Дарья Донцова - Созвездие жадных псов
Так что таскать охапки роз «будущей жене» Славин не мог, впрочем, и называть дочь Бекки тоже.
Палец нажимал на звонок, наконец за дверью загремело, и высунулась девушка лет двадцати. На голове у нее было скрученное тюрбаном розовое махровое полотенце.
– Что надо? – весьма невежливо осведомилась она. – Трезвон подняла!
– Я к Лене.
– Так ей и звони.
– Простите, она говорила – три раза…
– А вы уже пять нажали, – злобилась девчонка.
Я протиснулась в щель и пошла по коридору. На стук никто не открывал. Я осторожно нажала на ручку, белая дверь приоткрылась.
– Лена, можно?
Ответа не последовало.
– Лена, разрешите?
Вновь ни звука. Я пошире открыла дверь и заглянула внутрь. Комната пуста. Хозяйки нет. Может, она только что встала и пошла мыться?
Но в огромной ванной, где угрожающе гудела газовая колонка, нашлась только крохотная девчушка, старательно чистившая зубы. Чтобы дотянуться до здоровенной раковины, ребенок взобрался на деревянную скамеечку.
Я продолжала поиски и зарулила на просторную кухню, утыканную столиками. С веревок, протянутых под потолком, свисало сохнущее исподнее, «семейные» трусы в голубой горошек, угрожающего размера розовые атласные бюстгалтеры и невероятное количество детских колготок всевозможных цветов.
На секунду мне показалось, что я нахожусь на съемках картины Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин». Тот же убогий интерьер, отбитая эмалированная раковина, сработанная в 50-х годах, две чугунных плиты с «крылышками», на дверях духовок написано: «Газоаппарат», и даже точь-в-точь такая же толстая бабища в красном ситцевом халате, жарящая с утра пораньше котлеты. От запаха жирного мяса меня замутило.
– Кого надо? – поинтересовалась тетка, подбрасывая на сковородку огромный кус топленого масла.
Стараясь не дышать, я ответила:
– Лену Яковлеву.
– Последняя комната по коридору.
– Ее там нет.
– Здесь тоже не бывает, – хмыкнула соседка, – она не готовит совсем, чай только пьет или по кабакам шляется, актриса!
– Не знаете, в каком она театре играет?
– В погорелом, – припечатала баба и перевернула котлету.
Стало понятно, что больше здесь ничего не узнать.
– Слышь, – неожиданно сказала тетка, – у Гульки спроси, они дружкуют, третья дверь от ванной.
Гулей оказалась та самая злобная девица с полотенцем на голове.
– Извините, – улыбнулась она, – я накинулась на вас, просто терпеть не могу, когда приходится из ванной полуголой бежать, а слышу – к Ленке звонят. Эти-то, – она кивнула в сторону двери, – ни за что не откроют, уроды.
– Вы не знаете, где Лена?
– Спит небось.
– В комнате никого нет.
– Значит, у хахаля ночевать осталась, а от него прямо на работу пойдет.
– А кто у нее любовник?
– Теперь не знаю, а раньше Петька был, в одном театре служат.
– В каком?
Гуля сдула со лба успевшую высохнуть челку и пробормотала:
– Название такое длинное, погодите, программка есть, я к ней на спектакль ходила, правда, мне не понравилось, нудно очень.
Девушка подошла к окну, порылась в куче газет, радостно сказала:
– Вот, держите.
Я глянула на листочек серой оберточной бумаги самого низкого качества.
«Новый экспериментальный театр-студия драмы и комедии Александра Зимина. Пьеса Игоря Нефедова «Король толпы». Действующие лица и исполнители…»
Елена Яковлева нашлась в самом конце довольно длинного списка. Фамилия была напечатана мелкими, почти микроскопическими буквами. Да, похоже, девица в коллективе отнюдь не на первых ролях. Внезапно мне в голову пришла интересная мысль:
– Мне нужно оставить Лене записку. Как вы думаете, можно зайти к ней в комнату?
– Почему же нет? – удивилась Гуля. – Мы тут никогда не запираем, воров не боимся. С другой стороны, переть у нас нечего.
Прихватив программку, я пошла к Лене и бесцеремонно распахнула шкаф. Так я и знала! Среди не слишком обширного гардероба обнаружилась коричневая индийская юбка из марлевки и ярко-оранжевая майка с буквами «Nice day».
В задумчивости я пощупала футболку. Конечно, наличие этой одежды ничего не доказывало. Такие прикиды продают нынешним летом повсюду. Только что я видела у входа в метро одышливую тетку лет шестидесяти, трясущую целой кучей марлевых юбочек, правда, цвет у них одинаковый, напоминающий о качественном шоколаде… Но, если подумать… Ох, чует мое сердце, что «Ребекка» нашлась. Правда, у девицы короткие темные волосы, но это не проблема, небось натянула парик. Кирюшка просто не сообразил, что шевелюра искусственная. Надела туфли на каблуках, скорей всего, вон те, белые босоножки на умопомрачительных шпильках…
Ну, Лена, погоди! Я вновь постучалась к Гуле:
– Где у вас телефон?
