Дарья Калинина - Амазонки под черными парусами
– Да.
– Три миллиона долларов, – в задумчивости пробормотал Эд. – Странно, почему не евро? Но неважно! Наташа, столько у нас с тобой наскребется?
– Ну, что ты меня спрашиваешь? Сам же прекрасно знаешь, что да.
– И когда мы сможем получить эти деньги?
– Если сегодня закажем их в банке, то завтра. Или если скажем сеньору Пабло, что нам надо очень срочно, то деньги нам могут привезти и через пару часов. Ты же понимаешь, один наш звонок – и в хранилище начнут отсчитывать бумажки для нас.
Подруги переглянулись. Ого, вот так сервис! Выходит, владельцы банка очень заинтересованы в этих своих русских клиентах. И сколько же хранят Касьяновы на своих итальянских счетах, что банкиры, не моргнув глазом, готовы выплатить им три миллиона долларов? Сколько же еще там у них останется?
Но все эти мысли промелькнули и унеслись. Лишь подруги отбросили всякие сомнения в Касьяновых. Этим людям не было нужды опускаться до шантажа. Как бы ни относилась Наташа к Валику, она никогда не стала бы требовать за него выкуп. Просто потому, что совершенно не нуждалась в деньгах. Она была выше этого.
– Закажи, – распорядился Эд. – Пусть держат деньги наготове. Скажи, что они могут понадобиться нам в любой момент.
– Хорошо. Скажу.
Наташа решила не спорить с мужем.
– Но учти, – предупредила она его, – если ты собираешься ввязаться в эту историю…
– Черт возьми, Наташа, о чем ты только думаешь?! Конечно, я собираюсь.
– Но…
– Валик – мой крестник! Сын моего покойного друга. Надеюсь, ты помнишь, скольким мы с тобой обязаны отцу Валика? Если бы не он, то я был бы совсем в другом месте.
Эта фраза явно относилась к временам давним и совсем не таким безмятежным, как теперешняя жизнь Касьяновых. И Наташа не пришла в восторг от этих воспоминаний. Да и сам Эд выглядел удрученным.
– Я все помню, – резко ответила Наташа своему мужу. – Помню и ценю помощь Валентина – отца Валика. И именно поэтому я тебе говорю, как бы я ни относилась к самому Валику, я в этой истории буду рядом с тобой. Мы вместе выкупим Валика у бандитов!
Но несмотря на благие намерения и появившиеся три миллиона, возникал вопрос, кому и куда их отдавать? После того короткого разговора с Вероникой, когда девушка сказала, что денег у нее лично нету, бандиты больше ей не звонили. Ни разу.
– Если сами они на связь не выходят, то мы беспомощны!
– Нет, это ты не скажи, – возразил Эд.
И, повернувшись к Веронике, спросил:
– Скажи, у тебя тот же телефон, на который звонили тебе бандиты?
– Да.
– И симка та же?
– Да, да, – воскликнула девушка, понимая, куда клонит этот человек. – Но бесполезно! Бандиты звонили с засекреченного номера! У меня вместо цифр высветились какие-то черточки!
– Черточки? Однако это странно. Обычно высвечиваются буквы – «Номер засекречен!»
– А у меня были черточки, а еще звездочки и какие-то знаки – плюсы и минусы. И кажется, еще какие-то.
– Ерунда! Так не бывает!
– А у меня было!
Вероника была близка к истерике. И Эд не стал настаивать на своей правоте.
– Дай мне, пожалуйста, твой телефон, – вместо этого мягко попросил он у девушки. – У меня есть в Италии несколько друзей в полиции и… Одним словом, я знаю людей, которые по долгу службы вынуждены заниматься расследованием разных преступлений. Думаю, что я знаю также и того, кто поможет нам с вами в этой неприятной истории.
– Не знаю, как это возможно…
– А ты дай, и узнаешь.
И, забрав телефон и обнадежив женщин, Эд отправился звонить своим друзьям-полицейским. А Наташа повела девушек в их комнаты.
– Думаю, что на несколько дней вы тут у нас в любом случае задержитесь, – сказала она им. – Буду только рада, если вы погостите подольше. Так что располагайтесь со всем комфортом. Комнат в доме полно. Хотите, занимайте каждая отдельную спальню, хотите, устраивайтесь все вместе.
Но девушки поступили следующим образом. В одной комнате поселилась Вероника. А Кира с Лесей устроились в соседней с ней угловой комнате, которая была размерами гораздо больше, и к тому же из всех ее четырех просторных окон открывался чудесный вид на море.
Комната Вероники была с одним-единственным окном, и то оно выходило в сад. И Кира с Лесей выразили свое сочувствие, придя к ней в комнату. Но Вероника лишь грустно вздохнула в ответ:
– Некогда мне на морские виды отвлекаться. Да и не хочется мне ничего. Только и думаю, что где-то там в море мучители издеваются над моим бедным Валиком!
