Дарья Донцова - Метро до Африки
– Ребята, Вадик гений! Через десять лет его книги покорят мир! Он пишет великое произведение, рядом с которым «Идиот» Достоевского покажется детским лепетом. Как ты мог, Тоша, поднять на него руку!
– А чего он к Лике под юбку лапы запустил? – справедливо возмутился Антон.
– Таланту все дозволено! – отрезала Тася. – Нестандартная личность ведет себя по-особому, к ней нельзя подходить с обычными мерками.
С тех пор прошло много более десяти лет, но мир так и не прочитал эпохального романа. Думаю, гениальный Вадик до сих пор отшлифовывает первую главу. Слава богу, Таисия рассталась с «литератором». Но характер у Волковой, несмотря на зрелый возраст, остался прежним.
– Извини, пожалуйста, – продолжала тем временем Таисия, – но ты там рядом, в двух шагах… только до завтра… я решу проблему… не бросать же Андрюшу ночью в лесу… денег на такси у него нет, автобус уже не ходит…
– Да что случилось? Объясни толком, – прервала я невнятные речи Волковой.
– Ты едешь домой мимо деревни Глухово? – вдруг деловито поинтересовалась Тася.
– Верно, – удивилась я. – Откуда ты знаешь?
– Я просто спросила, – прорыдала Волкова. – Там есть магазин.
– Вроде есть, – с легким сомнением подтвердила я.
– За ним узкая дорога. Если свернуть на нее, наткнешься на поселок, там сейчас находится Андрюша. Помоги ему, умоляю! Ночь подкралась, в небе ни одна звезда не горит, а он, одинокий и грустный, без денег, в поле сидит, – почти гекзаметром завела Таисия. – Очень, очень тебя прошу, на коленях стою!
Из всего вышесказанного мне стало понятно лишь одно: где-то в районе села Глухово мается Андрей Корундов, с которым стряслась беда. Мне совершенно не хотелось нестись на помощь малознакомому человеку, но альтернативы нет, заявить Волковой: «Я тороплюсь домой, устала за суматошный день, и у меня самой полно проблем», – я не способна. К тому же я не забыла, как в свое время Тася нашла врача для маленького Кеши, а долг платежом красен.
– Дай номер мобильного Корундова, – велела я.
– Зачем? – прошелестела бывшая однокурсница.
– Если запутаюсь, позвоню ему и уточню дорогу.
– Там невозможно потеряться, – оживилась Тася, – Глухово, сельпо, далее прямо.
– Все равно, лучше знать сотовый.
– У него нет телефона, – после короткой паузы заявила Волкова.
– Почему? – изумилась я.
– Это дорогое удовольствие, – вздохнула она, – не каждому по карману. Андрюша в последнее время не много зарабатывал, он «Русь Великую» писал.
– Ага, – пробормотала я, – понятно.
Мы с Тасей хоть и учились в одной группе, но до момента болезни Аркашки почти не общались. Ну знаете, как это бывает: сидят в одной аудитории двадцать студентов, и не со всеми у тебя складываются доверительные отношения. Нет, мы никогда не конфликтовали, мило здоровались, брали друг у друга конспекты, но после занятий разбегались по своим делам. Таисия никогда не видела моего первого мужа, художника Костика, и не знает, что мне великолепно известно, что это за зверь – гений, создающий нетленные полотна.
– Магазин… – твердила она, – дорога…
– Хорошо, – перебила я Тасю, – я уже въехала в Глухово и вижу строение, больше всего смахивающее на собачью будку, но с гордой надписью «Супермаркет».
– Ой! Замечательно! – обрадовалась Таисия, и в ту же секунду мой телефон, судорожно пискнув, «умер» – разрядилась батарейка.
Волкова оказалась права: узкая разбитая дорога уперлась в кусок земли, застроенный хибарами. Я припарковала «букашку» около ржавого подобия водокачки, огляделась вокруг и изумилась. Глухово находится на Ильинском шоссе, аборигены используют эту магистраль для проезда, когда на Новорижской трассе возникают пробки, – если свернуть у бензоколонки, проехать Архангельское и выскочить через Петрово-Дальнее к 62-й больнице, то можно обогнуть затор, который образуется по дороге на Нахабино. Если каждый день ездишь туда-сюда по одному маршруту, то разведаешь все тайные дороги.
