Дарья Донцова - Надувная женщина для Казановы
– Смажена… ойль… смажена.
– Ойль, это, кажется, масло, – сообразила Кока. – Во всяком случае, я помню, что на этикетке бутылки, которую Катька приносит из лавки, стоит «Оливковое ойль». А… а… смажена! Ясно!
Кока повернулась к официантке и, тыча пальцем в сковороду, заявила:
– Цабу в ойль и ш-ш-ш-ш. Смажена – ш-ш-ш-ш.
– То есть, – закивала подавальщица, – ш-ш-ш-ш…
– Уф, – откинулась на спинку стула Кока, – смажена – это жареная. Теперь осталось выяснить, что нам пожарят: рыбу, мясо или курицу?
– Может, овощи? – Николетта, как всегда, решила не согласиться с ней. – Капусту жарят, картошку, да много чего…
– Цабу кто? – задала вопрос Кока.
– Зебу на что похожа? – влезла Николетта.
Официантка заморгала. Я ткнул пальцем в строчку:
– Это что?
– Смачнего, – закивала девица.
Час от часу не легче. Смачнего смажена зебу!
– Зебу буль-буль? – спросил я и начал делать плавательные движения руками. – Зебу буль-буль? Он, она или оно плавает?
В глазах официантки заметался ужас, впрочем, я очень хорошо ее понимаю, но потом она рассмеялась и стала размахивать руками, пытаясь изобразить прием плавания под названием брасс.
– Зебу буль-буль, – кивнула она, – буль-буль.
Я вытер пот со лба. Зебу – это рыба и, ей-богу, мне все равно какая.
– Хочу говядину, – капризно протянула Кока. – му-му есть? Му-му!
Официантка замотала головой:
– Му-му не, хрю-хрю!
– Ладно, – смилостивилась Кока, – хрю-хрю, может, даже лучше, мягче. Хочу вырезку, ты поняла? Вы-рез-ку!!!
Девушка снова растерялась. Я встал, подошел к Николетте, провел пальцами по ее спине и объявил:
– Хрю-хрю, вырезка, тут, хрю-хрю!
– Ты мог бы не использовать меня в качестве пособия по разделке свиньи! – моментально возмутилась маменька.
– Боюсь, иначе нас не поймут, – отбился я.
Официантка заулыбалась:
– А-а-а… не!
Затем она повернулась к нам спиной и, похлопав себя по упругой, очень симпатичной попке, сообщила:
– Хрю-хрю, смачнего!
– И что она хочет этим сказать? – Николетта вздернула вверх брови.
Эстер тихо хихикнула, а Кока возмутилась.
– А ну, пошли немедленно отсюда! Нас явно послали в задницу!
– Вовсе нет, – я попытался уговорить обозлившихся спутниц, – ничего обидного. Просто девочка отвечает: вырезки нет, могу предложить окорок!
В конце концов мы с огромным трудом сделали заказ. Я попросил непонятные кнедлики, Кока свиной окорок, Эстер просто ткнула наугад пальцем в меню, а Николетта потребовала смажену зебу.
– Пиво? – спросила официантка.
Я обрадованно закивал:
– Да!
– Резаное?
Час от часу не легче. В этой стране пиво что, режут?
– Вава, – заголосила Николетта. – Пиво! Фу! Напиток плебеев. Не смей к нему даже прикасаться. Лично я никогда не пробовала этой гадости!
– Я тоже, – кивнула Кока, – в нашем кругу пьют вина, коньяк, шампанское, ликер, в конце концов! Но водку и пиво никогда! Это очень неинтеллигентно!
Я тоже не считаю себя фанатом хмельного напитка, но, согласитесь, побывать в Чехии и не попробовать национальную продукцию просто глупо.
– Рискую показаться вам плебейкой, – загудела Эстер, – но я тоже хочу пиво. Вы ведь знакомы со Стефаном Вольским?
– Конечно, – закивала Кока.
– Ах, он божественно играет в последнем спектакле, я ходила недавно на премьеру, – затрясла обесцвеченными кудрями маменька.
– Так вот, – продолжала Эстер, – мы с ним вместе ездили в Германию. Я тоже до этой поездки не слишком лояльно относилась к пиву, но Стефан меня угостил, и все! Теперь я просто обожаю его. Пиво, то есть, а не Стефана.
– Вольский любитель пива?! – протянула Кока. – Может, и нам хлебнуть по глоточку?
Я с благодарностью взглянул на Эстер. Однако она не противная и, похоже, с чувством юмора. Отчего мне кажется, что ситуацию со Стефаном Вольским, очень популярным и талантливым актером, она просто выдумала? Скорей всего, Эстер любит пиво и, чтобы не упасть в глазах подружек, мигом сочинила эту байку. Но мне-то только лучше.
– Пиво, – велел я девушке и поднял четыре пальца, – всем.
– Резаное?
– Хорошо, отрезайте.
– Тмани козел?
Я кивнул, официантка ушла.
