Анна Ольховская - Требуется Квазимодо
Кирилл тщательно сканировал свою скудную, обрывочную память, несмотря ни на что сохранившую, как оказалось, крохотную частицу его личности.
И нашел! Один из вечерних разговоров «сонарников», по какой-то причине задержавшийся в памяти Немтыря, он там, в недрах памяти, нашел.
Впрочем, почему – по какой-то? По той самой – по причине наличия в душе убогого калеки с внешностью чудовища искорки прежней личности Кирилла.
И эта личность почувствовала полезность информации и постаралась сохранить и припрятать ее как можно надежнее.
– …даже не думай! – голос говорившего был тихим и бесцветным, словно в его душе выгорело все: чувства, эмоции… – Если, конечно, ты не решил отправиться на тот свет пораньше.
– Чего это сразу – на тот свет! – пробурчал другой, более низкий голос, который Кирилл сразу опознал – говорил коренастый тип, недавно хотевший «употребить» Немтыря. – Че я, совсем дебил, по-твоему? Дуриком попру отсюда? Да я с самого первого дня, как только понял, куда попал, к системе охраны присматриваюсь! И удивляюсь, что вы все тут сидите, как усватанные, вместо того чтобы рвануть на волю! Ведь охранники ни хрена не делают! Днем еще – туда-сюда, они бродят по территории, вокруг колючки – тоже, а ночью – дрыхнут они! Все спят!
– Ну, допустим, не все – те, что на воротах стоят, дежурят всерьез.
– Ну да, свет в вагончике горит, так ведь наружу они носов не высовывают!
– А им и не надо: за них охранная сигнализация службу несет.
– Какая еще сигнализация? Ток, что ли, по колючей проволоке пропустили?
– Ага, щаз! Тут тебе не стационарный лагерь с проведенным электричеством, а сезонный! Ты что, генератор не видел?
– Ну, видел.
– Он еле справляется с обслуживанием завода и бытовок, а ты говоришь – колючка под током!
– Так какая ж еще сигнализация может быть?
– Самая простая. Хотя нет, непростая. Похоже, кто-то из охраны не зону топтал, а в армии служил, то ли в спецназе, то ли еще в каких-то спецвойсках, но ловушки вокруг территории расставлены грамотно. Там и проволока натянута, и ямы выкопаны, и еще всякой разной хрени, устраивающей трезвон на всю округу, понатыкано. Думаешь, только ты такой умный, до тебя мужики не пытались сбежать? Я тут с весны, и на моей памяти трое рванули на свободу. Подкапывались под колючку втихаря, руками землю гребли, по ночам. Несколько дней рыли, к утру прятали все следы. А толку? Ну, выбрались они за ограждение, а дальше – кирдык! Никто не ушел незамеченным, ночью-то ловушки разглядеть невозможно. Такой тарарам начался! Звон на всю округу, да еще и парочка сигнальных ракет в небо взлетела.
– И че, всех переловили?
– Всех.
– Наказали их?
– Шлепнули без разговоров, чтобы другим неповадно было.
– С-суки…
На этом зафиксированный памятью Немтыря кусок разговора оборвался. Видимо, дальнейшая беседа рабов полезной информации в себе не несла.
Итак, что мы имеем? Пустой ночной лагерь, спящих охранников, отсутствие соглядатаев – это плюс. Колючая проволока и сигнализация по периметру – это минус…
Но как раз то, что являлось непреодолимым препятствием для его предшественников по побегу, Кирилла пугало меньше всего. Потому что установленные охраной ловушки он был способен обнаружить. Ведь любой предмет несет на себе ментальный отпечаток того, кто им пользовался, и чем больше эмоций вызывала вещь у хозяина, тем сильнее она «фонила», сохраняя следы эмоции владельца.
А те, кто устанавливал сигнализацию, натягивая проволоку и прикапывая трещотки, вряд ли оставались безучастными к сему действию. Азарт охотника должен был у них присутствовать как минимум.
Так что если передвигаться – вернее, ползти, – медленно, внимательно «слушая» пространство, уловить остаточные эманации их ментальной энергии Кирилл сумеет.
Во всяком случае, он на это надеялся.
А вот колючую проволоку внушением нельзя порвать. И подкоп за одну ночь не сделать. Те бедолаги, пытавшиеся сбежать, несколько ночей руками землю копали. У него же в распоряжении всего одна ночь.
Стоп! Руками! А если… Если лопатой?
Ведь только что там, снаружи, его бывшие коллеги по цеху орудовали именно лопатами, закапывая следы своего позора!
Значит, надо найти место, где хранятся эти лопаты. И он его найдет. Главное, что орудия труда здесь есть.
Кириллу захотелось немедленно вскочить и устремиться на поиски. Но такие слова, как «вскочить» и «устремиться», сейчас никак нельзя было применить в отношении его исковерканного тела.
К тому же почти до бесчувствия вымотанного после недавнего выброса ментальной энергии.
