Дарья Калинина - На шпильках по джунглям
– Что произошло?
– Я не знаю! – в слезах отозвалась Бет. – Якоб ушел от меня немного вперед. Я могла слышать его шаги, но не видела его самого. А потом я услышала выстрел и крик.
– Кто кричал?
– Якоб… Якоб и кричал. Но когда я прибежала на помощь, он уже не шевелился и был без сознания.
Рана на груди господина Якоба была огромной. И даже неопытные в таких делах подруги понимали, минуты старого охотника уже сочтены. Господин Якоб яростно боролся за свою жизнь. Но на его губах уже появились кровавые пузыри. И через несколько чудовищных мгновений все было кончено.
Девушкам стало совсем нехорошо. Впервые прямо на их глазах умирал человек. Да еще такой человек, который всего несколько часов назад был полон сил и жизненной энергии. И вот теперь эта энергия выходила из него вместе с кровью. И ничего в результате не осталось, только холодеющее тело, распростертое на красной от крови земле.
Они присели возле Криса, который до сих пор находился в полуобморочном состоянии и никак не хотел приходить в себя. Впрочем, подруги его отчасти понимали. Вокруг не происходило ровным счетом ничего такого, ради чего стоило бы быть в сознании.
– Отец! – в голос рыдала Пэм, упав на колени. – Кто это мог сделать? Кто?
– Возможно, случайная пуля.
– Мы все были в другой стороне! И потом… Посмотрите на рану! В отца стреляли разрывной пулей. Ни у кого из нас таких пуль не было!
– У меня были, – тихо произнес Петрес.
Как ни тихо он произнес эту фразу, все тут же повернулись в его сторону.
– Но я точно знаю, в кого я стрелял ими.
– Хорошо. С пулями разберемся потом. Бет, скажи, давно ты слышала выстрел?
– Нет. Буквально несколько минут назад. Я сразу же закричала, и вы все прибежали.
– Значит, преступник еще где-то рядом. Надо его найти!
Мужчины, включая пришедшего в себя Криса, который, казалось, был только рад уйти от места преступления – окровавленный труп пугал его, – быстро исчезли. А Пэм осталась с другими женщинами. Она смотрела на безжизненное тело своего отца, и из ее глаз текли слезы.
– Бедный папа… Никогда бы не подумала, что это произойдет вот так.
– Но кто мог напасть на твоего отца?
Пэм пожала плечами.
– Это точно сделал человек, а не зверь? – спросила у нее Леся.
– Отец умер от огнестрельного ранения, – покачала головой Пэм. – Уж ты можешь в этом мне поверить. Огнестрельное ранение я не спутаю ни с одним другим.
Что же, подруги ей верили. Любой заядлый охотник знает, как выглядит огнестрельная рана хоть на человеке, хоть на животном. Спутать ни с одной другой раной Пэм ее не могла. Значит, господина Якоба убил не зверь, его убил человек из ружья, заряженного разрывными пулями. И если такие пули были у одного только Петреса, то…
Но додумать эту чудовищную по своей сущности мысль подругам не дала Бет. Только что овдовевшая молодая женщина внезапно яростно воскликнула:
– Я знаю, кто убил Якоба! Эти неблагодарные черные свиньи… Это сделал кто-то из них!
– О чем ты говоришь? – поразились подруги, пока Пэм, одним движением преодолев расстояние до своей обезумевшей от горя мачехи, пыталась зажать той рот рукой.
– Молчи! Не говори того, о чем потом пожалеешь!
Но Беатрис впала в настоящее безумие. Отчаяние ее было так велико, что она не желала слышать, а может, и не слышала никаких увещеваний.
– Я знаю, кто это сделал! Кто-то из этих грязных черных скотов подстрелил Якоба!
Бет явно имела в виду, что ее мужа убил кто-то из служителей, работающих на сафари. Все они были черными. И других черных тут не наблюдалось.
– Но зачем работникам сафари-парка убивать господина Якоба?
– Они нас ненавидят! Ненавидят всех белых. А моего мужа в особенности! Он всю свою жизнь выступал за то, чтобы черные убрались с нашей земли. Выступал за независимость Белой Африки!
Видя, что Беатрис не заткнуть, Пэм кивнула:
– На отца уже было совершено два покушения. К счастью, тогда все закончилось легким испугом. Но вот теперь… Пожалуй, я соглашусь с Беатрис. Отца могли убить люди из нынешней правящей партии. Подкупили кого-то из черных, работающих в этом парке, и бум-с!
И, помрачнев окончательно, Пэм добавила:
– Вот увидите, когда приедет полиция, все будет признано несчастным случаем на охоте.
