Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники?
– Я так и не поняла, кто это был, – растерянно призналась Вика подруге. – Но, видимо, какой-то очень близкий Варваре Сергеевне человек.
– Звони по другому номеру!
– Может быть, лучше ты?
– Какая разница! – вспылила Мариша и схватила трубку.
Но по второму номеру в Пскове тоже никто не отвечал.
– Черт! – выругалась Мариша. – Что за невезуха! А что сказал тот мужик в Тихвине?
– Ты же все слышала!
– Все, да не все. Шуршало что-то сильно. Кто он ей?
– Этот мужчина? Может быть, родственник?
Пошли снова к Ване. Тот уже покончил с первой тарелкой рассольника, отставил грязную посуду в раковину и поедал теперь внушительный кусок картофельной запеканки. Девушкам присоединиться к застолью он не предложил. Видимо, ввиду надвигающегося на него гастрономического кризиса обычно не жадный Ваня решил быть экономным.
– Нет, – пробурчал он с набитым ртом. – Говорил вам уже, нет у нас ни в Тихвине, ни в Пскове никакой родни.
– Знакомые?
– И знакомых тоже нет!
Но кому-то Варвара Сергеевна в эти города звонила! И там ее отлично знали. Хотя, похоже, знали не с самой лучшей стороны. Но ведь знали, знали!
Однако от Вани в этом смысле проку было мало. И оставив его заедать свое горе запеканкой со сметаной и густой грибной подливкой из белых грибов и лисичек, подруги ушли, предупредив парня, что он может звонить им в любое время дня и ночи, если возникнут какие-то осложнения или же появятся новости.
Домой Мариша не слишком-то торопилась. Во-первых, потому что муж должен был вернуться со своего аэродрома только поздно вечером. А до вечера была еще целая пропасть времени. И, уж конечно, Мариша знала, чем ее занять. В этом мире существует столько вещей, куда более интересных, чем мытье пола или окон.
– Прогуляюсь по магазинам, – решила она. – Давно этим не занималась.
Вика с ней идти отказалась.
– Плохо себя чувствую, – пояснила она. – Голова все-таки болит. И в сон клонит. Так что я лучше домой.
– Как хочешь. А мне надо подумать.
– И для этого ты идешь по магазинам? – удивилась Вика.
– Да. Хочешь верь, а хочешь – нет, но самые интересные мысли мне приходят в голову именно там.
– Ну что же... Тогда удачи тебе.
Мариша помахала ей рукой и отправилась в путь. Если кто-то думает, что поход по магазинам одежды и обуви – это приятное и легкое развлечение, тот жестоко ошибается. На самом деле это тяжкий труд, выматывающий последние силы и финансы. Ходьба из магазина в магазин, от одной примерочной к другой позволяет нарезать за день много десятков километров. Настоящий марафонский бег! Кроме того, чтобы купить пару приглянувшихся вещичек, приходится перемерить около десятка совсем тебе не подходящих. А это тоже труд. Руки вверх, руки вниз, повертеться на месте, снова вверх, снова вниз и так далее.
За целый день Мариша успела побывать на пяти распродажах, где купила теплый вязаный жилет Смайлу на зиму, теплую же вязаную шапочку (пусть катается на лыжах!) и подарочный набор в виде шести водочных рюмочек, оправленных в гальванизированное серебро. И такой же графинчик. Все остальные пакеты принадлежали самой Марише. И вещей набралось изрядно.
Среди покупок была новая пышная юбка с воланами в цыганском стиле и узкий черный топик к ней. Было новое изумрудно-зеленое платье, которое (Мариша это знала совершенно точно) она никогда не наденет. Или рискнет один или два раза. Но тем не менее она его купила, потому что платье шло ей просто феноменально. И тот факт, что это было совсем не ее платье и чувствовала она себя в нем неуютно, погоды не делал. Мариша примерила его не меньше трех раз, ушла, потом вернулась, снова примерила, снова ушла, и наконец она его купила, чтобы перестать уже терзаться мыслями об этом платье и спокойно продолжить свой шопинг.
Потом она приобрела чудную сумочку из кожи под крокодила. Сумочка была тоже темно-зеленой и подходила к ее новому платью. Ну а раз уж была куплена сумочка, то пришлось купить в тон ей и туфли. Как же без туфель-то? И Мариша их купила. Правда, пришлось побегать, чтобы подобрать подходящий оттенок. Но зато, пока Мариша носилась по обувным магазинам, ей удалось купить по дешевке легкие тапочки, состоящие из почти плоской подошвы и трех разноцветных веревочек. Стоили они совсем уж смешную сумму, и Мариша не удержалась. Должна же она была себя как-то утешить, раз подходящие туфли все никак не находились!