Поэтому пришлось ему заставить себя какое-то время отлеживаться, восстанавливая истраченные силы.
Очень недолгое время, уж слишком серьезной была его мотивация. Вынудившая-таки тело Кирилла открыть в себе дополнительные резервы, словно он выпил упаковку энергетического напитка.
Да, скорее всего реакция организма на такое издевательство над ним позже последует.
Но это будет потом.
А сейчас он должен идти. ДОЛЖЕН.
Глава 16
Кирилл буквально сдернул себя с нар, еле сдержав крик. Сейчас, когда его нервное напряжение слегка ослабело, уступив место холодной решительности, трон лидера решила вернуть себе боль.
Та самая, физическая, ставшая его самой верной и преданной спутницей в эти дни. К которой Немтырь даже успел как-то притерпеться. А Кирилл в обрушившемся на него цунами информации и событий просто не зафиксировал боль как отдельный раздражитель. Так – всего лишь часть чего-то «черного»…
И боль обиделась. Боль возмутилась! Она протрубила сигнал общего сбора и, мстительно оскалившись, атаковала посмевшего игнорировать ее мерзавца, стоило лишь мерзавцу пошевелиться.
Кирилл сдавленно чертыхнулся сквозь зубы. Мало того, что сведенные вечной судорогой конечности подчиняются ему без особого «энтузиазма», так еще и каждое движение отзывается в теле взрывом ослепляющей боли!
– Прэлэ-э-эстно! – процедил Кирилл, страдальчески морщась. – Горбун из Нотр-Дама – баловень судьбы по сравнению с тобой, господин Витке. У него хоть не болело ничего. Зато я теперь смело могу конкурировать с ним в номинации «Мистер Несовершенство»!
Боль, с удовлетворенным видом вновь воссевшего было на трон, икнула от удивления и с грохотом свалилась на пол. Потому что этот псих вел себя совершенно неправильно! По всем законам Вселенной, он должен был выть и корчиться от муки, в крайнем случае – сражаться с ней, госпожой Болью, так, как и положено это делать по закону. Отчаянно, с матом, со скрежетом зубовным, со злостью, в конце концов!
Но никак не хохмить при этом, криво ухмыляясь перекошенным ртом!
Вернуться на трон боль так и не смогла, погрузившись в транс когнитивного диссонанса. Нет, она не исчезла совсем, собранная ею армия нервных раздражителей продолжала атаковать Кирилла, но, поскольку главнокомандующий «отбыл» в транс, атаки эти утратили прежнюю слаженность.
И Кирилл сосредоточил свое внимание на собственно действиях, а не на том, как бы ему не заорать во время передвижения.
Да, о гибком послушном теле ему надо забыть, да, по ловкости и скорости перемещений он сейчас вполне способен конкурировать с улиткой, ну и что! Он – снова ОН. Кирилл Витке. А значит, он справится.
Кирилл доковылял до входа в землянку и прислушался к ментальному пространству. Похоже, на территории завода все спали. Даже дежурившие на воротах господа. Эмоций, присущих бодрствованию людей, Кирилл не «услышал».
Вот и чудненько. Теперь надо найти место, откуда принесли лопаты. Вернее, куда их отнесли. Отыскать инструменты по ментальным следам людей, пользовавшихся ими, – нет, это не получится, это возможно на расстоянии десяти-пятнадцати метров от объектов максимум. А в радиусе десяти метров от землянки находился только туалет типа сортир.
Придется ему побродить по территории в поисках места, служившего здесь кладовой. Ничего, площадь небольшая, все спят, главное – не налететь в темноте (скудного освещения явно не хватало) на что-нибудь гремящее. Пустое ведро, к примеру, или другие железяки.
Но бродить ему долго не пришлось. И напряженно прислушиваться к пространству – тоже. Кирилл банально споткнулся о брошенные возле входа в землянку лопаты, едва не пропахав при этом землю носом.
То ли охранники тупо забыли о рабочем инструменте, то ли решили использовать его утром во время поимки змеи – причина, по которой они сделали Кириллу этот царский подарок, была сейчас не суть важной.
Спасибо, ребята, вы – лучшие! Кретины – лучшие.
Наверное, будь Кирилл прежним, сильным и здоровым мужчиной, на подкоп он потратил бы от силы час. Но с этими ненавистными крючьями вместо рук, не способными даже лопату толком удержать, ему пришлось провозиться гораздо дольше. Смертельно дольше.
Потому что к тому моменту, когда Кирилл протиснулся наконец под колючей проволокой, луна угрожающе побледнела. Дождь со снегом давно прекратились, облака уползли куда-то, небо прояснилось. А заодно – и подморозило, что тоже отнюдь не добавляло комфорта, пальцы его рук совсем онемели, а ног в старых мокрых сапогах Кирилл уже давно не чувствовал. И даже сухие портянки из старой тельняшки не помогли.
