Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
Я моментально нажала на красную клавишу. Ну конечно! Я попала в один из крупных сетевых супермаркетов. Не так давно я туда звонила, хотела узнать, может ли их служба доставки привозить в Мопсино продукты. Однако интересный номерок для связи оставил человек, который поместил старуху в больницу!
Погрузившись в размышления, я оперлась на руль. Вопреки моим ожиданиям в бухгалтерии не оказалось сведений о том, кто платил деньги, зато был указан адрес самой Пелагеи Андреевны. Наверное, клинику не интересует личность, так сказать, спонсора, главное, что сумма внесена полностью. Запас времени у меня есть, значит, надо ехать в деревню с пасторальным названием Опушково и там попытаться найти родных Пелагеи Андреевны. Старушке перевалило за семьдесят, вряд ли она жила одна. Скорее всего, я наткнусь там на ту самую таинственную ночную гостью Брыкина.
Опушково делилось дорогой на две части. Я притормозила у местного магазинчика, вошла внутрь и спросила у продавщицы, самозабвенно читавшей растрепанный томик Татьяны Устиновой:
– Не скажете, где дом Суворовой?
Тетка положила книгу на прилавок.
– Кого?
– Суворовой Пелагеи Андреевны, – уточнила я.
Баба нахмурилась, потом заорала:
– Таньк!
Из подсобки высунулась рыжеволосая девушка.
– Чего, тетя Катя?
– Кто у нас Суворова?
Татьяна удивленно выпятила губу.
– Разве есть такая?
– Вот и я о том же, – пожала плечами Катерина и посмотрела на меня. – Не слыхала я эту фамилию, а живу в Опушкове всю жизнь.
– Никаких Суворовых тут нет, – подхватила Таня.
– Не может быть! – растерялась я. – Старуха семидесяти с лишним лет. У нее не так давно инсульт случился, в больницу ее увезли.
– Слышь, теть Кать, – оживилась Татьяна, – а не та ли это пенсионерка, что у Майки дом сняла?
– Точно! – хлопнула себя по лбу Катерина. – Шебутная бабушка, прямо коза!
– Обвесится бусами, – захихикала Таня, – губной помадой намажется – яркой, вырви-глаз! – и ну по деревне гулять. Один раз Гришка Малой ее чуть было на своем трейлере не сшиб. Он тогда пошел к Майке и вломил ей по первое число. И правильно, нанялась за деньги за бабкой приглядывать, так смотри! Вот сбил бы старуху – и каюк!
– Бабку жаль, – отрезала Катерина, – но Гришу жальче. У него пятеро детей, куда их девать, если отца на зону за наезд упекут!
– Майка вообще безответственная, – возмущенно сказала Татьяна. – Она у нас в тетрадке записана – в долгах по маковку! Ты, тетя Катя, слишком добрая. Если она не заплатит, кому расход нести? Зачем ей хорошие консервы отпускаешь? В понедельник ты Майе лосося дала, а ей деликатесная рыба не по карману!
– Не злись, – отмахнулась Катерина, – жаль мне Майку, баба не пришей кобыле хвост.
– Сама виновата! – повысила голос Таня. – Пить меньше надо!
– У ней сын умер, – вздохнула Катерина.
– Где дом Майи? – Я попыталась остановить пустой спор.
– Дом? – фыркнула Таня. – Сарай!
– Езжайте до знака «кирпич», – пояснила Катерина, – там налево сверните и по проселку. Последняя изба за водокачкой.
– Вы только ей денег не давайте, – напутствовала Татьяна, – мигом пропьет.
Домик, в котором, предположительно, жила до отправки в больницу Пелагея Андреевна, выглядел крайне убого. Покосившаяся на один бок хатка с грязными окошками, давно не крашенными стенами и рамами, с крышей, покрытой позеленевшим от времени толем. Даже на простой, давно уже никем не используемый шифер у хозяйки денег не хватило.
– Есть тут кто? – закричала я, входя в захламленный двор.
Наверное, владелица фазенды бродит по близрасположенным помойкам и собирает там всякий хлам – около крыльца валяются ржавые ведра, помятый чайник, тряпки, бутылки, эмалированный бидон, рваные газеты. Единственное, чего нет в куче, – так это пищевых отбросов. Похоже, еда здесь уничтожается без остатка.
– Есть здесь кто-нибудь? – повторила я, опасливо поглядывая на полуразвалившееся крыльцо. Не хотелось бы сломать ногу, наступив на прогнившую доску.
Снизу послышался тихий всхлип, от неожиданности я подпрыгнула и тут же успокоилась. Из-под груды барахла выползла маленькая серо-черная собачка, похоже, помесь болонки с терьером. Увидав меня, она упала на живот и вжалась в землю.
– Не бойся, – тихо сказала я, присела и погладила всклокоченную шерстку.