Наконец нужные туфли были найдены. По дороге домой, уже вся обвешанная кульками, свертками и пакетиками, Мариша обнаружила лавочку, где продавалась всевозможная бижутерия. Там Мариша провела без малого полтора часа, просто потому, что не могла оторваться от стендов с переливающимися браслетами, сверкающими серьгами, причудливой формы кольцами и перстнями, перламутровыми подвесками и бесконечными цепочками.
И, конечно, с брошками она тоже зависла надолго. Броши с полудрагоценными камнями, с хрусталем, с кристаллами Сваровски, с эмалью и прочими ювелирными достижениями просто завораживали.
И все же Мариша выстояла среди всего этого великолепия. Она определилась наконец с выбором единственного украшения под свое платье. Им стал браслет из широких отполированных пластин какого-то камня. Он приятно грел руку и оттенял кожу. Конечно, можно было бы еще подобрать и серьги, и кольцо. Но в комплекте они не предлагались. А чтобы подбирать что-то самой, на это у Мариши уже просто не было сил.
Впрочем, как оказалось, их не было и еще на одну важную вещь, о которой она совсем забыла. Придя домой, она обнаружила там Смайла, который снова стоял в задумчивой позе посредине гостиной и созерцал ведро и упавшую на пол швабру.
– И что случилось на этот раз? – спросил он, оглядываясь на шум открывающейся двери.
– Случилось? Ничего не случилось.
– А по какому поводу все эти подарки?
– Это не подарки. То есть тебе, да, подарки. А мне так, маленькая минутная слабость.
– Думаю, эта минутная слабость растянулась у тебя на несколько часов, – проворчал Смайл.
Мариша тут же кинулась в атаку.
– Но я же не виновата, что ты не любишь ходить по магазинам!
Смайл и правда этого не любил. То есть он ходил, покладисто следовал всюду за Маришей, словно катер за ледоколом, но при этом у него делалось такое отрешенно-трагичное выражение лица, что Марише становилось неловко. Вещи в примерочной валились у нее из рук. И впопыхах она покупала нечто совсем ей не нужное, которое на следующий день тайком приходилось сдавать назад.
А еще хуже бывало, когда муж вдруг начинал проявлять деятельное участие в процессе.
– Вот это платье тебе решительно не идет! – твердил он, требуя, чтобы Мариша без всякой жалости отбросила только что с таким трудом отобранное по вешалкам. – И это тоже! Это вообще кошмар! А это уродство! Это тебя бледнит! Это чернит! Примеряй-ка вот это и это!
И с торжествующим видом приносил жене в примерочную что-то серенькое, или коричневое, или темно-синее. Смайл был твердо уверен, что именно в эти тона и следует одеваться порядочной замужней женщине. Марише они совсем не нравились. И те вещи, которые под давлением мужа она все же мерила, а потом и покупала, назавтра или даже в тот же день она опять сдавала в магазин. Если, конечно, ей это удавалось под бдительным присмотром мужа.
Но сейчас она посмотрела на Смайла и убежденно сказала:
– У тебя есть дела поважней, вот мне и пришлось сегодня целый день ходить одной! Чтобы не третировать тебя, дорогой мой!
Смайл проворчал в ответ что-то невразумительное, кинул последний задумчивый взгляд на ведро и швабру и потопал на кухню, откуда вскоре донеслось аппетитное журчание шкварок на сковородке. Сегодня у них на ужин была картошка по-деревенски, то есть отварная картошка посыпалась свежим зеленым луком и жареными шкварками. И подавалась эта вкуснятина к тушеному мясу.
А Мариша поспешно запихнула ведро на место и убрала швабру.
– Уф! Кажется, пронесло! И почему он так рано вернулся?
Но взглянув на часы, Мариша убедилась, что это не Смайл вернулся рано, а именно она задержалась. И, почувствовав угрызения совести, Мариша отправилась на кухню. Надо хотя бы картошки почистить и как-то подлизаться к угрюмо молчащему мужу. Все-таки где она найдет такого другого, который бы стал терпеть ее со всеми ее фокусами да еще умел бы готовить?
Процесс подлизывания к Смайлу затянулся до позднего вечера. Муж упорно не желал идти на контакт. Мариша даже немного на него обиделась. Чего он в самом-то деле? Уткнулся в телевизор, на нее совсем не смотрит.
Да еще в кухонной раковине снова гора грязной посуды. Будто бы она ее и не мыла никогда! И Смайл даже не поинтересовался, что за обновки она себе приобрела. А вот свой жилет надел! И даже натянул свою новую шапочку по самые уши, мол, ему дует, и затих перед телевизором. И рюмочки, Мариша видела, ему понравились. И графинчик тоже! И все равно на нее дуется! Нет, ну что за характер у этого человека!
