Наталья Александрова - Причуды графа Дракулы
Леня делал вид, что дремлет, время от времени бросая взгляд на тускло светящуюся шкалу пеленгатора.
Лола занималась своими текущими делами, нет-нет да посматривая на часы. Она знала, что сегодня – ее последний рабочий день, и от этого время тянулось особенно медленно. В двенадцатом часу заглянула Светка Ягодкина из бухгалтерии с заманчивым предложением пойти покурить.
– Крыса на месте, – прошептала Лола, опасливо взглянув на кабинет начальницы, – и она сегодня в особом озверении!
– А-а! – сочувственно протянула Светка. – Ну, тогда ладно, не дразни ее, а то вообще заживо сожрет!
– Что за болтовня на рабочем месте? – донесся визгливый голос из кабинета начальницы.
– Все слышит, ведьма! – одними губами прошептала Светка и выскочила из приемной.
Неожиданно в коридоре раздались незнакомые шаги, и в приемную вошел невысокий худощавый мужчина с неприятным красноватым лицом и маленькими холодными глазками.
– Простите, вы к кому? – спросила Лола, вскочив из-за стола.
Посетитель, не обращая на нее внимания, пересек приемную и подошел к двери Крысиного кабинета.
– Вы к Ларисе Борисовне? – еще раз попыталась Лола выполнить свою должностную функцию.
– Сидеть! – прошипел незнакомец, выстрелив в нее ледяным взглядом. – Докладывать обо мне не надо! – и взялся за ручку двери неожиданно большой рукой, густо поросшей рыжеватыми волосами.
– А как же… – пробормотала Лола, испуганно попятившись.
– А вот так! – отрезал посетитель и скрылся за дверью кабинета.
Впрочем, пробыл он там совсем недолго, не больше минуты, и покинул офис, оставив после себя какой-то странный холодок, какой чувствуется в воздухе после грозового разряда.
Лола готова была поклясться, что визит этого человека напрямую связан с появлением в утренней почте конверта с полярной крачкой. Будем надеяться, что Леня его не упустит. Лола сделала все, что могла, и вскоре обретет свободу. Ей больше не придется вставать ни свет ни заря, одеваться, как огородное пугало, и сносить издевательства Крысы Борисовны…
Однако сегодня нужно вести себя как ни в чем не бывало, поэтому, когда директор отбыл обедать, Лола тоже засобиралась на улицу. Крыса выскочила из кабинета и пыталась устроить ей очередной разнос, но вышло у нее это как-то неубедительно, не было в ее крике подлинного чувства. Лола отнесла это на счет Крысиного общения с тем страшноватым типом, что приходил за письмом. Она опустила глаза, как примерная секретарша, и слушала Крысу молча, изредка прерывисто вздыхая, как будто стараясь удержать подступавшие рыдания.
– Все делаешь медленно, на рабочем столе у тебя сам черт ногу сломит! – бухтела начальница, хотя это была заведомая ложь – у Лолы на столе был относительный порядок.
– Графин с водой аж зеленого цвета! – надрывалась Крыса. – Наверное, год воду не меняла!
Лола подозревала, что допотопный графин и стаканы Крыса велит держать в приемной исключительно из вредности. Никому этот графин не был нужен, никому и в голову бы не пришло пить из него воду. Разве что цветы полить, так им как раз застарелая вода полезнее, там меньше фтора. У директора в кабинете бар, там и минералка, и тоник с содовой, все есть. Если же какому сотруднику в приемной станет плохо от Крысиных слов, то у Лолы наготове в ящике стола бутылка простой негазированной воды. Но Крыса выбросить графин не давала ни за что. Уборщице Нюсе уже не раз влетало за графин, она только рукой махала в ответ на Крысины вопли.
Поскольку Лола молчала и опускала глаза, чтобы Крыса не заметила в них тщательно скрываемое злорадство, начальнице надоело Лолу воспитывать, и была объявлена временная амнистия.
Обедать в диетическом бистро по-прежнему не хотелось, Светка Ягодкина снова упорхнула куда-то со своим супермужчиной, и Лола отправилась пить кофе, тщательно следя за сумочкой.
Ее престарелый воздыхатель был там, сидел за столиком, лицом ко входу и, увидев Лолу, просиял. Зубы у него были все в наличии, но слишком ровные и белые, чтобы быть настоящими.
«Наверное, челюсть вставная», – ехидно подумала Лола и тут же устыдилась.
Человек пожилой, что с него взять? Еще неизвестно, как будет Лола выглядеть в его возрасте. Деду-то, по самому скромному счету, не меньше семидесяти. Лола представила, как она будет выглядеть в семьдесят лет, и в ужасе зажмурилась. Потом она решила, что при ее вредной работе она до такого возраста просто не доживет, что Ленька вгонит ее в гроб во цвете лет, и немного успокоилась.
– Здравствуйте, моя очаровательница! – сказал старик совсем рядом.