Устыдившись своих мелочных интересов, Кира с Лесей убрались прочь. А потом отправились обследовать дом. Хозяева куда-то подевались, и Кира с Лесей могли беспрепятственно заглядывать во все уголки.
Честное слово, дом того стоил. От восхищения девушки на время даже забыли то, ради чего они оказались тут.
– Ну и дом!
– Красотища!
– Все белое!
– Сверкает!
– А зелени вокруг сколько!
– И цветов!
Действительно, где не было белого резного мрамора, ажурных решеток и перил из драгоценных пород дерева, там была позолота или драгоценные драпировки и ковры. Дом буквально лопался от достатка. Тут было решительно все и еще немножко.
Чистоту и порядок в нем поддерживали две немногословные пожилые итальянки, судя по внешнему виду и усам под длинными крючковатыми носами – близкие родственницы. Красотой служанки не блистали, но были очень аккуратны и чистоплотны. Казалось, что они одновременно находятся всюду, и в то же время их совершенно не было видно.
Во всяком случае, банановая шкурка, по рассеянности упавшая у Киры из рук прямо на пол, бесследно растворилась, стоило Кире отвернуться. И сколько ее потом ни пыталась отыскать Кира, она заметила лишь свежее влажное пятно на полу, протертом мокрой тряпочкой.
– Эх, жила бы в таком доме всю свою жизнь!
– У тебя есть свой дом.
– Да, но я хочу такой. На море! Большой!
– Зависть – это очень нехорошее чувство.
– При чем тут зависть? Я просто хочу такой дом и все тут.
Нагулявшись по дому, подруги наконец присели на мягкую тахту, стоящую на еще одной террасе, отделенной от дома шелковым пологом. Тут у хозяйки было что-то вроде висячих садов Семирамиды. Часть растений стояла в кадках, часть свисала с перил в декоративных кашпо. И даже свой маленький фонтанчик тут имелся.
На мягкой тахте было набросано множество подушек, на которые подруги с удовольствием и повалились. Тут было прохладно, спокойно, а главное, тут их никто не видел и не смог бы выдернуть из блаженной нирваны.
– Красота!
– И не говори! Полный восторг!
Подруги затихли, приготовившись задремать. Но внезапно услышали чьи-то быстрые и торопливые шаги, которые эхом отдались по мраморным плитам пола. А затем послышался голос Наташи:
– Постой, куда ты так несешься! Я что-то не поняла, будем мы говорить девчонкам правду или нет?
– Ни в коем случае! Пока ничего не известно, молчи, словно рыба!
– Но я уже рассказала им про Балтазара!
– Что?
– Я рассказала…
– Прекрасно тебя слышу! Но как ты могла?
– А откуда я знала, что об этом нужно молчать?
– Должна была соображать! Все-таки мы с тобой не первый год знакомы.
– Знакомы! – обиделась Наташа. – Скажешь тоже! И потом, я же ничего ужасного им не сказала. Общие сведения, которые они могли почерпнуть, где угодно. Хотя бы даже в том же Интернете.
– И все?
– Все!
– Никаких подробностей?
– Нет!
– И про Георгия ничего им не сказала?
– Нет же! Ни словечка! Они про него понятия не имеют!
– Ну, тогда, получается, что ты им ничего не сказала, – повеселел Эд. – Молодец ты у меня!
– Конечно, я у тебя молодец! А тебе лишь бы меня ругать!
Наташа притворно надулась. И мужу пришлось потратить немало времени, прежде чем он вымолил у нее прощение. Но в конце концов они помирились. Наташа поцеловала мужа. И они снова двинулись вдоль по галерее, опоясывающей весь дом.
В любое время гулять по ней, любуясь морским видом, было сплошным удовольствием. От солнечных лучей сверху гуляющих закрывала черепичная крыша. А с моря дул прохладный ветерок, который не позволял тем же гуляющим даже слегка вспотеть.
– Как ты думаешь, а Петра не проболтается? Она любит поговорить.
– А хоть бы даже и так. Что с того? Мы не позволим девчонкам гулять по окрестностям без нас. А значит, и в «Барбароссу» они тоже не заглянут. Ну как? Хорошо я придумал?
– Лучше не бывает!
– Молодец я у тебя?
– Просто умник!
– Вот и чудесно. Нам бы только их продержать в доме, пока не выяснится все окончательно. А потом…
– Как ты собираешься поступить с ними потом?
– Это будет зависеть от очень многих обстоятельств. Пока не знаю.
Это была последняя фраза, которую удалось подслушать Кире с Лесей. Потом супруги удалились по галерее слишком далеко, чтобы можно было продолжить подслушивание. Но девушки и без того узнали, как они считали, достаточно.
– Как он собирается с нами поступить?
