Юрий Иванович - Бег по песку
— У меня такое впечатление, — ответил я недоумённо. — Что, по-моему, папа у тебя отпрашивается, когда хочет куда-нибудь пойти!
— А как же иначе? — она въехала во двор, и мы вышли из машины. — Он у меня, я у него. У нас в семье так заведено.
— Ну, если проблема с папой, — я загрузил в каждую руку по несколько сумок и понёс их к дому. — То я беру это на себя. Я думаю, он всегда смело может мне доверить свою дочь.
— Ха-ха-ха! Нашел, кому доверять! — сказала мне в спину Карлота, идя сзади. — Я его после этого уважать перестану.
— Папа твой, прекраснейший и добредший человек, — говорил я нарочито громко, входя во двор. — Не стоит ему возражать, а всегда надо слушаться и в любом возрасте.
Фернандо сидел под навесом, и что-то записывал в толстенную потрёпанную тетрадь. Услышав мои последние фразы, он бросил своё занятие и, повернулся к нам.
— Истину глаголешь, друг мой, истину!
— Ты ведь не знаешь, какой он коварный и почему тебе льстит! — скептически высказалась Карлота и вошла в дом. Зайдя вместе на кухню, мы разгрузили наши кульки, и вышли во двор, намереваясь вновь идти к машине, за оставшимися продуктами.
— Это Андре то коварный? — продолжил разговор Фернандо.
— А знаешь, что он от тебя хочет? — спросила Карлота, уперев руки в бока.
— Да что угодно! — великодушно ответил её папа.
— Он хочет, — обвинительным тоном продолжила она. — Забрать меня и повести ночью в ресторан!
Фернандо на мгновение задумался, потом радостно закивал головой:
— Прекрасная идея! Я даже могу посоветовать одно великолепное место. Там чудесно готовят и всегда приятная музыка. И потанцевать можно. Мы с мамой часто там бывали.
— Папа! Как тебе не стыдно! — возмутилась Карлота. — Отпускать свою дочь с малознакомым человеком! Если тебе на это наплевать, спросил бы хоть у меня: хочу ли я идти!
— Но ты ведь говорила, что если папа отпустит… — попытался напомнить я, но она меня перебила:
— Я совсем другое имела ввиду! И не надо перекручивать мои слова! — и с обиженным видом пошла к машине.
Я с недоумением переглянулся с Фернандо, пожал плечами и пошёл за ней. И в тот момент, когда я её догнал, с дороги съехал роскошный голубой «БМВ» и, лихо затормозив, остановился возле невзрачного, сравнительно, белого «Рено».
Карлота развернулась ко мне и надменно, но скороговоркой, произнесла:
— Мой жених приехал! Тебе лучше уйти, а то будет очень неудобно. Всего хорошего, прощай! — и бросилась к вышедшему из БМВ молодому человеку. Она прямо повисла у него на груди, и он закрутил её вокруг себя, крепко прижимая к своему телу. Мне, от этого зрелища, стало смертельно больно и обидно. Всё вокруг стало моментально серым, мрачным и противным. Хоть заходящее солнце ещё и светило, но стало темно и неуютно. А Карлота, прямо таки захлёбывалась от счастья:
— Мартин, дорогой! Как я по тебе соскучилась! — а потом, ещё сильней к нему прижавшись, что-то зашептала ему на самое ухо.
При всей своей предварительной ненависти к её жениху, я вдруг понял, что он мне симпатичен и даже мил. Он был выше меня, но чуть стройнее. Яркие, карие глаза смотрели весело и задиристо. Чёрные волосы кучерявились, ниспадая чуть ли не до самых плеч. Красивая линия губ подчёркивала волевой подбородок. Он был идеально выбрит, свеж и опрятен. Всё это я заметил чисто машинально. В голове у меня вертелось только одно: «Нормальный он парень и не виноват, что она такая… пудрит другим мозги. Не понимаю даже, за что его Фернандо невзлюбил?»
От каких-либо идей и желаний, насчёт провести вечер с Карлотой у меня моментально не осталось и следа.
А парень, с висящей на его левой руке девушкой, подошёл ко мне и представился, оценивая меня с ног до головы:
— Мартин!
— Андре! — ответил я кислым голосом, чем вызвал хихиканье Карлоты. Но мне было всё равно, смеются надо мной или нет. Лишь бы быстрей отсюда уйти.
— Андре — наш попутчик, — объясняла она своему жениху. — Очень любезен и много нам помог. А сейчас дорогой помоги ты: возьми эти сумки, их надо занести в дом.
И они, смеясь и весело о чём-то шушукаясь, взяли оставшиеся кульки с продуктами и пошли к дому.
Я так не привык! Так со мной ещё никто не обращался! Будто ненужная вещь, поигралась и выкинула. Я резко развернулся и изо всех сил побежал по дороге к кемпингу. Вероятно, это было следствием защитной реакции моего организма, попыткой экстренно вывести меня из депрессии, дать выход, подобным образом, накопившимся отрицательным эмоциям. И это помогло. В бешеном темпе, забежав за поворот, я успокоился, и перешёл на размеренный шаг. Тем более, что на меня удивлённо озирались из каждой мимо проезжающей машины.
