Дарья Калинина - Шахматы на раздевание
– Да.
– Я вас слушаю.
– Речь пойдет о Косте Нахапкине.
– О ком? – удивился Хаяне.
– Не притворяйтесь, будто бы не знаете этого человека.
– Разумеется, я его знаю. Костя мой друг и…
– И владелец «Школы Жизни», в которой вы преподаете с таким энтузиазмом.
– Какая разница, кто владелец? – слегка смутился мужчина. – Мы с Костей вместе начинали это дело. Но у Кости лучше развиты организаторские способности. Мой же удел – это преподавание основ тех знаний, которые я обрел за свою жизнь. Я делюсь с людьми открывшейся мне мудростью, но чтобы это стало возможно, необходимы такие люди, как Костя.
– Но все-таки очень обидно, когда приходится отдавать другому плоды своих трудов, не так ли?
– О чем вы говорите? Я не пойму. Мои плоды – это мои ученики, когда они успешно продвигаются по тому пути, по которому веду их я.
– Нет, я о другом.
– Я вас не понимаю.
– Спрошу прямо: Костя платит вам зарплату?
Кира опасалась, что учитель посоветует ей не совать нос не в свои дела, но он неожиданно миролюбиво ответил:
– Разумеется. Как и всем своим сотрудникам. Он очень аккуратен, людям не на что жаловаться.
– А вы? Вам тоже не на что жаловаться?
– Мне деньги почти не нужны. И на своих уроках в повседневных тратах я проповедую быть скромным и умеренным. Сам я во всякое время года езжу на велосипеде, так как считаю другой транспорт причиной экологической катастрофы. Те средства, что у меня остаются, я трачу на учебные пособия. Одеваюсь в те вещи, которые другие отправили на выброс. Таковы мои принципы. Наша цивилизация идет по пути пресыщения, покупать новое, когда вокруг столько невостребованного старого, я считаю для себя недопустимым.
– А другие сотрудники?
– Многие имеют семьи, так что тратят деньги на своих близких.
– И им хватает?
– Вполне. Никто не жалуется.
– И все же Костю тут многие не любят. Что вы думаете по этому поводу?
На сей раз Хаяне не стал отвечать. Открытая улыбка, которая освещала его лицо во время урока и которая светилась еще вначале разговора, внезапно погасла. И сразу стало ясно, Хаяне гораздо старше, чем вначале решили подруги. Ему могло быть лет сорок или даже пятьдесят.
– Я не понимаю сути ваших вопросов, девочки, – ласково, но твердо произнес он. – Костя мой друг, и он очень хороший руководитель. Я же умею лишь преподавать и в этом вижу свое предназначение.
– Значит, вас все устраивает?
– Более чем.
– И вам совсем незачем убивать такого талантливого руководителя?
– Убивать? Вы с ума сошли!
И Хаяне засмеялся, как показалось подругам, от чистого сердца. Дав ему возможность повеселиться, девушки продолжили:
– Дело в том, что мы спросили вас не просто так. Вам еще не звонили из полиции?
– Мне? Кто мне должен был звонить из полиции? И почему?
– Ну, не именно вам. Но в вашу школу.
– Полиция?
На лице Хаяне промелькнула тревога:
– Девочки, кто вы такие? Говорите ясней, или я должен буду с вами попрощаться.
– Вы испугались!
– У меня просто есть и другие дела.
И он действительно направился к дверям. Испугавшись, что этот человек сейчас уйдет, Кира выпалила ему в спину:
– Костю убили сегодня днем!
Хаяне затормозил, а потом повернулся к подругам. Теперь его лицо было искажено обуревавшими мужчину чувствами. Тут было и удивление, и горечь, и еще какая-то эмоция, которую подруги могли бы протрактовать как облегчение. Да, именно облегчение и было в основном написано на лице Хаяне. Именно эти чувства испытал учитель при известии о смерти Кости Нахапкина.
Однако вслух он лишь произнес:
– Это невозможно.
– Почему же? Костя живой человек. А всякого живого человека можно убить. И вот его как раз и убили. Вы знаете, кто это мог сделать?
Хаяне потрясенно покачал головой:
– Нет, не знаю.
И взглянув на подруг, он спросил:
– А вы кто такие? Вы служите в полиции?
– Нет. Мы… в общем, так получилось, что это мы нашли тело Нахапкина.
– Вот как… И он был уже мертв?
– Почти.
– Почти? Значит, он умер у вас на руках? Он что-нибудь говорил перед самым концом?
Вот теперь Хаяне выглядел по-настоящему взволнованным.
– Говорил? – подступил он к девушкам.
Разговаривать в таком тоне с девушками было большой ошибкой со стороны Хаяне. Может быть, спроси он их спокойным голосом, они бы ему и сказали правду. Но теперь им захотелось утаить от Хаяне последние слова Кости.
