Людмила Милевская - Дурдом на выезде
— Потому, что вы критикуете всех, кто призывает женщин рожать, а крупным промышленникам нужен прирост потребителей.
— Да вы что! Я считаю, что не надо рожать?!
Стоун сдержанно подтвердил:
— Да, вы так считаете.
Ася искренне поразилась:
— А что же еще бабам делать, если детей не рожать?
Переводчик устало вздохнул:
— Но вы не против счастливого материнства. Вы против того, чтобы женщину превращали в машину по производству покупателей.
— Вот оно как! — прозрела Ася и одобрила мысль: — Что ж, это разумно.
— Очень рад, что вы разделяете собственные взгляды, — ответил Стоун и любезно спросил: — Я еще вам сегодня нужен?
Александра слегка удивилась:
— А в чем дело? Вы куда-то спешите?
— Да, спешу.
— И куда?
— В постель.
— В постель?! — поразилась Ася.
Стоун не выдержал и рассердился:
— А что вас так удивляет? Вы среди ночи меня разбудили, а завтра, то есть, уже сегодня, придется рано вставать и отправляться за город в Бастер-хилл.
— Куда-куда?
— На конгресс! — рявкнул Стоун. — Черт возьми вашу память!
— Ах, да! Ну надо же, как я увлеклась! Но зато речь, считайте, готова!
— Ну надо же!
— Да-да. Завтра в вашем Бастер-хилле я уложу Хайлайтера на обе лопатки! — пообещала она.
И Стоуна совсем не обрадовала. Скорее он поразился:
— Уложите? Как?
— Как истинная домохозяйка! — с гордостью заверила Ася.
Глава 12
Ночью Александра почти не спала, а едва сомкнула глаза, как Игорь ей нежно сказал:
— Рыбка моя родная. Не подведи, скажи ты им эту речь.
Ася пообещала:
— Скажу, Игорек, скажу.
— А сможешь?
— Смогу. Ты же знаешь, за что ни возьмусь, все у меня получается.
Он согласился:
— Все, кроме борща.
— Речь не борщ, справлюсь, — заверила Александра и вдруг проснулась.
Глядь, рядом горничная Элиза стоит и осторожно ее тормошит за плечо:
— Госпожа Ушакова, пора, вставайте. Господин Стоун просил вас разбудить.
Ася вскочила с кровати, и новый день, набирая скорость, понес ее в неизвестное завтра.
Душ, чашка кофе, прическа, костюм, напутствие Сэра Генри, суета Бастер-хилла, рукоплесканье фанаток… — все как во сне. Лишь всходя на трибуну Александра, будто проснувшись, испугалась и на месте застыла: куда я, дурища? Куда?!
«Речь не борщ», — мелькнула спасительная мысль.
Ася решительно взошла на трибуну.
Сначала она робко мямлила о нелегкой судьбе простой домохозяйки, злясь на себя и думая: «Вот я глупая! Не про то говорю!»
Однако, увидев как замер зал, как внимательно женщины слушают, Александра вспомнила про Хайлайтера, и уж тут речь ее полилась сама: Ася гневалась, открывала глаза, к борьбе призывала.
— Мы та сила, — вещала она, — которой боятся хайлайтеры! Женщины, мы не должны покупать товары концернов «Аббаг Рэпид», «Фоланс Маги» и «Тити»! На них опирается враг наш, Хайлайнер! Он хочет загнать нас, домохозяек, обратно на кухню! Он мечтает сделать из нас детородные роботы! Тупые машины! Для него мы всего лишь поставщики новых потребителей продукции «Аббаг Рэпид», «Фоланс Маги» и «Тити»! Но мы покажем ему! Хайлайтер не знает с кем он схватился! Мы, домохозяйки, великая сила! Он — политика, мы — экономика! Он скоро поймет, что с нами лучше дружить!
— Пусть поймет! — откликнулся зал. — Смерть товарам «Аббаг Рэпид», «Фоланс Маги» и «Тити»! Не будем их покупать! Мы сила!
Вдохновленная поддержкой, Александра воскликнула:
— Мужчины, эти творцы нового мира, забыли кто их рожает! Забыли, кто их воспитывает, от первого лорда и до простого рабочего! Они забыли, кто их окружает заботой! С кем они советуются ночами!
Увлекшись, Ася совсем не заметила, что каждое свое слово она подкрепляет решительным жестом, направленным в зал. Сэр Генри занервничал и, подкравшись к трибуне, прошептал:
— Александра Ивановна, зачем вы тычете пальцем в лорда?
— В какого лорда? — опешив, громко спросила Ася.
— В лорда Августа, он сидит в первом ряду, — в панике зашипел сэр Генри.
Ася тут же его добила.
— А чего вы так испугались? — вовсе не тихо спросила она. — Разве лорд Август не спит со своей женой? Разве ему жена не советует какой лучше принять закон?