«А что собственно случилось? Почему я так расстроился? Я ведь знаю Карлоту всего только двадцать один час. Неужели я так к ней привык, за это короткое время, что совершенно потерял голову? Так нельзя! Тем более она меня честно предупреждала о своём женихе и о его приезде. Чего ж я губу раскатал? Отбить решил? Вряд ли! Такой парень как Мартин… может он даже намного лучше меня! Не то, что я, со своими вечными шуточками и подколками. Естественно, ей было интересно, не скучно и она меня держала возле себя только для развлечения. Как какую-то собачонку! А жених приехал — всё, пшёл вон. Так мне и надо! Впредь буду умнее. В концеконцов я твердо знаю: впереди ещё меня ждут удача, слава и любовь! И я в этом уверен!»
Так, постепенно себя успокаивая, я двигайся по извилистой дороге, глядя лишь себе под ноги да отступая как можно дальше влево, когда навстречу проезжал какой-либо транспорт. Пройдя пару поворотов, я стал внимательней смотреть по сторонам, разглядывая виллы и дома, виднеющиеся то за забором, то среди обильных садовых деревьев. Так я и увидел на противоположной стороне густейшие заросли ежевики. Они росли вдоль всей низкой ограды, обрамляющей небольшой пустынный участок. Вероятно, хозяева не слишком им интересовались, так как он был весь заросший травой и бурьяном.
Я перешёл дорогу и попробовал черные ягоды, срывая их со свисающих в сторону дороги веток. Они были просто восхитительны на вкус. И я принялся с упоением утолять мой здоровый, молодой аппетит. Ягод было не густо, возможно не я один был любитель ими полакомиться. Но, пройдя в обратном направлении несколько метров, я увидел ветки, буквально усыпанные крупной спелой ежевикой. Правда, они были на другой стороне, на территории заброшенного участка. Как соблазнительно они выглядели! А я, к тому же, был зол на весь свет, и мне всё было нипочём. Что мне стоило перемахнуть через чисто символический, мне по колено, забор, сложенный из старых потрескавшихся камней? Ни секунды не задумываясь, я устремился через замеченный мною проход, среди колючих веток ежевики. Забравшись «с тыла» к облюбованным ягодам я подумал: «Объемся и умру молодым!» И приступил к выполнению этой непосильной задачи.
Только на минуту меня отвлёк голубой БМВ, проехавший по дороге в сторону Нои. Хоть уже начало темнеть, но я рассмотрел в салоне авто кучери Мартина и уложенные в пышный хвост восхитительные волосы Карлоты.
«Куда это они помчались? — с немым вопросом поглядел я им вслед. И сам себе ответил: — Да хоть куда угодно! Мне то, что до них? Моё место не возле неё, я гожусь только что бы её смешить, да и то, не всегда. Всё-таки она правильно подметила: клоун я! Самый натуральный. Поэтому, как говорится: Мартину — мартиново, клоуну — клоуново! Или правильнее — клоунское? А, всё равно! Живи клоун и радуйся жизни, наслаждайся дарами матушки природы. Она не женщина — всех порадует и накормит!»
Защищаясь подобной философией от терзающей душу ревности, я продолжил свой «сладкий» ужин. Не обращая внимания на колючки и острые камни, царапающие мои новые мокасины, я смещался влево и двумя руками, как ягодоуборочный комбайн, закидывал ежевику в рот. Я даже дошёл до угла забора и сдвинулся немного вглубь по периметру. За кустами, напротив меня, на границе с соседним участком, был большой карман для заезда автомобиля, а то и двух. Заезд упирался в совершенно заросшие и намертво приржавевшие ворота, которые, вероятно, когда-то служили хозяевам «ягодной усадьбы». С другой стороны заезда стоял идеально выкрашенный забор с художественно разрисованной калиткой. Ею видно иногда пользовались, когда была необходимость войти на территорию со стороны дороги. От калитки, к серому двухэтажному дому, через аккуратно стриженный зеленый газон, вела ровная, как стрела, асфальтовая дорожка.
Все эти детали я замечал мимоходом, совершенно автоматически. Сказывалась некая профессиональная привычка.
А сам думал совершенно о другом. Вернее не о другом, а всё о ней же. «Неужели я ошибся, приняв её насмешки в мой адрес за интерес к моей особе? Выходит, я никудышный психолог!». Я вспоминал все мелочи и детали событий между нами происшедшие за эти неполные сутки и приходил к окончательному выводу: она надо мной издевалась, как хотела, а я ещё и радовался! Она наверняка сидит сейчас в ресторане и, хохоча, рассказывает какой я потешный и как со мной было весело. Мысленно представил, хотя бы маленькую, но месть:
