Александра Романова - Таланты и покойники
— Еще Тамара Петровна.
— Да, точно. Давай с нее и начнем. Она была уверена, что ты ее прогонишь, дабы не лишиться Преображенского, а вот если он погибнет, ты ее, разумеется, оставишь. К тому же она часто бывала в подсобке и имела больше всех возможностей там помухлевать. И если бы она назначила встречу, то именно там, в своем любимом месте.
— Все так, правда. Но, Марина, неужели ты считаешь, что из-за такой ерунды она бы убила человека? Ну подумай сама!
— Для тебя студия — ерунда? А если бы тебяоттуда выгнали?
— Ну не сравнивай! — возмутилась Вика. — Это моястудия.
— Зато Тамара Петровна страшно обидчива. Евгений Борисович часто ее унижал, и она вечно плакала. Другие либо не обращали внимания, как ты, либо давали сдачи, как я, а она принимала все близко к сердцу. Возмущение копилось, копилось и перешло предельную грань.
— Но она так переживала, когда узнала о его смерти! Говорила, что театральный мир осиротел…
— А по-твоему, ей стоило сказать — «ну наконец-то!»? — съязвила Марина. — Кстати, я тут вспомнила — она на банкете надолго выходила из-за стола.
— А кто не выходил?
— Да, ты права, все мы как-то разбредались. Или был кто-нибудь, кто постоянно сидел на месте? Я не припомню, потому что я тоже не сидела.
— И я.
— Жалко. Короче, Тамара Петровна имеет и мотив, и возможность, причем мотив известен всем. Таким образом, если убийца — она, то она должна постараться обратить внимание следователя на открытый люк, чтобы его запутать. То же самое про Ташу. Правда, ее мотив известен только тебе да теперь мне, но и этого достаточно. Ведь ты в хороших отношениях со следователем, и представляется естественным, что ты ему все расскажешь.
— Не расскажу! — вставила Виктория Павловна.
— Но она-то этого не знает! Поэтому обратить внимание на люк выгодно и ей. Господи, хоть бы это была не она! Такая хорошая девочка…
— Конечно, не она.
— Тогда Галина Николаевна. Ты меня убедила, она действительно должна страшно ревновать. Преображенский так демонстрировал свою любовь к Дашеньке и пренебрежение к семье… А Галина Николаевна дама с достоинством, ценит себя высоко и обид не прощает. Тут не только ревность, но и унижение.
Вика добавила:
— И вообще, она ведет себя так, будто Дашенька ей до фонаря. Так я и поверила! Явно притворяется, а зачем?
А сама втихомолку подумала: «Если уж в студии затаился убийца, пусть это лучше будет чужак, чем свой».
— Точно, — кивнула собеседница. — Ни одной женщине молодая соперница не будет до фонаря, так что ее безразличие очевидно нарочитое. Кстати, ты обратила внимание, что она стала краситься по-молодежному? Но это только подчеркивает ее возраст. Потом, она женщина умная, а убийство совершено очень умным человеком.
— Почему умным? По-моему, наоборот. Если это убийство, то какое-то ненадежное. Одно дело — вдарить хорошенько по голове, и результат налицо, а совсем другое — всякие люки да блоки.
— Зато достигается максимальный эффект при минимальном риске. Открытый люк, например. Даже если бы кто-нибудь заметил, что люк открывают, ничего бы не заподозрил.
— Как раз Галину Николаевну заподозрил бы! Она не член студии, зачем ей трогать оборудование?
— Могла сослаться на обычное любопытство. Я, например, и то однажды в этот люк заглянула, потому что интересно. Вот и она так же. А потом, мол, случайно забыла закрыть. Не придерешься!
— Пожалуй, — согласилась Вика. — Но попортить блок — тут уже на любопытство не сошлешься.
— Блок висел в подсобке. Зашел, прикрыл дверь и порти сколько влезет, никто не увидит. А зайти в подсобку — не криминал. Мало ли что понадобилось? И если Галина Николаевна туда заходила, даже пусть ее кто-то заметил, так опять же объяснила просто — из любопытства. Нет, все продумано безукоризненно.
— А по мне, — сообразила Вика, — так это сделал скорее мужчина. Я вот не уверена, что сумела бы правильно установить этот блок, он бы у меня наверняка сверзился не вовремя. Абсолютно не представляю, как он устроен. А ты?
Марина пожала плечами:
— Тоже не представляю, но при необходимости наверняка бы разобралась. Хотя да, сама идея скорее подходит мужчине. Тогда Денис? Как-то маловероятно. Конечно, его вся эта ситуация жутко раздражала, но причин для убийства я не вижу. Дашенька явно оказывала ему предпочтение, а Преображенского придерживала на всякий случай.
— В каком смысле придерживала? Она его отваживала изо всех сил!
