Шарль Эксбрайя - Наша Иможен
— Не стоит меня искушать, Элизабет.
Миссис Мак-Грю повернулась к Мак-Хантли.
— Вы слышали что-нибудь подобное? Муж открыто желает законной жене смерти, да еще в присутствии постороннего!
Мак-Хантли попытался разрядить атмосферу.
— В том-то и дело… Если бы он действительно хотел прибегнуть к насилию, то наверняка не стал бы говорить об этом публично, а постарался бы скрыть свои замыслы от чужих ушей.
— О, сразу видно, что вы не знаете Уильяма Мак-Грю — самого страшного лентяя во всем графстве Перт! И вдобавок — самого скверного мужа в округе!
Немного помолчав, она вдруг совершенно другим тоном добавила:
— Правда, надо честно признать, Уильям не всегда был таким, но, с тех пор как явилась эта тварь, у которой еще хватает наглости называть себя женщиной…
— Осторожнее, Элизабет! — невозмутимо предупредил Мак-Грю, по-прежнему не отходя от порога. — Вы, кажется, опять собрались злословить о нашей Иможен, хотя прекрасно знаете, что я вам это категорически запретил.
Но миссис Мак-Грю, пропустив его слова мимо ушей, с яростью завопила.
— Да нет, вы его только послушайте! «Наша» Иможен! Ну, не позор ли?! Воля ваша, Мак-Грю, можете предпочитать мне эту рыжую кобылу, но вы не помешаете мне высказать этому джентльмену все, что я думаю о бесстыднице, о разрушительнице семейных очагов, о пьянчуге, о…
Бакалейщик стремительно повернулся и с фантастической быстротой и меткостью (вот уж Дугал никогда бы не заподозрил, что флегматичный лавочник способен на такие подвиги!) запустил в лицо Элизабет перезрелым помидором, и, прежде чем залепленная томатным соком и ошметками женщина успела опомниться, метнулся к ней, отвесил две оглушительные пощечины и, невзирая на крики, затолкал в комнату за магазином.
— Ну, сэр, а теперь скажите, чем могу быть вам полезен… — проворчал он, вернувшись.
— Видите ли, я журналист и расследую убийство Хьюга Рестона. Поэтому в первую очередь мне хотелось бы составить представление о наиболее видных гражданах вашего города. Например, о мисс Мак-Картри…
Несколько секунд Мак-Грю, по-видимому, напряженно размышлял, потом наконец решился высказать свое мнение:
— Мисс Мак-Картри — это личность.
Очевидно, на сей раз Мак-Хантли напал отнюдь не на болтуна.
— А не могли бы вы рассказать о ней поподробнее?
— Говорю же вам: это личность!
Гуляя по городу, толстяк Гленрозес и его жена Майри встретили еще незнакомого им Мак-Хантли. Супруги улыбнулись, словно желая гостю приятного отдыха. Подобная любезность, разумеется, требовала ответа, и полицейский вежливо поклонился. Гленрозесы тоже кивнули, давая понять, что теперь, когда все формальности, принятые между цивилизованными людьми, соблюдены, можно начать разговор. Дугал в очередной раз повторил сказку о журналистском расследовании, и миссис Гленрозес расплакалась.
— Хьюг был одним из наших ближайших друзей…
— Я крестный его племянницы, — охрипшим от волнения голосом добавил Дермот. — Но пойдемте к нам — там гораздо удобнее разговаривать, чем на улице, мистер Мак-Хантли.
Как только они обосновались в роскошной гостиной Гленрозесов, хозяин дома рассказал о предшествовавших смерти Рестона событиях, намекнув, что полиция явно поторопилась отпустить на свободу Ангуса Кёмбре. Однако вместо того, чтобы рассуждать о проблематичной виновности молодого механика, Дугал предпочел поинтересоваться мнением миссис Гленрозес о жителях Каллендера. Не успел он задать вопрос, как эта пышная матрона принялась петь дифирамбы мужчинам и женщинам, обитающим в здешнем благословенном краю. Поверить ей, так всех украшали редчайшие добродетели, дети изо всех сил старались заслужить одобрение пап и мам, жены неукоснительно блюли верность супругам, те, в свою очередь, не доставляли своим дражайшим половинам никаких горестей, а все — благодаря мудрым наставлениям преподобного Хекверсона и помощи совета общины, который, с почтительного одобрения сограждан, имеет честь возглавлять мистер Гленрозес.
И лишь закончив этот своего рода хвалебный гимн жителям Каллендера, миссис Гленрозес позволила себе сделать небольшое отступление.
— Но, конечно, — вздохнула она, — у нас, как и в любом человеческом сообществе, есть свои паршивые овцы…
Ее супруг примирительно простер руку.