Вдоль Ильинского шоссе (по статусу оно чуть ниже Рублево-Успенского, но упорно пытается его догнать) покосившиеся деревянные домики соседствуют с настоящими замками. Причем последние понастроены так густо, что их хозяева из своих окон наверняка могут разглядеть меблировку комнат соседей. По утрам здесь на одном участке тупо орут петухи, блеют козы и гогочут гуси, а на другом шоферы в формах протирают замшей стекла у «Бентли». В общем, как любили писать в свое время советские журналисты: «Нью-Йорк – город контрастов». То есть Ильинское – шоссе контрастов. Но, проносясь мимо деревни Глухово, я и предположить не могла, что за сельпо начинается настоящий Шанхай. Покосившиеся домики смотрелись убого, часть из них сколочена из досок, другие были сложены из непонятного камня и покрыты оцинкованным железом, вместо цветов из земли торчали укроп с петрушкой. И вокруг стояла странная для населенного места тишина.
Я в раздражении покачала головой. Ну здорово: батарейка села, Таисии не позвонить, садовое товарищество большое, хозяева хибар приезжают только на день, пропалывают грядки и возвращаются ночевать в квартиры с удобствами. В избенках хранятся инструменты, похоже, тут даже нет электричества – не горят фонари… Правда, в июне темнеет поздно, а светает рано, и поэтому сейчас я кое-что видела, но как найти Андрея? Ну и влипла! Придется обходить весь поселок. Может, покричать? Навряд ли я разбужу людей, здесь их, по всей видимости, нет.
Я набрала полную грудь воздуха и заорала:
– Андрей!
– …ей! – отозвалось эхо.
– Корундов!
– …ей, – донеслось до меня.
Я насторожилась – похоже, мне ответили.
– Кто там? – Мужской голос звучал где-то слева. – Тася, ты? Зачем приехала? Вот уж глупо! Что нам тут вдвоем ночевать?
Я пошла в сторону звука. Пару раз споткнулась о разбросанный строительный мусор и неожиданно вырулила на пожарище. Горло сразу стал раздирать кашель.
Человек, сидевший на перевернутой железной бочке, обернулся и с изумлением воскликнул:
– Даша? Как вы сюда попали?
– Волкова позвонила, попросила вас забрать. Что случилось?
Корундов соскочил на землю.
– Извините, пожалуйста, я не имею к этому никакого отношения. Иногда Тася в своем желании помочь всему человечеству перегибает палку. Зачем она вас потревожила? На улице тепло, в шесть двадцать пойдет первый автобус на Москву… Правда, непонятно, к кому мне ехать в столице, но это моя проблема, и я решу ее сам.
– Что здесь произошло?
Андрей потерянно указал на догорающие угли.
– Я вернулся домой с презентации и нашел головешки.
– Хотите сказать, что вы тут жили?
– Ну да. А что, неплохое место, – пожал плечами Корундов, – до Москвы рукой подать, свежий воздух, магазин под боком!
– Но здесь нет туалета, – пробормотала я, – и, кажется, воды с электричеством тоже.
– Что вы, – засмеялся Андрей, – удобства имеются. Видите голубую будочку? Странно, что пламя ее не тронуло. Воду можно принести из колодца, а неподалеку, в соседней деревне, есть баня. Для обогрева печка-буржуйка, отсутствие электричества мне только на руку – все меньше платить. Я счастливчик – жил без коммунальных расходов, работал всласть… Мне феерически повезло!
– Да? – с сомнением спросила я, оглядывая кучу рыхлого пепла, от которой поднимался серый дымок.
– Хорошо, что картину успел закончить! – воскликнул Андрей. – Если б «Русь Великая» пропала, я бы тут же покончил с собой.
– И где вы теперь станете жить?
Корундов начал отряхивать брюки.
– Знаете Леню Вяльцева? – вдруг спросил он. – Дина говорила, он вам дизайн дома делал.
– Не мне, а Тёме, сыну Дегтярева, – уточнила я. – Только мне проект не понравился. Интересно, откуда Дина про работу Лени узнала? Мы с вашей сестрой давно не встречались.
– Леня слишком авангарден, – не ответив на мой вопрос, продолжал Андрей, – не всем по душе его фантазии. Лично мне не нравится сочетание нарочито грубой кирпичной кладки с наборным паркетом. Ну да не о художественных пристрастиях сейчас речь. Вяльцев пятнадцатого июля отбывает на год в Америку, я поживу в его квартире. Леня как раз хотел ее сдать.
– Пошли! – велела я.
– Куда? – напрягся Андрей.
– Не сидеть же вам ночь у сгоревшего домика, переночуете у нас.
– Право, мне неудобно. Вашим детям, мужу, домашним животным вряд ли понравится ночной визит постороннего.
– Супруга нет, – улыбнулась я.
– Уехал? Еще хуже! Привести в дом в его отсутствие мужчину…
– Я свободная женщина, без штампа в паспорте. Дети спокойно относятся к гостям, дом большой, а собаки, если вы угостите их кусочком сыра, станут вашими друзьями на всю жизнь.
– Как-то неловко, – упирался Андрей, – у меня нет денег, чтобы заплатить за постой, а бесплатно пользоваться чьим-либо гостеприимством я не приучен.
