Дарья Донцова - Яблоко Монте-Кристо
– Не бойся, – решительно ответила Зинаида, – и не на таких управу находили.
С Зоей Зинаида проговорила до вечера. Соня не знала, чем завуч припугнула Вяземскую, только жизнь Веры разительно переменилась. Девочка стала ходить в школу и посещать театральный кружок.
Первое время после радикальных перемен Зоя неслась к Любе и с порога начинала рыдать:
– Господи, она заболеет! Вдруг у Игоря рецидив случится? Мой сын тогда умрет.
Но потом истерики прекратились, Верочка чувствовала себя хорошо, а Игорь, казалось, выздоровел навсегда.
Когда Вере исполнилось десять, ей впервые устроили настоящий день рождения. Зоя пригласила весь класс, естественно, были званы и Соня с Любой. Когда совершенно счастливая, одетая в розовое платье с оборочками Вера задувала свечи на торте, Соня, умилившись, подумала: «Слава богу, похоже, бесконечно черная полоса в жизни Вяземских закончилась».
Если бы только Работкина знала, что ждет несчастную Зою впереди.
Через два месяца после веселого праздника Вера покончила с собой. Тело сестры нашел брат, Игорь вернулся домой и, подумав, что в квартире никого нет, спокойно пообедал, лег в гостиной на диван, посмотрел телик. Потом он решил принять душ, дошел до ванной, толкнул дверь и заорал.
На трубе висело тело девочки, на раковине лежала предсмертная записка. «Мама, ты меня никогда не любила, я тебе была нужна лишь как донор. Прощай. Вера».
Игорь, потеряв голову, выскочил с воплем на лестницу, моментально сбежались соседи. Один вызвал милицию, другие позвонили в «Скорую помощь». Когда Зоя пришла домой, в квартире орудовали люди в форме.
– Что случилось? – закричала Зоя. – Игорь?!!
– Нет, с ним все в порядке, – поспешили успокоить ее соседки, – вот Вера…
– Да? – уже другим голосом осведомилась Зоя.
– Она умерла, – наконец сумели выдавить из себя женщины.
В глазах Вяземской заметался ужас.
– Как! Вы шутите!
– Кто ж станет так шутить… – вздохнули соседки.
Спустя несколько мгновений полностью введенная в курс дела Зоя воскликнула:
– О боже! Игорек! Как она посмела! Вдруг у сына случится рецидив!
Местные кумушки переглянулись, потом Инна Васильева из пятнадцатой квартиры пробормотала:
– Ну дела! Ясно теперь, отчего девка в петлю полезла. Ну и сука ты, Зойка, даже не пожалела дочку! О парне в первую очередь подумала.
Вначале приехавшим милиционерам дело показалось вполне заурядным. В отличие от обывателей они хорошо знали: увы, суицид среди детей и подростков далеко не редкость. Неокрепшая психика тяжело переносит обиды и унижения, любая проблема, с которой взрослый справится, для ребенка может стать той самой последней каплей. Поэтому на первый взгляд дело показалось им обычным, имеется предсмертная записка, да и экспертиза на вопрос «сама ли девочка сунула голову в петлю?» бескомпромиссно ответила «да».
Но потом у следователя возникли подозрения. Примерно за час до трагедии Зоя позвонила с работы домой, и между ней и дочерью состоялся такой диалог.
– Пришла из школы? – спросила мама.
– Ага, – весело ответила дочь.
– Чем занимаешься?
– Обедаю.
– Гулять не ходи, на улице дождь накрапывает.
– Я не сахарная.
– Ну, пожалуйста, посиди в квартире.
– Я хотела к Ларисе сбегать, – уперлась девочка.
– Пусть лучше она к тебе придет.
– Ага, – заныла Верочка, – Ларка надо мной посмеивается, говорит, меня в вате держат.
Зоя рассердилась. Лариса – это дочь Зинаиды, девочка учится в одном классе с Верой, и, как на грех, дети подружились.
Вяземской категорически не нравилась избалованная, слишком развитая Лара. Начнем с того, что дочери завуча было на год больше, чем остальным одноклассникам. Лариса слишком много смотрела телевизор, причем те программы, которые не следует видеть детям. Один раз Зоя, вернувшись рано с работы, застала Веру и Лару голых.
– Мы играли в больницу, – хором ответили девочки.
Зоя только покачала головой и велела Ларе:
– Ступай домой, и, если еще раз придумаешь подобную забаву, я пожалуюсь твоей матери.
Любой ребенок мигом бы, умывшись краской стыда, понесся вон из квартиры. Но Лара была другой.
– Это Вера предложила раздеться, – хмыкнула она.
– Не ври, – вскипела Зоя и вытурила нахалку.
В общем, дружба дочери с Ларисой не нравилась Вяземской, но, когда Зоя попыталась спокойно поговорить с Верой, открыть той глаза, девочка взъерепенилась:
– Не смей оскорблять мою подругу!
– Она плохо на тебя влияет, – покачала головой Зоя.