— Я знаю, какие страдания это вам причиняет, дорогая, но помните: если Создатель допустил существование не только белых, но и черных барашков, то лишь для того, чтобы на фоне последних еще ярче воссияла белизна первых…
— Аминь! Тем не менее согласитесь, Дермот, что, не появись тут эта ужасная женщина и не начни она мутить воду, быть может, мы сумели бы вернуть в лоно матери Церкви пьяниц, которых, увы, в городе хватает.
Дугал с наигранным удивлением воззрился на супругов.
— И кто же мешает вашим благотворным трудам, сударыня?
Гленрозесы, не скрывая злобы, начали в два голоса костерить Иможен Мак-Картри, причем каждая новая реплика звучала на полтона выше.
— Одна свирепая и мстительная старая дева! И мало того, что она предается самому неумеренному пьянству, но к тому же еще исповедует дичайший национализм!
— Представьте себе, эта особа дошла до того, что отрицает законность прав нашей королевы и не признает ее главой государства! — добавил Дермот Гленрозес.
— Ну да?!
— Правда-правда! С ее точки зрения, законные короли — потомки Марии Стюарт, а Ее Всемилостивейшее Величество — узурпаторша!
— Невероятно!
— А кроме того, она была замешана во множестве темных историй: убийства, кражи, шпионаж… разумеется, в глазах жалкого сброда все это создает некий дьявольский ореол! От проклятой ведьмы так и несет адской серой!
— Ну, по правде говоря, чаще всего она благоухает виски…
Уходя от Гленрозесов, Мак-Хантли невольно думал, что враги мисс Мак-Картри в общем и целом проявляют куда большее рвение, нежели ее сторонники. Но, для того чтобы прийти к окончательному выводу, он решил заглянуть в мэрию.
Мэр Нед Биллингс настолько не привык принимать приезжих, что инспектор вошел в его кабинет прежде, чем тот решил, стоит ли с ним разговаривать.
Мэр оказался высоким и еще не старым мужчиной. Жители города в основном относились к нему с симпатией. Правда, манера Неда выкладывать все, что думает, в глаза немного действовала на нервы самым важным шишкам, но зато остальные ее очень ценили, а именно они и составляли большинство. Наконец, Биллингс никогда не скрывал приверженности к национальному напитку.
— Я не помешал вам, господин мэр?
— Поздновато вы об этом спрашиваете… Да ладно, раз пришли — садитесь и рассказывайте, чего вам от меня нужно.
От мэра Мак-Хантли не стал скрывать, что он полицейский инспектор, и объяснил, какие важные соображения побудили его морочить голову прочим обитателям Каллендера. Теперь же он хотел бы узнать мнение главы города об избирателях.
— Люди тут не хуже и не лучше, чем в других маленьких городках. Богачи не слишком эгоистичны, а бедняки не так уж озлоблены. По воскресеньям все ходят в храм, по субботам большинство напивается, и кое-кто по старой доброй традиции лезет в драку. В остальные же дни — работают.
— В разговорах со мной сограждане то и дело повторяли одно имя… причем одни — с восторгом, другие — с глубочайшим отвращением… я имею в виду мисс Мак-Картри…
Громкий смех мэра раскатился по всей комнате.
— Наша Иможен?.. А вы знаете, что с тех пор, как она вернулась, Каллендер словно бы помолодел? Уж кто-кто, а Дева Гор старается внести некоторое оживление! Нет, правда, мисс Мак-Картри — настоящий феномен! Вам надо обязательно с ней познакомиться. Готов спорить, эта женщина вас заинтересует, тем более что ей подобных далеко не каждый день встретишь!
Кстати, в вашем управлении хорошо знают нашу Иможен. Вам о ней не говорили?
— Ни слова.
— Значит, хотели сделать сюрприз.
— Ваши слова, господин мэр, вызвали у меня огромное желание как можно скорее свести знакомство с мисс Мак-Картри. Вы не подскажете, где она живет?
— Вилла Иможен — чуть на отшибе. Идите дальше в сторону Доуна, пока не увидите заправочную станцию и гараж. И то и другое принадлежит Ивену Стоу. Он, кстати, тоже отличный малый. Много лет путешествовал и только три года назад возвратился домой. Ну, а наша Иможен живет ярдах в пятистах оттуда, на холме. Впрочем, Стоу объяснит вам на месте.
Обиталище Иможен понравилось Дугалу с первого взгляда. Он оценил и увитую плющом решетку над невысокой белой стеной, и ухоженный садик и, чуть в глубине, красивый дом, построенный в традиционном стиле. Так что Мак-Хантли дернул шнурок колокольчика в самом благостном расположении духа.
Древняя бабка, с трудом волоча ноги, проковыляла по саду, приоткрыла калитку и недоверчиво уставилась на незнакомца.