– В коридоре, на полочке, только долго не разговаривайте, ругаться начнут.
В театре трубку сняли сразу.
– Подскажите, какой сегодня спектакль?
– «Котлеты по-милански», – ответил безукоризненно вежливый голос.
Я вздрогнула. Может, я ошиблась номером и попала в ресторан?
– Это театр?
– Да.
– А какой спектакль сегодня?
– «Котлеты по-милански», автор Игорь Нефедов.
– Билеты есть?
– Да.
– Во сколько начало?
– Ровно в семь.
– Простите, подскажите, Елена Яковлева занята в постановке?
– Минуточку, – сказала женщина и зашелестела бумагой, потом так же вежливо, как и раньше, сообщила:
– Яковлева играет горничную.
– Спасибо! – обрадовалась я.
Надо же, как здорово получается! Сейчас сбегаю в автошколу и сдам экзамены, а потом прямиком в театр.
Я неслась к метро, радостно подпрыгивая. Великолепное настроение придавало телу бодрость. Отлично, все просто отлично. Приду в эту экспериментальную студию за час до начала, найду лживую Яковлеву и заставлю сказать, кто нанял ее изображать «Ребекку». Небольшое усилие, и имя убийцы известно, а заодно и денежки в кармане.
Первый, на кого я налетела в автошколе, был мой инструктор.
– Экзамен сдавать явилась? – спросил он. – Ну-ка пошли.
– Куда?
– Давай, давай.
Я настолько привыкла ему подчиняться, что безропотно потопала внутрь здания, очень похожего на детский сад. Мы прошли линию стендов с бодрой надписью: «Водитель, помни, не соблюдая правила, ты наносишь непоправимый вред своему здоровью и дорожному движению», вошли большую комнату, и мой учитель весело сказал:
– Надюшка, будь другом, посади Романову за седьмой компьютер.
Хорошенькая Надюшка подняла на нас очаровательные глаза цвета летнего итальянского неба:
– Ладно, но только в третьем потоке, первые два уже забили место.
– Чудесненько, – обрадовался инструктор.
Мы вновь очутились в коридоре.
– Слушай внимательно, – сказал учитель, – у тебя на экране будут возникать картинки и вопросы. Всегда отвечай «да», даже если это покажется идиотством. Например – на какой цвет разрешено движение? «Да» – красный, «нет» – зеленый. Жми на «да».
– Ну и что получится? – удивилась я. – Меня просто выгонят.
– Все хорошо получится, – успокоил инструктор, – главное, всегда жми на «да».
Следующий час я провела в коридоре, разглядывая наглядную агитацию, вернее, плакаты, призванные разъяснять Правила дорожного движения. Правда, после прочтения данных дацзыбао в голове образовалась каша. «Находясь в пассажиропотоке движения, водитель обязан помнить, что он является активным участником пассажиродвижения, управляющим транспортным средством, могущим нанести непоправимый вред здоровью другим участникам пассажиродвижения, в случае несоблюдения им Правил дорожного движения, а также превышения скорости или нахождения за рулем в нетрезвом состоянии».
Господи, кто сочинил этот текст? Неужели нельзя было сделать его попроще? Ну типа – «Не пей за рулем, идиот!» или «Не превышай скорость, дубина!».
– Романова, седьмой компьютер! – гаркнул мужик, высунувшийся из двери кабинета.
На экране показалась картинки. Перекресток, несколько машин и вопрос: «Куда разрешен поворот для водителя «Волги». «Да» – налево, «нет» – направо.
Так, ответа не знаю, но нажму, как велели, «да».
Появился жирный плюс, сработало.
«Что нужно делать, въезжая на главную дорогу?» Остановиться – «нет», ехать с прежней скоростью – «да». Естественно, остановиться, я точно знаю. Палец сам собой нажал на «нет». Компьютер странно тренькнул и вывел – минус. Эта консервная банка не засчитала правильный ответ. Больше я не экспериментировала, а просто тупо тыкала пальцем: «да», «да», «да»…
Наконец возник результат – 45 плюсов и один неверный ответ, коварный тест был благополучно сдан. Я в недоумении вышла в коридор, наткнулась на мирно курящего у двери инструктора и поинтересовалась:
– А как проходят испытания те, кто на самом деле знает правила?
Парень рассмеялся:
– Седьмой компьютер заклинило, он считает за правильный ответ лишь ответ «да», хоть кол ему на лбу теши, то есть на экране теши. Консервная банка, тупая и упрямая, ну никакого соображения, а еще болтают некоторые умники про искусственный интеллект.