Сэр Генри схватился за голову и виновато взглянул на лорда. Лорд Август с непроницаемым видом ему подтвердил:
— Докладчица абсолютно права, только со своей женой я и сплю, и только с ней я советуюсь.
— Значит это очень хороший лорд! — воскликнула Ася. — Верность всех украшает!
Зал взорвался аплодисментами — домохозяйки, стоя, дружно скандировали:
— Лорд Август! Лорд Август!
Он, краснея от удовольствия, поднялся с места и на глазах у народа поцеловал свою пожилую жену. Та бросила благодарный взгляд в сторону Аси. Начало дружбе было положено.
Под шквал ликования и взрывы аплодисментов Александра закончила свою речь. Ее долго не отпускали с трибуны, а когда она все же спустилась в зал, сэр Генри воскликнул, показывая свой ноутбук:
— Ваш рейтинг взметнулся! Электронная почта засыпана предложениями! Все хотят сотрудничать с нами! А сколько домохозяек захотели вступить в наши ряды! Потрясающе!
С гордостью Александра ответила:
— Иначе и быть не могло!
Потом выступали деятели науки, культуры, много было сочувствующих, потом началось обсуждение, за что-то голосовали — Ася не все поняла, но вдохновение ее не покидало. Она ощущала себя гвоздем программы — не о том ли мечтают все женщины?
А когда сэр Генри объявил заседание конгресса закрытым, зал дружно потребовал госпожу Ушакову опять на трибуну.
— Ушакова! Ушакова! — стоя, скандировали домохозяйки.
Вот когда она поняла сколь популярна Стерлядь.
«Да, она птица высокого полета», — подумала Александра и (возможно впервые в жизни) восхитилась… собой.
«Если моего Игорька любит такая умная и знаменитая Стерлядь, а он по-прежнему любит меня, значит я еще лучше!» — решила Ася, чувствуя себя на вершине блаженства.
Триумф ее окрылил. Она уже не жалела о том, что приехала в Англию. Она смотрела на ликование домохозяек и сама ликовала.
Александра гордилась собой и думала: «Так счастлива я не была никогда! Даже в тот день, когда Игорек сделал мне предложение».
Будущее теперь представлялось ей ясным, безоблачным — казалось, весь мир аплодирует ей.
Увы, все было не так, но Ася об этом еще не знала.
На банкете, устроенном по случаю триумфа конгресса, к ней подошел лорд Август. Через переводчика он выразил свое восхищение.
— Госпожа Ушакова, — сказал он, целуя ей руку, — вы потрясающе умная женщина.
Ася смутилась и ляпнула:
— Ну что вы! С чего вы взяли?
— Вы перевернули мое представление о домохозяйках. Теперь я даже на свою жену стал смотреть по-другому.
— На женщин иначе смотреть и нельзя, — отметила Ася, поставив лорда в тупик.
— Ну да, — хмыкнул он и продолжил: — Анна моя, надо отдать ей должное, не затворила себя в узком семейном кругу. Она занимается благотворительностью, ее интересует жизнь общества, но, каюсь, в глубине души и ее я считал домохозяйкой.
— Правильно вы считали.
Лорд согласился:
— Да-да, на ней лежит груз управления нашим обширным хозяйством. Мне все как-то некогда, а в руках Анны дела нашей семьи решаются безупречно. Видимо, это дало мне повод для неоправданного снобизма. Глупого снобизма, должен теперь заметить.
— Снобизм всегда глуп, — вставила Ася.
Когда Майкл Стоун, вспыхнув и нехотя перевел это высказывание, лорд Август взглянул на Асю с улыбкой симпатии и сказал:
— Мне нравится ваша прямолинейность.
Александра всплеснула руками:
— Ой, простите! Опять что-то ляпнула!
— Нет-нет, — поспешил ее успокоить лорд, — вы правы. Спасибо за искренность. Теперь, когда я понял свою ошибку, мне стыдно и самому. К вам же я испытываю искреннее чувство благодарности.
— За что? — удивилась Ася.
— Вы мне открыли глаза на истинное положение вещей. Ваша организация стала заметна и лишь потому попала в поле моего зрения. Признаюсь, по долгу службы я шел на этот конгресс с маленьким любопытством и большим предубеждением: ну что там могут сказать какие-то домохозяйки? Однако, послушав ваш остроумный доклад, я понял: домохозяйки серьезная сила. И во главе этой силы стоит очень умная женщина.
— Спасибо, — краснея, пискнула Ася.
Лорд учтиво ей поклонился:
— Нет, это вам спасибо. Уверяю вас, многим теперь стало ясно как глубоко вы копаете. Словами простой домохозяйки вы очень доходчиво объяснили что кое-кто из политиков настоящий болван. Боюсь, вы сами не понимаете какой завалили столп.
Глаза Александры наполнились ужасом.
— Я никому не хотела вреда! — хватаясь за сердце, закричала она.