Лола открыла глаза и улыбнулась ему как можно приветливее. Ее грела мысль, что она беседует со старичком в последний раз. И в это кафе она больше никогда не придет, и девицу за стойкой больше никогда не увидит, и того громилу-охранника тоже…
Старичок в это время бодро смотался к стойке и заказал для Лолы кофе и кусок лимонного пирога. Ему же официантка принесла зеленого чаю.
«Здоровье бережет», – отметила Лола.
– Вы не представляете, как я рад вас видеть! – высокопарно начал старик. – Я ждал вас сегодня с таким волнением! Дело в том, что вчера я не смог прийти…
– Заболели? – участливо спросила Лола.
– Нет, что вы, никакая болезнь не смогла бы меня удержать дома! – воскликнул старичок и артистично взмахнул руками.
«Точно, бывший дирижер, – подумала Лола, – или артист. Голос у него такой звучный, привык на сцене разговаривать…»
Она тяжко вздохнула, вспомнив, что тоже принадлежит к артистической братии. И вот, вместо того чтобы покорять сердца публики, чтобы стоять на сцене в свете прожекторов и слушать крики «Браво!», Лола вынуждена торчать в дурацкой конторе и общаться с мерзкой начальницей. За что, спрашивается?
Где корзины цветов, благоухающие в артистической уборной, где восторженные отзывы в прессе? Где толпы поклонников, осаждающие служебный вход в театр? Где гастроли, где великие режиссеры, умоляющие ее сняться в их фильмах? Где ток-шоу, где приглашения на фестивали, где премии, наконец?
Ничего этого в ее жизни нет – ни цветов, ни аплодисментов, ни поклонников. Впрочем, один поклонник, кажется, есть, вон он сидит рядом и заглядывает в глаза. Что ж, горько подумала Лола, на безрыбье и рак рыба…
– О чем вы задумались, драгоценнейшая? – участливо спросил старичок.
– Жизнь – отвратительная штука, – мрачно ответила Лола, – и полна несправедливостей.
– Ну, вам еще рано судить о жизни в целом, – рассмеялся ее престарелый поклонник, – у вас еще все впереди.
– Не уверена, – буркнула Лола, ей вдруг захотелось заплакать и пожаловаться кому-то на свою горькую судьбу.
– Раз уж мы сидим рядом, не будет ли нескромным с моей стороны поинтересоваться, как вас зовут? – спросил старичок. – И позвольте представиться – Николай Ардальонович, уж извините за такое старорежимное отчество.
– Что вы, это же что-то из Достоевского! – обрадовалась Лола. – Как мило! А меня зовут Ольга.
– Вы удивительно образованы, милая Оленька! – умилился старичок. – Но что-то я вижу, что ваши прекрасные глазки затуманены. У вас неприятности?
– Да как вам сказать, – Лола поникла головой.
– Возможно, я смогу помочь?
Тут Лола вспомнила, что она – всего лишь бедная секретарша, и, сама себе удивляясь, стала жаловаться старичку на свою тяжкую жизнь, на маленькую зарплату и главное – на отвратительную Крысу Борисовну, которая задалась целью извести Лолу напрочь.
Николай Ардальонович очень Лоле сопереживал. Он придвинул свой стул вплотную и даже отважился осторожно погладить ее по руке. Еще он назвал ее «деточкой».
– И так ужасно вставать утром! – ныла Лола. – В полной темноте звенит будильник, и кажется, что это колокол, который звонит по мне! Или звучат трубы Страшного суда. И так хочется разбить ненавистный будильник, повернуться на другой бок и заснуть!
– «Сном забыться», – поддакнул старик.
– «Уснуть и видеть сны»! – подхватила Лола.
– Дорогая, я нахожу в вас все больше и больше достоинств, – объявил Николай Ардальонович, – чтобы современная молодая женщина так непринужденно цитировала Шекспира!
Лоле стало немножко легче, она спохватилась, что опаздывает на работу, и умчалась, послав на прощанье старичку с порога воздушный поцелуй.
Леня, наблюдая за маяком, от скуки действительно начал задремывать.
Он уже подумывал о том, чтобы на полчаса оставить свой пост и выпить в ближайшей кофейне чашку крепкого горячего кофе, желательно по-турецки, с холодной водой… в конце концов, кто сказал, что объект должен появиться именно в ближайший час…
В это время неподалеку от него остановилась маленькая двухместная «Ауди», и из нее выбралась совершенно умопомрачительная особа. Точнее, сначала появились ее ноги, и одно это взбодрило Леню лучше самого крепкого кофе. Ноги были такие длинные и такие стройные, что их можно было фотографировать для рекламы колготок. А когда женщина с такими ногами выбирается из машины, она предстает в особенно удачном ракурсе. Короче, Леня принял стойку и с нетерпением ожидал, что же появится вслед за ногами. И он не был разочарован. Из «Ауди» вылезла платиновая блондинка с глазами, большими и голубыми, как два горных озера, с талией, такой тонкой, что казалось удивительным, как ее до сих пор не переломило случайным порывом ветерка… Блондинка запахнула коротенькую белоснежную норковую шубку и захлопнула дверцу машины.