— Не будь такой наивной. Если женщина не поощряет в той или иной форме ухаживаний мужчины, он быстро от нее отвяжется.
— Да? — подняла брови Вика. — И в какой форме ты поощряешь ухаживания Сосновцева?
— Один-ноль, — засмеялась Марина. — Но, откровенно говоря, я все же была с ним очень аккуратна, поскольку боялась спровоцировать конфликт и сорвать премьеру. А вот после вчерашнего вечера от его симпатии ко мне вряд ли что осталось. Дай бог, если не возненавидел лютой ненавистью — при его-то самолюбии! Кстати, самолюбие у вашего директора настолько болезненное, что способно толкнуть на многое. Даже на убийство.
— Тогда уж он убил бы скорее тебя.
— Меня? А разве явыставила его на посмешище перед залом, где сидело множество влиятельных лиц? Я только открыла ему глаза, вот и все. Правда, он не совсем вписывается в схему — его не было на генеральной. Не было или был?
— Не было. Значит, о люке он не знал.
— Во-первых, тем и хороша идея этого убийства, что непосредственное присутствие исполнителя вовсе не требуется. Открыл себе люк, попортил блок — и отправился по своим делам. А во-вторых, про люк Сосновцеву мог кто-нибудь рассказать. Ладно, поехали дальше. Мужчин осталось двое — твой Талызин да Кирилл.
— И оба рядом с убийством не лежали! — прокомментировала Виктория Павловна. — Тут даже твоей фантазии не хватит.
— Моей? — вздернула брови Марина. — Моей хватит на всех. Талызина мы, кажется, уже обсуждали. Моя фантазия предполагает, что Преображенский позвал его на банкет не зря, что они были знакомы. А вот про их горячий спор — это уже не фантазия, это чистая правда. Слышала я, клянусь! Но слов не разобрала. Я ж не знала, что это будет важно! Впрочем, я не настаиваю. Пусть не Талызин, пусть Кирилл.
— И что предполагает твоя фантазия насчет Кирилла? Он тоже тихоня со страшными тайнами за душой или просто одержим манией убийства?
— Вика… а ты не замечала, что Кирилл и Таша… что между ними что-то есть?
Вика аж развела руками.
— Ну, ты даешь! Еще физикой занимаешься, а сама… Это в твоей пьесе у их героев роман. В пьесе, понимаешь, а не в жизни! Чувствуешь разницу?
Чем Марина не страдала, так это обидчивостью. Она улыбнулась:
— Вот ты не поверишь, а кое-какую разницу между виртуальным и реальным мирами я все-таки чувствую. Но вообще, я спрашивала вполне серьезно. Кстати, это довольно естественно. Если молодые люди, причем не профессиональные актеры, играют любовь, они невольно действительно увлекаются.
— Кирилл — не очень-то молодой человек.
— По-твоему, тридцать пять — глубокая старость?
— Нет, я не о том. Просто у него семья, дети. Да и жена парализованная!
— Вот именно.
— Что — вот именно? — уточнила Вика.
— Подозреваю, именно от парализованной жены и двух девочек он и сбегает в студию. Поправь меня, если я неправа, но как актер он не блещет.
— Да, ни рыба ни мясо — на сцене такой же флегматик, как в жизни. Сомневаюсь, что он способен влюбиться!
Марина заметила:
— Таша очень обаятельна. Нет, я ничего не утверждаю. По-моему, она увлечена гораздо сильнее, чем он. Или он лучше скрывает свои чувства?
— Она? Ничего такого не замечала.
— Естественно! Ведь это пошло спектаклю на пользу. Вот если бы было во вред, ты бы заметила и тут же пресекла, а здесь тебя все устраивало.
— Ну не знаю, — вздохнула Виктория Павловна. — Ты меня расстраиваешь. Кирилл — очень порядочный человек. Другой давно бросил бы больную жену, а он нет. И говорит, что никогда не бросит. Если ты права, Таша здорово влипла.
— Ну, она еще очень юная. В двадцать лет все мы были влюблены, и любая неудача казалась смертельной, а потом вспоминаем с упоением, радуясь, что это все-таки было. Наташа из тех, кто способен оценить верность долгу. Возможно, красивый, но неблагополучный роман для нее предпочтительней спокойно-благополучного.
— Придумала! Это кому же неудача покажется предпочтительней удачи? Но я не очень-то в этот роман верю. Вот если б ты их застала… ну, в такой момент… но ведь нет?
— Нет, — кивнула Марина. — Хотя пару раз было, что они… ну, так отскакивали друг от друга, что складывалось впечатление… И потом, ты видела, как она обнимает его на сцене? А как на него смотрит! Хотя ведь Таша далеко не гений преображения, правда?
![Atlanta - Только рядом...[СИ]](/uploads/posts/books/2640/2640.jpg)