Беатрис зарыдала так, что слышно ее было на много миль вокруг. Через некоторое время вернулись мужчины. Выглядели они обескураженными и удрученными. Им не удалось поймать никого постороннего. На территории парка были лишь сами охотники, их добыча и загонщики. Однако у многих служителей парка имелось оружие, в том числе и пригодное для заряда разрывными пулями. И, конечно, именно на этих работников в первую очередь пало подозрение семейства.
– Надо вызывать полицию. Пусть допросят всех черномазых, кто работает в этом парке!
– Что толку! В полиции работают тоже одни черные! А они мечтают, чтобы все белые исчезли из Африки, оставив им цветущую страну, которую они смогут разодрать на части, загадить и вновь превратить в бесплодную пустыню!
– Смерть отца им только на руку!
– Они не станут искать его убийцу! Вот увидите!
Подруги уже немало были наслышаны о раздирающих страну конфликтах. После отмены политики апартеида черное население все активней и активней требует для себя равного с белым населением социального статуса. И частенько негры делают это вопреки всем законам и подписанным договорам.
– Они говорят, что это их земля. Пусть так. Но мы тоже тут живем.
– И мы не захватчики!
– Наши предки превратили эту бесплодную страну в цветущий рай.
Подруги уже слышали, что начиналось все с нескольких грядок, на которых первые переселенцы выращивали свежие овощи и зелень для проходивших тогда мимо мыса Доброй Надежды судов. Корабли двигались дальше на восток. А моряки охотно закупали свежую провизию, которой были лишены во время морского плаванья.
– Потом наши предки посадили виноградники, оливковые рощи, развели цветочные сады. И что? Мы должны все это взять и отдать черным? С какой стати? Это наша земля, каждый ее сантиметр полит потом наших предков!
– Но, наверное, негры тоже участвовали в работе.
– Они были дикими племенами, не способными ни к какому созидательному труду. Охотились с помощью камней и палок. Не знали ни стекла, ни металла, ничего! Работники из них всегда были никудышные. Они не хотели ни учиться, ни работать. Только вкусно есть, мягко спать, петь и веселиться. Вот вся их сущность. Набить живот, а потом горланить и дрыгать ногами. Они не способны к созидательному труду, а мы способны. И они нас за это ненавидят.
В словах Пэм звучала горечь, которую за последние годы довелось испытать каждому белому в Южной Африке. Белое население все активней теснилось с привилегированных позиций черной массой бывших рабов. Но теперь, получив в свои руки власть и возможность распоряжаться жизнью своих бывших хозяев, многие рвались отомстить им.
– Грязные свиньи! Они уже убили многих из наших, а теперь вот добрались и до отца!
При этом Пэм ничуть не смущал тот факт, что некоторые из этих «грязных свиней» стояли тут же рядом с ней. И казались смущенными и опечаленными кончиной господина Якоба не меньше, чем его родные дети и жена.
Вызванных в итоге полицейских пришлось дожидаться долго. Пэм и рыдающую Беатрис, а также подруг было решено отправить обратно в лагерь, где уже знали о случившемся в парке несчастье. Однако, как и предвидели Пэм и остальные члены семьи убитого господина Якоба, полиция признала смерть несчастным случаем.
– Будет произведено дознание. Но все очевидно… Вы не были осторожны, поэтому старый господин и погиб.
Полицейский был черным. И он не скрывал, что не считает данный случай достойным тщательного расследования.
– Давно пора прекратить эти обычаи, уродующие нашу прекрасную страну и фауну. Все эти наглые янки, приезжающие в нашу страну, чтобы стрелять наших животных…
– …приносят в казну государства кругленькую сумму! – горячо перебил его Крис. – Сафари – это огромные деньги. И по мере того как будут истощаться недра страны, главным ее богатством станет дикий мир.
– Ваш отец был неосторожен. Приношу вам свои соболезнования, но лично мне тут все ясно…
– Вы должны найти оружие, из которого был сделан смертельный выстрел.
– Даже если мы и найдем оружие и его владельца, убийством данный случай считаться не может. Это несчастье, от которого на охоте никто не застрахован.
Полицейские так явно не хотели проблем, что настаивать смысла не было. Тело господина Якоба было решено транспортировать обратно в Кейптаун. Но и тут возникли проблемы.
– Сначала тело осмотрит наш эксперт. Несчастный случай или убийство, но формальности должны быть соблюдены!
– И как долго продлится осмотр? Когда мы сможем забрать тело нашего отца?
– Вы узнаете об этом первыми!
В голосе полицейского подругам послышалась откровенная издевка. Но деваться было некуда, все решили остаться в лагере. Антилопа – охотничий трофей Петреса, была зажарена на огромном костре, где жарились и другие трофеи сегодняшних охотников. Не только члены семьи господина Якоба ездили сегодня на охоту. В разные уголки парка ежедневно отправлялось до трех десятков охотников. Но погиб один лишь господин Якоб.
