Дарья Донцова - Продюсер козьей морды
– Не, спасибо, он не опасный, – ответил Мара, легко скручивая Сеню, – просто с закидонами! Вчера он кошке наших соседей предложение руки и сердца сделал! Явился с букетом! Глючит его на животных! Вы идите, молодой человек, я уж с ним сам разберусь!
Мими потянула меня в сторону, я повиновался и через короткое время очутился в бараке. Утром я проснулся около семи и увидел Антонио, мрачно сидевшего у стола.
– Слушай, Ваня, а у тебя деньги есть? – спросил он.
– Нет, – помотал я головой, – все были у тебя и у Мары. А что случилось?
Антонио почесал затылок:
– Ну… мы того… выпили чуток! Утром проснулись, всего три тысячи рублей в кармане, а ведь сняли несколько кусков в долларах. Смутно помню скока, вроде пять или шесть тысяч!
– Вы пропили такую огромную сумму! – ахнул я. – Всю?!
– Похоже на то, – смутился Антонио.
– Где?
– Не помню!
– Вернулись в бар?
– Это навряд ли.
– Так где спустили выигрыш?
– Ерунда, ща Мара пожрать принесет, – зачастил Антонио.
– Пойду умоюсь, – сказал я и отправился в ванную, провел там четверть часа, вернулся в спальню и увидел, что акробаты уже накрыли на стол.
– Давай, Ваня, – потер руки Мара, – налетай: колбаска, сыр!
– Хорошо, что в баре внезапно погас свет, – вздохнул я, – иначе приключение могло плохо завершиться.
Антонио засмеялся:
– Наивняк! Это подстава. Бармен уже получил свою долю!
– Ну, Ваня, ты влился в коллектив, – засмеялся Мара, – здорово вышло! Если завтра не дадут денег, мы опять игранем.
– Нет, – твердо сказал я, – нельзя заниматься жульничеством. Рано или поздно всех нас поймают и посадят! Я более не участвую в подобных представлениях и вам не советую. Тем более что вы потом напиваетесь до амнезии!
Мара замер с куском у рта, Мими странно хрюкнула, Антонио же грустно сказал:
– Вань, ты не понимаешь! У нас, того, кирдык! Совсем плохо! И денег нет! Мы их пропили!
– Не надо прибедняться, – перебил я акробата, – недавно мне в руки попался журнал, где сообщались гонорары наших певцов. Честно говоря, я испытал удивление: поп-звезды получают по двадцать тысяч долларов за несколько песен!
Мара грустно рассмеялся:
– Эх, Ваня, таких единицы! Остальные за сто баксов неделю поют и пляшут. А цирковые, даже супер-пупер, о таких деньжищах и не слышали. Мы давно в пролете! Че имеем, на коллектив тратим. Тихона кормить надо?
Я кивнул, Мара поднял палец:
– О! Костюмы обновить, бензин для автобуса, квартиру оплатить. Это только начало. Хорошо, если в ноль выходим, а то и минус получается! И еще у нас регулярный облом с площадками!
– Другие артисты ведь выживают? – вырвалось у меня. – Почему же у вас концерты отменяются?
Мара и Антонио переглянулись.
– Жозефину видел? – спросили они хором.
– Да, – кивнул я.
– Она каучук делает, – пояснил Мара, – а ее муж, Федор Трофимов, был у нас импресарио, это типа продюсер.
– Ох, – вздохнул Антонио, – Федька такой ловкий! Из-под земли клиентов находил, и его, как Энди, не кидали. Мы в шоколаде были. По два выступления в день! Даже в Германию ездили. А потом усе лопнуло!
– По какой причине? – удивился я.
– Федька Жозефину в койке с Энди поймал, – шепотом объяснил Мара, – ну и ушел, набрал свой коллектив. Теперь там кассу делает, а нам гадит. Нарочно кислород перекрывает, уже полгода фанерой над Парижем летаем! Федька старается.
– Что же Энди? – возмутился я.
Антонио запихнул в рот кусок колбасы.
– Знаешь, – еле слышно произнес Мара, – Энди суперский акробат, он и нижним может, и верхним, если кто его, конечно, выдержит. Вот только импресарио из него хреновый!
– С людями договариваться не умеет, – подхватил Антонио.
– Еще орет все время, – дополнил Мара.
– Это от нервов, – оправдал брата Антонио.
– Ваще ему плохо!
– От нас уж четверо ребят убежало! Клоун, наездники и фокусник.
– К Трофимову ушли!
– Остались мы, Костя с медведем и Жозефина!
– Ее Федька не переманит!
– Точно!
– Так и с голоду подохнуть можно!
– Потому мы и химичим в карты.
Братья замолчали, Мими села на кровать, обняла голову лапами и принялась раскачиваться из стороны в сторону.
– Хорошо, родители не дожили, – вздохнул Антонио, – отец бы с ума сошел: Морелли каюк приходит. Одна радость осталась: выпить и забыться!
Я подошел к столу, взял кусок сыра, положил его на хлеб и сказал:
– Спокойно! Никаких бутылок с водкой. Если очень постараться, то вполне можно переломить хребет неудаче. Где Энди? У меня появился гениальный план!
Около десяти утра я приехал по нужному адресу и позвонил в домофон.
– Кто там? – прошуршал из пластиковой коробочки женский голос.
– Вчера я беседовал с Натой, – ответил я, – она обещала мне помощь.
– Сейчас открою, – ответили изнутри, но характерного щелчка не послышалось.
Я продолжал стоять на небольшом крылечке. Вход в Центр помощи «Мария» выглядел немного странно. Створка была цельнометаллической, без всякого намека на ручку. Зато сбоку, в стене, имелось наглухо закрытое окошко, перед ним зачем-то был прикреплен лоток. Ожидание затянулось, я опять потянулся к звонку, и тут дверь распахнулась.
– Вы к нам? – настороженно поинтересовалась пожилая дама в белом халате. – Чем могу служить?
– Вчера ваша сотрудница пригласила меня приехать, – ответил я, – у меня проблема, знаете ли!
Лицо женщины разгладилось.
– Входите, сюда, налево.
На пути вновь возникла створка, на этот раз с матовым стеклом и ручкой. Я повернул бронзовый кругляш и очутился в неком симбиозе уютной гостиной и кабинета врача. За письменным столом сидела женщина лет пятидесяти, увидев меня, она приветливо улыбнулась:
– Здравствуйте, я Эвелина, садитесь. Что случилось?
– Насколько я понял, вы помогаете женщинам, попавшим в беду? – с места в карьер начал я.
Эвелина покачала головой:
– Не совсем так! Мы подставляем плечо всем, независимо от пола, вероисповедания, расы и возраста. Как вас величать? Если не хотите называть свое настоящее имя, скажите любое, документов я не потребую, но надо же как-то к вам обращаться!
– Майкл, – ответил я.
– Очень приятно. Вы можете спокойно изложить свою проблему, ничто из сказанного не просочится из этого кабинета наружу, – пообещала Эвелина, – я не буду делать никаких записей, просто выслушаю вас, а потом решим, как лучше поступить.
– Не так давно я женился на очаровательной Леночке Чижовой.
– Поздравляю, – кивнула Эвелина, – хорошая семья – это главное для человека.
– Спасибо. Вы правы, – согласился я. – На самом деле я живу в Америке, здесь нахожусь временно, по делам бизнеса. Через некоторое время мы с супругой планируем перебраться в Атланту.
– Человек ищет, где лучше!
– Справедливо. Но возникла одна проблема.
– Какая?
– Э… ну… боюсь, что вы плохо подумаете о Лене.
– Наш принцип никогда не осуждать людей, – мягко сказала Эвелина, – чаще всего человека в угол загоняют жестокие обстоятельства, не следует бросать в него камень.
– Понимаете, до меня у Лены была связь с другим мужчиной. Она забеременела и родила ребенка. Любовник обещал на ней жениться, сказал: «Как только младенец появится на свет, мы распишемся». Я не понимаю, почему Анатолий не отправил Лену на аборт, но факт остается фактом: родилась девочка Нина, а кавалер сбежал. Он даже не пришел в клинику встретить молодую мать.
– Если бы вы знали, сколько подобных историй я слышу в этом кабинете, – горестно вздохнула Эвелина, – непорядочным мужчинам, как правило, попадаются на пути наивные девочки.
– Лена стала растить младенца и познакомилась со мной. Еще раз прошу, не осуждайте мою супругу, но она испугалась. Решила: ребенок станет помехой для ее личного счастья – и отнесла его к вам вместе с медкартой.
Эвелина перебила меня:
– Мы помогаем женщинам, попавшим в тупиковую ситуацию.
– Позавчера я, совершенно случайно, от ближайшей подруги жены узнал правду. Ниночка была отдана в руки некой Ане. И теперь…
– Дорогой Майкл, – перебила меня женщина, – очень часто так называемые подружки врут, завидуют чужому счастью, хотят его разрушить. Скорей всего, ваша Лена оклеветана.
– Нет, нет, – возразил я, – я нашел дневник жены и, каюсь, прочитал его, там есть подробности!
– И зачем вы пришли к нам? – резко погасила улыбку собеседница. – Хотите развестись с женой? Вам нужны доказательства существования малышки? Ничем не могу вам помочь!
– Вы не поняли, не надо торопиться с выводами, – укорил я Эвелину, – лучше разрешите мне спокойно договорить до конца! Лена очень мучается, я вижу, как ей тяжело, она плохо спит, не ест, часто плачет. Вот я и решил: найду Нину, верну ее Лене, и мы заживем одной семьей. Я очень люблю жену и приму ее ребенка.
Эвелина откинулась на спинку стула.