– Если Лара сюда больше не придет, то и я уйду, – пригрозила ей Вера.
Пришлось матери смириться и изображать радость при виде дочки завуча. Вот и во время последней беседы с Верой Зоя покривила душой.
– Вы с Ларочкой можете поиграть в приставку, – нашла нужный аргумент Вяземская. – У нас ведь два джойстика, и пирожные есть.
– Ладно, – согласилась Вера, – мы все съедим, можно?
– Один эклер Игорю оставьте.
– Я люблю сладкое, – возмутилась дочь, – а ты лишь об Игорьке думаешь.
– Вера, – настаивала Зоя, – в коробке шесть пирожных! Если все слопаете, слипнетесь. Оставьте Игорю хоть что-то! Не вредничай.
– Ну хорошо, – недовольным тоном проронила Вера и отсоединилась.
А теперь скажите, станет ли десятилетний ребенок за короткое время до самоубийства ссориться с матерью из-за пирожных? А есть их? В холодильнике нашлась почти пустая коробка, в которой лежала лишь одна помятая корзиночка с цукатами, а в желудке покойной Веры обнаружили непереваренные куски бисквита и крема. Похоже, девочка из вредности слопала не только обожаемые ею буше, но и эклеры, к которым относилась более чем равнодушно.
Допросили Ларису.
– Ты когда ушла от подруги? – поинтересовался следователь.
– Я вообще к ней не заглядывала, – быстро ответила девочка.
Милиционер вздохнул:
– Подумай как следует.
– Я сидела дома, – уперлась Лара.
Дознаватель потер затылок.
– Обманывать нехорошо! Тебя видела соседка, Митина Анна Сергеевна. Она живет в квартире, расположенной напротив квартиры Вяземской. Анна Сергеевна боится воров, поэтому часто смотрит в «глазок». Она приметила, как ты около четырех часов дня входила к Вере. Сама расскажешь о том, что случилось? Могу позвать сюда Митину.
Лариса разрыдалась и «раскололась».
Да, девочка действительно прибежала к подружке. Вера вынула коробку со сладким, дети стали лакомиться. Когда в упаковке осталось две корзиночки и одна трубочка с заварным кремом, Вера сказала:
– Бери эклер.
– Я их не люблю, – скривилась Лариса, – на мокрую картонку похож.
– И мне не нравятся, – вздохнула Вера и… взяла эклер.
– Зачем тогда жрешь его? – захихикала Лара.
– Игорь корзинки ненавидит, – пояснила с набитым ртом подруга, – пусть она ему останется.
– Здорово же ты его любишь! – воскликнула Лариса.
И тут Веру прорвало, она высыпала на подругу ворох обид, рассказала о том, как все детство провела между больничной койкой и лабораторией, где брали анализы.
– Все Игорьку дорогому, – кричала Вера, – мама только его обожает, если я умру, она даже не заметит!
Лариса притихла, а потом сказала:
– Я вчера фильм по телику смотрела, поздно шел. Там у одной женщины было восемь детей. Она к семерым хорошо относилась, а восьмого терпеть не могла.
– Зачем тогда рожала? – фыркнула Вера. – Или, как меня, в качестве запчасти?
– Не, он у нее случайно получился, – пояснила слишком образованная в вопросах деторождения Лара, – таблетки не подействовали! Но не об этом речь! Прикинь, чего он придумал!
– Кто?
– Ну этот, восьмой! – воскликнула Лара. – Написал записку типа «ухожу от вас, все козлы, никто меня не любит» и встал на унитаз с петлей на шее.
– Идиот, – резюмировала Вера, – лучше б просто убежал из дома.
– Не, он хотел, чтобы мать раскаялась, – пояснила Лара, – не собирался убивать себя, просто стоял на толчке и ждал. Услыхал, как мать вошла в квартиру, она всегда руки мыла по приходе, ну и, когда та стала дверь открывать, спрыгнул. Одну секунду всего-то провисел! Его спасли, мама чуть с ума не сошла! Во! Счастливо все закончилось! Восьмой-то ребенок самым любимым стал, мамашка поняла, что потерять его могла.
– Моя тоже всегда первым делом в ванную топает, – задумчиво протянула Вера. – Только у нас санузел раздельный.
– И че? – пожала плечами Лара. – Можно на ванну встать. Да какая разница, где вешаться, хоть в гостиной на люстре, главное, так подстроить, чтобы за секунду до ее прихода успеть.
Пообщавшись с Ларисой, следователь легко реконструировал события. Вера, вдохновленная повествованием подруги, решила проучить мать. Она написала предсмертную записку и затаилась в ванной. Девочка не сомневалась, что мама, войдя в дом, моментально отправится мыть руки – Зоя очень аккуратна. Вера знала и время, когда мать возвращается с работы. Зоя служила в НИИ и всегда по звонку покидала место у письменного стола. В общем, девочка, как она считала, предусмотрела все. За десять минут до часа икс ребенок взял бельевую веревку и, сделав петлю, затаился в ванной.