Сердце пронзила жалость. Ну чем несчастное создание провинилось перед небесами? За что оно живет в грязи и голоде? Пальцы нащупали выпирающий позвоночник и ребра животного. А еще у собаки явно отит, потому что песик заплакал, когда я случайно задела одно ушко.
– Дай посмотрю, что у тебя там, – попросила я и аккуратно подняла свалявшуюся шерстку.
Так и есть, внутри ушной раковины полно черных катышков, наружу вытекает гной – у несчастной псинки запущенное воспаление. С бедой можно справиться, нужны промывание, капли, мазь и, вероятно, уколы антибиотика. Если сейчас начать лечение, через пару недель собачка забудет о боли, но, похоже, бедняжка никому не нужна. Однако она не беспризорная – на худой шейке застегнут слишком широкий для столь маленького существа кожаный ошейник.
– У меня в машине есть набор лекарств, – протянула я, поглаживая трясущееся тельце, – если ты никуда не уйдешь, принесу медикаменты и попытаюсь хоть что-нибудь сделать. Хотя бы промою ушки перекисью. Или поискать здесь аптеку?
– Какого хрена? – заорали изнутри избы.
Я подняла голову. Псинка, повизгивая, попыталась уползти, из распахнувшегося окна на нас смотрела тетка неопределенного возраста. Одутловатое лицо, опухшие глаза, багровая кожа на щеках и носу без слов говорили об излюбленном занятии «красавицы» – беспробудном пьянстве.
Глава 9
– Че приперлась? – завизжала хозяйка. – Спереть имущество хочешь?
– Мне не нужны ржавые ведра, – возмутилась я. – Вы Майя?
– Допустим, – сбавила тон женщина. – А ты кто?
– Суворова Пелагея Андреевна здесь живет?
– Это моя изба! Личная! Собственная!
– Замечательно. Но мне известно, что здесь должна проживать Пелагея Андреевна!
– Она уехала, – вдруг вполне мирно заявила алкоголичка.
– Суворова в больнице, – показала я свою осведомленность.
– Раз знаешь, чего лезешь? Ты ваще кто?
– Меня зовут Лампа.
– А меня утюгом кличут, – заржала Майя.
Подавив накатившее раздражение, я постаралась сохранить вежливость.
– Я и не думала шутить. Имя такое есть – Евлампия, сокращенно Лампа.
– И че тебе надо?
Я вынула кошелек.
– Денег хотите?
– И че делать?
– Просто поговорите со мной.
– Заходь!
– Ступеньки не развалятся? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Они крепкие, – ухмыльнулась Майя, в предвкушении мзды пьянчужка стала приветливой, – лезь, не боись!
Я вскарабкалась к двери, толкнула ее и очутилась в... не хватает слов, чтобы описать интерьер. Загаженная, замусоренная, похожая на общественный сортир московского вокзала комната. Но туалеты в столице, став платными, приобрели вполне приличный вид...
– Садись, – кивнула Майя на табуретку.
– Спасибо, я лучше постою, – стараясь не дышать, выдавила я. – Не хотите на воздухе побеседовать?
– Тама дождь собирается!
– Пока не капает, лучше выйти, – прошептала я. – Извините, я могу упасть в обморок.
– Больная, что ли? – надулась Майя.
– Нет, просто не выношу духоты, – соврала я.
– Хрен с тобой, – проявила человеколюбие хозяйка.
Мы выбрались на двор, я с удовольствием втянула носом свежий деревенский воздух и спросила у Майи:
– Как к вам попала Суворова?
– Ее на лето привезли, – без агрессии ответила хозяйка, – дачку сняли.
– У вас? – поразилась я.
– А че?
И как отреагировать на ее вопрос? Сказать честно: «Только сумасшедший мог устроиться на летний отдых в помойке»?
Решив воздержаться от комментариев, я задала следующий вопрос:
– А кто доставил Пелагею Андреевну?
Майя собрала лоб морщинками.
– Э... э... Марь Иванна!
– Мария Ивановна?
– Точно.
– А фамилию назовете?
– Вострикова.
Я несказанно обрадовалась этим сведениям.
– Вострикова Мария Ивановна? Замечательно.
– Нет, – возразила Майя, – Вострикова – это я. А Марь Иванна – она просто Марь Иванна.
Радость сменило уныние, но потом я воспряла духом.
– Наверное, дама оставила номер телефона...
– Чей?
– Свой.
– Кому?
– Вам.
– За фигом?
Я постаралась не нервничать. Спокойно, Лампа, Майя не слишком сообразительна, с ней нужно беседовать как с неразумным ребенком, она давно пропила ум...
– Мария Ивановна, вероятно, беспокоится о родственнице, Суворова в преклонных годах, могла заболеть, что, собственно, и случилось.
– Нету телефона, – тупо пробормотала Майя. – И откуда мне тренькать? В избе аппарата нет, а на переносной, без проводов который, большие деньги требуются. А где мне их раздобыть?
