Наталья Александрова - До последней звезды
– Девушка, ну как, вы решили насчет платья? – обратилась к Лоле продавщица, стараясь сохранить на лице дежурную улыбку.
– Что? – переспросила Лола, плотнее прижимая трубку к уху. – Мне тут мешают… попадаются люди невоспитанные… слышно плохо… магазин велосипедов? Ты адрес, адрес скажи!
– Если вам не нравится, снимите! – продавщица потеряла терпение. – Здесь вам не переговорный пункт!
– Не велосипедов… продовольственный… – прохрипел Хрюн. – Угол Шестой и Егорова…
– Стой на месте! – выкрикнула Лола. – Никуда не уходи! Я сейчас приеду!
После этого она раздраженно стащила платье, мстительно швырнула его на пол примерочной кабинки и проговорила, натягивая свою одежду:
– Подберите это барахло! Я такого уродства в жизни не надену! И вообще, ноги моей в этой забегаловке больше не будет! Где вы только откапываете такое убожество?
– Это Роберто Кавалли! – возмущенно выпалила продавщица, стерев с лица остатки улыбки.
– На Сенном рынке своего Кавалли покупали! – отозвалась Лола, чтобы оставить за собой последнее слово, и гордой походкой победительницы покинула бутик.
Через двадцать минут она уже выскочила из машины на углу Шестой Красноармейской и улицы Егорова. Первое, что попалось ей на глаза, был небольшой продовольственный магазинчик.
Перед магазином курила кривоногая девица в замызганном фартуке.
– Эй, подруга, где тут у вас Велосипед работает?
– Чего? – переспросила продавщица, стряхивая столбик пепла и окидывая Лолу завистливым взглядом. – Дама, мы тут продуктами торгуем… Если вам велосипед нужен, это на Московском, в «Спортмастере»…
– Да нет, это кликуха такая у человека… – неуверенно протянула Лола. – Вроде звать его так – Велосипед…
– Нету тут никаких велосипедов! – отрезала девица, сдувая упавшую на левый глаз обесцвеченную прядь.
– Девушка! – послышался из ближайшей подворотни свистящий шепот. – Идите сюда!
Лола огляделась по сторонам и под удивленным взглядом продавщицы опасливо приблизилась к подворотне.
Оттуда выглядывал небритый тип в замызганных штанах и разбитых башмаках немыслимого размера. Явным контрастом к его гардеробу выглядел приличный серый свитер из исландской шерсти.
Свитер был знакомый: Лола сама подарила его Маркизу на минувший день рождения.
– Ты Хрюн? – не столько спросила, сколько подтвердила она. – Ну, веди меня – где Ленька?
– Я извиняюсь, – прохрипел бомж. – Мне бы сперва аванс… а то деньги немалые, я вам все покажу, а ну как вы мне откажетесь платить? Бывали в моей жизни такие случаи…
– Э, нет! – оборвала его Лола. – Если я тебе сейчас дам денег, ты тут же напьешься и ничего мне не покажешь!
– Честное благородное слово!.. – начал Хрюн, но потом добавил с тяжелым вздохом: – Ну, ты хоть покажи мне деньги! Мне уже малость полегчает… а то вдруг у тебя их и нет?
– Ну, смотри! – Лола вытащила из кошелька несколько сторублевок и помахала перед носом бомжа.
– Пошли! – решительно проговорил Хрюн и нырнул в арку ворот.
– С виду такая приличная женщина, а с такой шантрапой общается! – пробормотала продавщица, провожая Лолу неодобрительным взглядом.
– Нинка, ты что, весь день курить будешь? – донесся из магазина начальственный голос.
Хрюн прошел во второй двор, свернул за кирпичный гараж с надписью во всю стену «Клуша, я тебя люблю» и показал Лоле на крошечное подвальное окошко.
– Вот тута он, дружок твой!
– Ленечка! – окликнула Лола, наклонившись к окошку.
– Лолка, как же я рад тебя видеть! – донесся снизу голос Маркиза.
За спиной Лолы раздался деликатный кашель.
– Я извиняюсь, как насчет моих денег? – проговорил Хрюн.
Лола отсчитала ему гонорар, поблагодарила за помощь и снова повернулась к окну:
– И как же, Ленечка, тебя угораздило сюда попасть? – проговорила она с преувеличенной жалостью. – Решил для полноты ощущений записаться в дети подземелья?
– Лолка, потом все расскажу! Выпусти меня скорее, а то я здесь уже совершенно окоченел!
– Ну, это зависит от твоих объяснений, – строго проговорила Лола. – Если ты гонялся за очередной юбкой, придется в воспитательных целях подержать тебя здесь еще сутки…
– Лолочка, что ты говоришь? Да за сутки мне гарантировано двухстороннее воспаление легких!
– Ага, значит, сознаешься? Действительно гонялся за юбкой? Мне кажется, это тянет на пятнадцать суток!
– Ну какая юбка? Клянусь, я работал над нашим делом! Это история с часами…
– Ни за что не поверю! – воскликнула Лола, делая вид, что собирается уйти.