– Вава, – запоздало возмутилась Николетта, – почему она назвала тебя козлом? Нет, что она себе позволяет? Только я имею право тебя ругать! Жалобную книгу сюда! Немедленно! Быстро!
Я схватил маменьку за руку:
– Все в порядке. Девушка не имела в виду ничего плохого. Просто есть такой сорт пива «Великопоповский козел», а тмани, наверное, прилагательное «темный».
Маменька хмыкнула, но тут нам принесли заказ, и мы уставились в тарелки. Самым аппетитным выглядело блюдо, которое подали Эстер. На огромной тарелке покоилась не менее внушительная свиная котлета с гарниром из аппетитно пахнущей жареной картошки. Перед Кокой поставили румяный кусок окорока. Хуже всего выглядело то, что получили мы с Николеттой. Перед маменькой лежали маленькие кусочки, срезанные с чьего-то тщедушного тельца. Честно говоря, мало верилось в то, что при жизни они принадлежали рыбе. Мне достались белые, похоже, сделанные из манной каши, оладьи, политые красной субстанцией.
Эстер воткнула вилку в свиную котлету.
– М-м-м, как пахнет!
Кока запихнула в рот кусок окорока.
– Очень вкусно! – Признала она.
Я подцепил скользкий кругляш, пожевал крупитчатое нечто и, сделав над собой некоторое усилие, проглотил. Загадочные кнедлики и впрямь оказались чем-то вроде манного пудинга – отвратительная штука! Но не произносить же такие слова за столом, да еще при дамах!
Необычно выглядело и пиво. В прозрачной кружке колыхалась жидкость двух цветов: темно-коричневая и нежно-желтая. Слои не перемешивались, очевидно, одна часть была тяжелее другой.
Осторожно сделав глоток, я сразу понял, в чем дело: нам подали своеобразный коктейль, лично мне впервые приходилось пробовать подобный: темное и светлое пиво. Но вкус необычного напитка оказался превосходным, и я постарался не осушить кружку залпом. Эстер тоже понравилось пиво, она выпила почти половину порции и принялась профессионально резать свинину. Я опустил глаза на пудинг. Понятно теперь, почему Эстер такая полная: она просто любит поесть. Дама с каждой минутой нравится мне все больше и больше. Николетта и Кока кривляки, отчаянно скрывающие свои маленькие слабости. Уж они-то никогда не станут на людях с наслаждением глотать пиво или, роняя слюнки, резать мясо. Но тут Кока меня удивила.
Она сначала весьма брезгливо отпила из кружки, потом посмаковала и мигом допила все до конца.
– Вкусно?! – с удивлением воскликнула она. – Даже очень! Ваня, закажи еще.
Маменька последовала примеру подруженьки. Я подозвал официантку. Получив еще один полный бокал, Николетта спросила:
– Что я ем?
– Зебу, – усмехнулась Эстер, – вкусно?
– Ну… вкус специфический.
– А именно?
– Рыбой пахнет.
– Ну это и есть рыба.
– Нет, не похоже. Вава! Узнай название животного, немедленно.
Поскольку к тому времени у моих спутниц опустели кружки, я вновь подозвал официантку:
– Пиво.
Та кивнула и двинулась было на кухню, но я задержал девицу:
– Зебу – это кто?
– Цо?
– Зебу – гав-гав?
– Гав-гав? – испугалась официантка. – Не, не, неможно гав-гав…
– То есть, я хотел спросить – она му-му? Хрю-хрю? Цып-цып? Ко-ко-ко?
Неожиданно девушка поняла вопрос и прыснула:
– Не. Зебу – ква-ква! Ква-ква!
Все сразу стало на свои места. Зебу, цабу, обзывай, как хочешь, а это обычная жаба, то есть лягушка. И ведь не зря официантка делала руками плавательные движения. Правильно, квакушки живут в воде! Но что сейчас устроит Николетта, понявшая, что ей подали на ужин смачную жареную жабу?
На всякий случай я втянул голову в плечи. Боже, спаси глупенькую официантку, кафе и бедного Ивана Павловича! Сейчас все сметет торнадо.
Но сегодня явно был день потрясений. Николетта сначала скорчила гримасу, а потом захихикала:
– Я это в Париже ела. Ничего особенного. Ваня, еще пива. Послушай, Эстер, дай мне попробовать кусочек свинины из твоей тарелки!
– Конечно, дорогая, – закивала та, – кушай на здоровье.
Николетта лихо опрокинула в себя очередную порцию пива, со стуком поставила кружку и захохотала:
– Повторить!
– Точно, – подхватила Кока, – еще по одной!
Николетта схватила тарелку Эстер и принялась быстро жевать мясо. На столе снова появилось пиво. Маменька и Кока разом осушили кружки, икнули и осоловело уставились друг на друга. Тут только до меня дошло: милые подружки пьяны, как ломовые извозчики и их лошади, вместе взятые.
– Споем? – вдруг предложила Кока.
У меня отвисла челюсть.
– Дддавай, – согласилась Николетта, – эхма, начинай!
Кока открыла рот и, сверкая изумительно сделанными коронками, начала:
