Трамвай в саду - Александрова Наталья Николаевна
– Китайскую? – протянул Веня. – Все норовят надуть! Этот лох утверждал, что она японская!
– Не все ли тебе равно, китайская она или папуасская? Наверняка ты заплатил за нее гроши. Так вот, я готов купить ее за двойную или даже тройную цену. Это отличная сделка, Пирожок, особенно если учесть, что я только что заплатил за твое освобождение! Идет? По глазам вижу, что ты согласен!
В действительности в глазах карманника читалось глубокое разочарование, можно даже сказать – скорбь. Он тяжело вздохнул и проговорил со слезой в голосе:
– Я бы, конечно, со всем моим удовольствием, только ничего не выйдет!
– Это еще почему? Что, такая сделка противоречит твоим нравственным принципам и религиозным убеждениям?
– Да нет... – Веня вздохнул еще более горестно. – Никаких таких принципов у меня нету, тем более убеждений. Только и монеты у меня тоже нету! Украли ее у меня!
– Что?! – Маркиз посмотрел на карманника с недоверием. – Ты шутишь? У тебя – украли? Куда катится мир!
– Можешь себе представить! – подтвердил Пирожок. – И кто – какой-то грязный бомж!
– Как такое возможно? – переспросил Леня.
– Да вот, сам я виноват... – Пирожок опустил глаза. – Когда меня менты загребли и засунули в свой «воронок», я на всякий случай засунул ту монету в ботинок. Под стельку. Мало ли, думаю, как жизнь повернется. Менты ведь и отобрать могут...
– Могут, – кивнул Маркиз. – Ну, и что дальше?
– А дальше засунули меня в «обезьянник», я в уголке пристроился, и что-то меня сморило. Ночью, понимаешь, не выспался, решил подработать и поехал на Московский вокзал...
– Да ты просто горишь на работе!
– Ну, сам знаешь, кризис, инфляция... с одной стороны, у людей денег мало, редко удается хороший кошелек вытащить, с другой – цены поднялись, в магазин придешь...
– Веня, ты не отвлекайся! – оборвал его Маркиз. – У нас здесь не ток-шоу! Что там с монетой?
– Ну вот, я уже подхожу к главному! Задремал я, значит, и вдруг сквозь сон чувствую, что будто мне кто-то пятки щекочет. Я даже пробормотал сквозь сон – не балуйся, Мурзик... это кот у меня, Мурзиком зовут, норовит в кровать забраться...
– Веня, ты снова отвлекся!
– Все-все, я уже подхожу! Тут, значит, я во сне соображаю, что я не дома, а в ментовке, и срочно просыпаюсь. И как раз вижу, что тот лейтенант из «обезьянника» бомжа выпускает...
– Неужели его тоже кто-то выкупил? – удивился Леня.
– Да кому он нужен! – отмахнулся Пирожок. – Просто лейтенант сообразил, что от этого бомжары никакого проку, только место занимает, и решил его выпроводить. Я, значит, смотрю на этого бомжа – и вижу, что ботиночки на нем до боли знакомые. Тогда взглянул я на свои ноги, а на них...
Маркиз опустил взгляд и увидел на ногах карманника бесформенные, разношенные чоботы неопределенного цвета и размера, растрескавшиеся и порванные в нескольких местах.
– Это до чего же ловкий, паразит! – проговорил Веня с долей восхищения в голосе. – Пока я спал, он умудрился мои ботинки снять и свои на меня надеть, чтобы, значит, я не сразу заметил!
– Ну, это просто виртуоз-балалаечник! – восхитился Маркиз. – Такого профессионала, как ты, обул! Ему за это нужно вручить почетное звание «Карманник года»...
– Во-во! – поддержал его Веня. – Я было вскочил, стой, говорю, рвань болотная! Отдавай ботинки! Но он только повернулся, рожу мне состроил и был таков!
Пирожок снова пригорюнился и добавил потускневшим голосом:
– Главное, мало того, что ботинки были совсем новые, снял с одного пьяного финна и трех лет не относил, так ведь еще и монета пропала! А тут как раз ты со своим выгодным предложением подвернулся, так что я еще больше расстроился из-за упущенной выгоды!
– Да, печальная история! – пригорюнился Маркиз. – Главное, мне эта монета нужна до зарезу...
Он полминуты подумал и снова повернулся к терпеливо дожидавшемуся карманнику:
– Веня, опиши мне этого бомжа! Были у него какие-нибудь особые приметы?
– Бомж и есть бомж. – Пирожок пожал плечами. – Какие у него приметы? Грязный да небритый...
– Ну, Пирожок, ты же хвастался, что у тебя память исключительно хорошая!
– Это, конечно, да... – заюлил Веня. – Только я сегодня не выспался и сильное расстройство перенес, так что что-то с памятью моей стало. Вот если бы ее освежить...
– Понял, – вздохнул Маркиз. – Ну и где тут у вас память освежают?
– А вот как раз туточки, за углом! – оживился Веня. – У Марины Ахметовны...
Они завернули за угол и вошли в скромное заведение под вывеской «Приятного аппетита».
За стойкой возвышалась монументальная крашеная блондинка с орлиным взором полевого командира и мощными руками борца классического стиля. По сторонам от стойки, за зелеными пластиковыми столиками, рассредоточились сомнительные личности, в одиночку и небольшими группами принимавшие самое популярное отечественное лекарство от житейских невзгод.
– Здравствуйте, Марина Ахметовна! – льстивым тоном обратился Веня к королеве заведения. – Как здоровьечко?
– Ты ко мне, Пирожок, не подкатывайся! – проговорила блондинка мощным басом. – Все равно в долг не налью!
– А мне и не надо, – радостно ответил Пирожок. – Меня сегодня друг угощает! – Он показал глазами на Леню. – Как говорится, друг, товарищ и брат!
– Это точно? – Блондинка недоверчиво взглянула на Маркиза. – Что это такой приличный мужчина с таким отребьем, как ты, водится?
– Зачем же вы так, Марина Ахметовна?! – обиделся Пирожок. – Мы, между прочим, старые друзья и знакомые!
– Ну ладно, так что вам, друзья и знакомые?
– Для начала – два по сто пятьдесят, – начал Веня, сверкнув глазами. – Ну и селедочки с лучком...
Через минуту они сидели за угловым столиком. Веня с вожделением смотрел на запотевший графинчик, но Маркиз отодвинул от него водку и потребовал:
– Сперва опиши мне того бомжа, а потом уже можешь пить!
– Ну как же... сперва надо память освежить...
– Да ты с этого графина не то что того бомжа – самого себя забудешь, как зовут! Давай рассказывай!
– Ну, что там рассказывать-то... на голове шапочка вязаная такого как бы бывшего зеленого цвета, на плечах куртка, исключительно драная, с иностранными словами...
– Какие слова? – уточнил Маркиз.
– Говорю же – иностранные! А я вообще-то по-иностранному не очень силен...
– Ты же говорил, что в школе хорошо учился!
– Ну так это когда было! И потом, мой папаша, покойник, поощрял только хорошие оценки по русскому языку и литературе. Он у меня был патриот.
– А если все же напрячь память? – И Маркиз постучал ногтем по запотевшему графинчику.
– Ох ты, водка же греется! – простонал Пирожок.
– То-то и оно, так что давай думай, все в твоих руках! Как говорится, каждый человек кузнец своего счастья. И в еще большей степени – своих неприятностей...
– Ну... какие-то слова такие... самокритичные. Написано, мол, что я – идиот, это у меня фишка такая...
– Идиот? – недоверчиво переспросил Леня.
– Ну да... – В голосе карманника прозвучала некоторая неуверенность. – Только... это... по-научному...
– Что значит – по-научному?
Пирожок хотел ответить, но в этот момент к столу подошел потертый человек в очках со сломанной дужкой и со следами высшего образования на небритом лице. Громко сглотнув, он обратился к Лене, наметанным взглядом определив в нем главного:
– Милостивый государь, я смотрю, у вас водка стоит без всякого интереса, так, может, вы поделитесь с бывшим преподавателем Института иностранных языков? Поскольку я нахожусь в глубочайшей депрессии и нуждаюсь в поддержании сил...
Пирожок вскочил из-за стола и заверещал дурным голосом:
– А ну, вали отсюда, козел! А ну, проваливай, бывший обалдеватель! Ишь, на чужую водку разлетелся!
Бывший преподаватель испуганно отскочил и замахал на Веню руками:
– Ну зачем же так горячиться? Зачем же так близко принимать к сердцу мою скромную просьбу? Не волнуйтесь, я уже ухожу! Меня уже нет на горизонте! Сит даун, плииз...