– Ну, чем мне поклясться? – взмолился Маркиз. – Хочешь, поклянусь самым дорогим, что у меня есть?
– Неужели твоим набором отмычек?
– Нет! Своим котом!
– Ну, это серьезно! – вздохнула Лола. – Придется поверить! Где вход в твою одиночную камеру?
…Всю дорогу Лола ворчала и воспитывала Леню. Оказалось, что он совершенно неуправляемый, непредсказуемый и непослушный, у него ветер в голове и начисто отсутствуют тормоза. Он лезет напролом в самые опасные места, совершенно не думая о собственной безопасности.
– Ну, Лолка, – в конце концов не выдержал Леня, – ну что ты ворчишь, как будто я маленький…
– Вот именно, вроде не мальчик уже, а в голове пусто, – сварливым тоном ответила Лола, – да, по-моему, Пу И – и то умнее тебя! Я уж не говорю о коте.
Последнее было верно – то есть кот, конечно, был гораздо умнее Пу И. Маркиз всерьез утверждал, что его кот намного умнее многих людей, но вот что он глупее собственного кота – с этим Леня никак не мог примириться.
– Ну, сдай меня в интернат для трудновоспитуемых детей! – буркнул он и отвернулся.
Лола тут же усовестилась. Что это она набросилась на Леню? Конечно, он проявил преступное легкомыслие, но ей ли не знать, что их профессия связана с риском. А Ленька там, в подвале, натерпелся небось страху, только не признается. Она бы, Лола, точно окочурилась там в первую же минуту.
Дома звери стояли в прихожей во фрунт, даже попугай не сидел на вешалке, а жался к коту и песику. Увидев Маркиза целым и невредимым, они устроили такую громкую овацию, что соседка по площадке не выдержала и позвонила в дверь – что у вас, мол, происходит, не сбесились ли ваши домашние животные…
Животные если и сошли с ума, то от радости. Кот терся о Ленины ноги с громким приветливым урчанием, Пу И бегал вокруг с радостным визгом, попугай спланировал на Ленино плечо и бормотал что-то бравурное.
– Ну, ребята… – растрогался Леня и подхватил кота и песика на руки, – я и не знал, что вы меня так любите…
Пу И изловчился и лизнул его в нос, и Лола ощутила в глубине души легкий укол ревности. Впрочем, она тут же опомнилась.
После того, как все угомонились и плотно поели, Леня отпил кофе из большой кружки, откусил миндальное пирожное и погладил кота, примостившегося у него на коленях. С возрастом кот стал несколько тяжел, и долго на коленях его держать было трудновато – ноги затекали, но Леня ради собственного кота готов был вытерпеть еще и не такое.
– Ну, и что ты думаешь теперь делать? – с самым невинным видом спросила Лола.
Самым умным, конечно, было отказаться от операции, раз она сопряжена с таким риском, но Лола прекрасно знала, что, если она только заикнется об этом, Ленька тут же прекратит с ней всяческие взаимоотношения. Он так печется о своей репутации, а тут – такой прокол!
– Стыд какой, – Леня повесил голову, – обдурили обычные уголовники…
– Против лома нет приема, – вздохнула Лола.
– Ну, это мы еще посмотрим… – Глаза Лолиного компаньона упрямо блеснули, и она поняла, что Ленька, разумеется, не отступит.
– Что, снова пойдешь разбираться с этим, как его… Миксером? Думаешь, он примет тебя за выходца с того света и от страха отдаст часы?
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Леня. – Этого Миксера теперь не найти. В «Юркином парке» он больше не появится, а подлеца Лешеньку мамаша должно быть давно уже увезла из города от греха подальше. Нужно к Миксеру с другого конца подбираться. И ведь мелкая дрянь какая-то, студентам и школьникам наркоту сбывает! Если к серьезным людям с вопросами обращаться, то они про него и слыхом не слыхивали! А если так вокруг поспрашивать, то до него обязательно дойдет…
– Так, значит, у тебя нет никакой ниточки? – с надеждой спросила Лола.
– Даже и не знаю… – Леня отчего-то смутился. – Ты не могла бы принести мне брюки? Те, в которых я в подвале был…
Он мог бы сделать это сам, но не хотел тревожить кота, уютно посапывающего на коленях. Хозяева знают, что, если внезапно согнать спящего кота – себе дороже обойдется. Обиженный котяра мигом извернется и так цапнет когтями – мало не покажется. Или вообще укусит. Если же кот обладает более сдержанным характером или сильно привязан к хозяину, то он, конечно, кусаться не станет, но сочтет себя оскорбленным в лучших чувствах, затаит обиду надолго, будет дуться на шкафу или еще где-нибудь в труднодоступном месте, и хозяину достанет немалых трудов вымолить у него прощение. Причем коты – животные неподкупные. Можно сколько угодно закармливать паршивца деликатесами – съесть-то он съест, но мурлыкать все равно не станет!