Кира проворно отступила на шаг назад и воскликнула:
– Эй! Что это вы так раздухарились? Ничего ваш Костя не говорил!
– Совсем?
Глаза Хаяне сверкали. И все же Кира твердо ответила ему:
– Нет.
– И названий никаких не упоминал? Или имен? Фамилий на худой конец?
Монастырская крыса – это вряд ли можно считать именем или тем более фамилией. И поэтому Кира с чистой совестью отрицательно помотала головой.
Но Хаяне не унимался:
– И цифр тоже никаких не называл?
– Абсолютно.
– Вы бы запомнили?
– Трудно забыть слова человека, который умер фактически у вас на руках всего несколько часов назад.
Казалось, Хаяне несколько успокоился. Но все же уходить он решительно передумал.
– Присядем, – велел он подругам, указывая на стулья, которых в аудитории тоже было предостаточно. – Я хочу знать подробности того, как это случилось.
Ну, что же, девушки не видели причин, почему бы этого не сделать. Тем более, они уже выяснили у администраторши, что Хаяне провел сегодня в центре весь день. Его первые занятия были в десять утра и потом продолжались почти без перерывов. Короткие пятнадцатиминутные переменки вряд ли могли позволить учителю совершить черное дело. Хотя… у него ведь имелся часовой перерыв на обед. Возможно, за это время он и мог успеть совершить убийство, но для этого ему пришлось бы здорово постараться.
И все же, хотя гипотетически такая возможность у учителя была, подругам казалось, что он этого не делал. Во-первых, потому что не подходил по росту. Первый человек на видеозаписи был среднего роста, а второй даже ниже среднего. А учитель Хаяне обладал ростом баскетболиста. В нем было метра два без нескольких сантиметров. Такого долговязого детину невозможно спутать с кем-то еще.
Поэтому подруги без утайки рассказали Хаяне о том, как получилось, что они стали свидетельницами агонии Кости Нахапкина. Не скрыли они и причины, по которой решили навестить Костю.
И тут же услышали в ответ категоричное:
– Я не верю, будто бы Костя мог навести на ваш дом воров. Это совсем на него не похоже!
– Скажите, эта школа приносит хороший доход?
– Более или менее. Пожалуй, скорее менее, чем более. Но Костя делал все, чтобы изменить ситуацию. Не его вина, что это ему не всегда удавалось. В наш прагматичный век люди предпочитают изучать экономику или иностранные языки, одним словом, что-то такое, что, по их мнению, может помочь им быстро продвинуться вверх по карьерной лестнице и достичь желанного успеха.
– Разве ваши занятия учат не тому же самому?
– Но не так явно. Одним словом, мне приходится изрядно попотеть, чтобы заставить людей задуматься о том, что они живут и думают неправильно. И откровенно скажу, мне это удается далеко не всегда.
Хаяне, кажется, приготовился вновь удариться в одну из своих проповедей. А подругам это было не нужно. Они уже вдоволь наскучались во время урока. Все то, что говорил учитель Хаяне, было хорошо и, безусловно, правильно, вот только жить по его правилам было ужасно занудно.
И поэтому сейчас Кира поспешно воскликнула, перебив уже открывшего рот учителя:
– Скажите, но кто, по-вашему, мог желать зла Косте настолько, чтобы убить его?
Сбитый со своей мысли Хаяне немного пошевелил губами, словно продолжая мысленно свой монолог, но потом все же ответил подругам:
– Из тех людей, кого знаю я, никто не желал Косте зла.
– А если подумать?
– Нет, все равно никто.
«А вы сами?» Этот вопрос так и рвался у Киры с языка, но она не позволила ему прозвучать. Еще не время пугать этого товарища. Пусть думает, что подруги нацелились на другую дичь.
– Но хоть кто-нибудь? – жалобно произнесла она. – Понимаете, если мы не предоставим хоть какого-нибудь завалящего подозреваемого, следователь пообещал сунуть в кутузку нас самих.
– Это что, у наших полицейских теперь манера работы такая? – удивился Хаяне. – Заставлять самих свидетелей делать за них работу?
– Мы сами вызвались. Полицейские нам ничего не поручали.
– Сами, значит? – еще больше заинтересовался Хаяне. – Ведете собственное расследование?
– Да.
– А знаете, как только вы вошли в мой класс, я сразу же подумал, что вы обе неординарные и удивительные личности. И я рад, что не ошибся в вас. Приятно чувствовать, что я что-то могу.
– Спасибо за комплимент. Но все-таки что с нашим делом?
– Я вам помогу, – кивнул учитель. – Раз вы действуете по собственному побуждению и полиция тут ни при чем, я могу назвать вам человека, с которым вам стоит поговорить.
