Галина Куликова - Фантом ручной сборки
Оглянулась через плечо и обомлела: преследователь медленно, но верно подбирался к ней. И хотя смотрел в другую сторону, Инга поняла, что через некоторое время он окажется у нее за спиной. Она взяла в руки кастрюльку костромской фабрики и помертвевшими пальцами начала примерять к ней стеклянную крышку. По ее расчетам рыжий уже должен был подойти вплотную. Она затылком ощущала его близкое присутствие.
На самом же деле ее преследователь сообразил, что замечен, и свернул в сторону. Вместо него у Инги за спиной нарисовался невысокий дяденька — эдакий деловичок в меховой кепке, сдвинутой на ухо. Ему тоже хотелось рассмотреть яркую посуду, ждать он не желал, поэтому решил просто просунуть длань сквозь толпу.
Когда Инга краем глаза заметила руку, тянущуюся к ее шее, она, не долго думая, схватила крышку побольше и с разворота засветила ею дяденьке по физиономии. И закричала во весь голос:
— Вот тебе, скотина, моя смерть!
На одну секунду перед ней мелькнуло его изумленное лицо с треугольными бровками. А потом оно расплющилось о прочное костромское стекло. Дяденька сделал несколько красивых па вдоль очереди, взмахнул руками с зажатой в них авоськой и пал на землю, точно олень, подсеченный пулей.
Толпа, ахнув, отшатнулась от Инги, и она осталась в центре большого круга с предательской крышкой в руке.
— Бандитка! — закричала возмущенная до глубины души продавщица. — Граждане, что же это делается? Крышку мне погнула! Ободок испортился! Плати давай, негодяйка! Милиция!
Ударенный крышкой гражданин некоторое время лежал недвижно, бессмысленно уставившись в глубины космоса. Потом сел и замотал головой, точно кот, к морде которого прилип леденец.
— А сколько стоит крышка? — растерянно спросила Инга у продавщицы.
— Триста рублей! — запальчиво ответила та, хотя вся кастрюлька стоила в два раза дешевле.
— Вот, возьмите. — Инга сунула ей деньги и повернулась к пострадавшему, который только что поднялся на ноги и теперь стоял, пошатываясь, с глупой улыбкой на лице.
На первый взгляд с ним все было в порядке, хотя нос казался немного странным, слегка сплющенным. Неожиданно дяденька качнулся назад, и Инга рефлекторно дернулась в туже сторону. Но поскольку крышку она по-прежнему сжимала в руке, ее благородное намерение истолковали неверно.
— Добить решила! — догадалась старушка в суконном пальто, которое было оторочено норкой, сдохшей еще на заре социализма и мумифицированной при помощи нафталина.
— Она надумала кастрюльку купить, а он у ней вырвал, — пояснила другая старушка, от избытка чувств прижимая к груди пакет с селедкой. — Вот она и взбурлила!
Дяденька же и вовсе не стал ничего говорить. Увидев шагнувшую к нему Ингу с крышкой в руке, он развернулся и, петляя, побежал вдоль палаток в сторону шоссе.
— Ой, да вы подождите! — попросила она и, подхватив с земли его авоську, припустила следом. — Вы сумку свою забыли! Стойте!
Вероятно, от свежего ветра, бьющего в лицо, дяденька очень быстро пришел в себя и побежал резвее. Инга с крышкой в одной руке и авоськой в другой продолжала его преследовать, а за ней по пятам мчалась та самая лохматая собака, которая слопала сардельку, и радостно гавкала.
Так они выскочили на широкую улицу и припустили по ней, сопровождаемые звонким лаем. Впрочем, дворняга быстро отстала, и тут со стороны автобусной остановки кто-то крикнул:
— Инга!
Она повернула голову и немедленно «ударила по тормозам». К тротуару прибился белый автомобиль, рядом с ним стоял Треопалов и махал ей рукой.
— Ах, — пробормотала Инга, позабыв про свою жертву, и пошла прямо к новому начальнику. — Как я рада вас видеть!
— И я рад, — ответил Треопалов и поинтересовался:
— Что это у вас?
Инга повертела крышку перед собой и сказала:
— Так, ерунда. Крышечка. — И спрятала ее за спину.
— Вижу, вы с сумкой. Давайте положим ее на заднее сиденье. А сами садитесь сюда, я вас подвезу.
— Да что вы, не стоит, — засмущалась Инга, не зная, как поступить с чужой авоськой.
Авоська была дурацкая — из ткани в цветочек и страшно замызганная. Пахла она тоже как-то неприятно.
— Вы что же, с самого утра по магазинам? — весело спросил Треопалов, придерживая для Инги дверцу.
— Ну да, — неуверенно кивнула она. — Купила кое-что.., перекусить.
