видимо, не один раз повторяла: «Мне следовало сначала уточнить, был ли в тот день сеанс в „Бом“, а уж потом давать показания!» Бедняжка, вероятно, надеялась на относительно мягкий приговор, ведь Костя не был закоренелым рецидивистом, но суд решил иначе. Десять лет! Розе такой срок показался бесконечным, вот она и полезла в петлю. После гибели любимой дочери родители сменили квартиру и вскоре умерли от горя. История полна трагизма, но, в принципе, правдоподобна. Смущала смерть Леси Рыбалко, доверенного лица и близкой подруги Наташи Фоминой. Какого черта она попала под автомобиль?
Я откинулась на спинку кресла. Сколько в Москве случается наездов на пешеходов и какое количество из потерпевших умирает, не доехав до больницы? Рыбалко была неосторожна, бежала на красный свет… Или что там было? Я же подробностей не знаю. Но мне хорошо известно: большинство происшествий на дорогах случаются из-за элементарного несоблюдения правил. Ну, допустим, несутся люди через проезжую часть перед носом у машин, когда рядом расположен подземный переход. Я сама, будучи автолюбителем, боюсь остановок общественного транспорта. Ну сколько можно повторять прохожим: драгоценные наши, яхонтовые, брильянтовые, не выскакивайте на мостовую впереди автобуса, обойдите его сзади! Вы же ставите себя под удар, шофер может не успеть быстро нажать на тормоз, когда перед ним внезапно появится горе-пешеход! А подростки, которые, ни о чем не думая, шагают в сумерках по шоссе? Они – кошмар любого водителя, даже суперпрофессионального Шумахера. Юноши и девушки затыкают уши наушниками плеера, в голове у них гремит музыка, к тому же в моде сейчас темные пальто и куртки… Попробуйте углядеть серую тень в темноте! И бесполезно таким сигналить – меломаны находятся во власти любимого исполнителя. Хорошо еще, если такой очутится в больнице и сможет произнести культовую фразу: «Упал, очнулся – гипс». А то ведь для него могут сыграть опус, который ему уже не суждено будет услышать, я имею в виду похоронный марш.