И, не глядя, сунула авоську на сиденье. Но та не удержалась на краю, соскользнула и полетела вниз. Все ее содержимое немедленно вывалилось на асфальт — две банки пива, блок «Явы», пара воблин, связанных веревочкой, и полбуханки черного хлеба.
Треопалов ошеломленно поглядел под ноги, наклонился и собрал все обратно в авоську. Но в машину положить не успел, потому что к нему подскочил гражданин в меховой кепке и, сопя, потребовал:
— Отдайте!
Вырвал сумку у него из рук и, топоча, как бегемот, помчался в сторону метро.
— Простите, Инга, — пробормотал Треопалов. — Наверное, я должен был его догнать… Он украл ваши продукты.
— Ничего, я не голодная, — поспешно заверила она.
— Знаете что? Давайте поужинаем вместе.
— Я с удовольствием, — тотчас согласилась Инга. — Только не сегодня. Завтра. Иди послезавтра.
Ей нужно было хорошенько подумать, прежде чем соглашаться на совместный ужин с человеком, который нравился ей, кажется, даже больше, чем будущий муж.
Она влезла в салон, положив злосчастную крышку на сдвинутые коленки. Треопалов мягко тронул машину с места и неожиданно спросил, глядя на дорогу:
— Инга, вы замужем?
Она моргнула и приоткрыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Хотела сказать «нет», но этому «нет» что-то сильно мешало, будто сам Григорьев застрял у нее в горле.
— Я как раз нахожусь в раздумье — выходить или не выходить, — наконец пролепетала она.
— Хорошо, — пробормотал Треопалов, и улыбка скользнула по его губам. — В таком деле не стоит торопиться.
Из окна машины знакомый до боли переулок показался коротким и уютным. Они вырулили на стоянку перед медицинским центром и увидели Бумского и Степанцова, беседовавших перед главным входом. Когда Инга открыла дверцу, оба уставились на нее такими глазами, словно она вылезла из машины голой.
— Вот, привез нашего очаровательного директора, — Треопалов поделился с ними своей радостью.
— Доброе утро, — деловым тоном поздоровалась Инга со своими недругами и прижала крышку от кастрюли к бедру, словно это была папка с бумагами.
— Прошу, — разлюбезничался Треопалов. — Пойдемте, я хочу вам все показать сам.
— Подожди, Андрей, — преградил ему дорогу Бумской. — Нам надо зайти в администрацию, забыл?
— Ах да, — спохватился тот и попросил:
— Вы, Инга, пока пообщайтесь с Николаем, а я к вам позже присоединюсь.
Он нахмурился и с недовольным видом последовал за Бумским в здание. Инга осталась один на один со Степанцовым, на лбу которого залегла недовольная складка.
— Вот что, — заявил он и поглядел Инге в переносицу. — Нам нужно поговорить начистоту.
Она немедленно напряглась, решив, что он станет лезть в ее личную жизнь или отговаривать от вступления в новую должность. Степанцов молча довел ее до конца коридора, но вошел не в ту дверь, которую она запомнила с прошлого раза, а в другую — напротив.
— Проходите, — предложил он. — Это ваш кабинет.
Инга вошла, осмотрелась и осталась довольна — все просто и удобно. Она сама не смогла бы обставить комнату лучше. Потом сказала привычным деловым тоном:
— Слушаю вас внимательно.
— Я просто обязан все объяснить, — с опаской поглядывая на крышку от кастрюли, сказал Степанцов. — Про физкультурный клуб.
— А что тут объяснять? — Инга пристроила крышку на стол, а сама подошла к окну. — Андрей Васильевич мне все изложил в лучшем виде.
— Вам стоит знать, что этот физкультурный клуб — не настоящий бизнес-проект.
— Как это?
— Мы собираемся заниматься совсем другим делом, — признался Степанцов. — Планируем продавать компьютеры. Игнат у нас в этом деле гений, мы на него всецело полагаемся. Андрей снял здесь два кабинета и подвал. Подвал мы уже отремонтировали.
— Под клуб? — уточнила Инга.
— В том числе.
— Тогда я ничего не понимаю…
— Сейчас поймете. Год назад молодая жена Андрея погибла в авиационной катастрофе. Он отправил ее отдохнуть в Грецию, но самолет упал в океан.
Инга промолчала, потому что уже все знала, и ей не хотелось фальшиво восклицать: «Боже мой!» или что-нибудь в этом роде.
— Аня имела диплом психолога, — продолжал Степанцов. — Мы все ее очень любили. Она была одержима идеей бескорыстной помощи людям. Андрей не хотел, чтобы жена работала с утра до вечера, и она нашла себе занятие по душе…
— Создала физкультурный клуб, — закончила за него Инга довольно мрачно.
— Да. Это был именно клуб, где люди встречались, общались, помогали друг другу худеть, обретать спортивную, а также нормальную психологическую форму и все в таком же духе.
