Дарья Калинина - В погоне за бурным сексом
— Она не придет.
— Вот жалость! А я и супчика с куриными потрошками сготовила! С картошечкой, с вермишелькой. Да ты глянь! Это же прелесть какая, а не вермишелька! Вся звездочками. Крохотными-крохотными! Я целые две тарелки съела, до того вкусно оказалось.
Но Леся не хотела вермишельки. Она хотела привести себя в порядок. Смыть следы усталости и уложить волосы. Но от супа открутиться не удалось.
— Вкусно? — допытывалась у племянницы тетка. — Ах, жалость какая!
— Что тебе жалко?
— Девочку твою жалко. Подружку. Ведь и без ужина останется. И на корабль с нами не попадет. Я же про нее подумала, когда на рынок за курочкой моталась и заодно билеты нам с тобой купила.
— Тетя, а откуда ты узнала, где их нужно покупать? И откуда знала, что они такие в природе вообще существуют?
Но тетка Дуля отвела глаза.
— Да это не важно, Лесенька.
— Ты что, рекламное объявление увидела?
— Вот именно! — обрадовалась тетка. — Рекламу увидела!
— Все равно не понимаю. Какая реклама, если у них билеты влет расходятся?
— И я к чему веду! — воскликнула тетя Дуля. — Я ведь и на твою подружку рассчитывала. Да не оказалось в кассе трех билетиков. Только два! Тебе и мне!
— Не переживай, тетя. Кира себе уже купила. В другой кассе.
— Да ты что?! Вот хорошо! А то я уж думала ей свой билетик отдать. Отправить вас, так сказать, на разведку. Вы обе девушки молодые, видные да энергичные. Все там разузнаете хорошенько. А мне самой, если уж вам понравится, в следующий раз поехать. А теперь вот как хорошо получилось! И вы поедете! И мне не так страшно будет!
И как после такого вступления Леся могла обидеть тетку? Она даже не стала искать злополучный билет, который жестокая Кира поручила ей отнять у тетки. Леся вздохнула и отправилась в ванную. Однако очень скоро ей пришлось о своем благородстве горько пожалеть. Очень, очень скоро. Буквально в тот момент, как она вышла из ванной комнаты.
Выйдя, Леся застыла на месте, увидев перед собой нечто огромное, красное и переливающееся словно жар-птица.
— Что это? — ахнула она.
Красное и мерцающее повернулось. И Леся с содроганием увидела очень довольное лицо своей тетки. Она улыбалась племяннице широко и приветливо.
— Лесенька, как тебе мое новое платье?
— Просто нет слов! — выдавила Леся, у которой в самом деле слов не было.
Платье было просто кошмарное. На него пошло не меньше десяти метров ярко-алого шелка, который весь искрился и переливался благодаря нашитому на него бисеру, стеклярусу и каким-то золотым нитям. Так вот чем занималась ее тетка, когда Леся пришла домой. Украшала свое платье!
— Красиво получилось? Я его своими руками сшила.
— Ох!
Сидели эти десять метров жесткого шелка на родной Лесиной тетке с изяществом консервной банки. Огромных размеров. Красной. И обильно украшенной золотом.
— Не будет мне в нем холодно? Может быть, шаль накинуть?
Затуманенным глазом Леся увидела, как ее тетка набрасывает нечто пестрое на свои шикарные белые плечи, оставшиеся обнаженными в этой конструкции из ткани и бисера. При ближайшем рассмотрении пестрым оказалась тонкая шаль в трогательных гномиках. Тетке с ее монументальностью гномики были решительно противопоказаны. А в сочетании с красным платьем они выглядели хуже не придумаешь.
От шали тетку удалось отговорить. Но тут до Леси наконец дошел смысл всех этих приготовлений.
— Тетя? — даже задохнулась она. — Ты это все для экскурсии приготовила?
— Что все?
— Ну, м-м-м… платье. И шаль…
— Конечно!
— Ты собираешься в этом ехать?
Видимо, Лесе не удалось до конца совладать с обуревающими ее чувствами, потому что тетка насторожилась.
— А ты что-то имеешь против, Лесенька?
— Ты замерзнешь! Платье очень открытое, а на улице прохладно.
— Поэтому я и хочу взять с собой шаль!
И тетка Дуля проворно набросила шаль себе на плечи.
— Шаль тонкая, она тебя не спасет. Ночью на свежем воздухе будет просто холодно.
— Я тоже так сначала подумала. А потом вспомнила, что теплоход закрытый! И еще каждому дадут по бокальчику шампанского. Бесплатно.
На взгляд Леси, одного бокала шипучки будет маловато, чтобы всю ночь обогревать мощные телеса ее тетки. Но, может быть, удастся отговорить ее хотя бы от платья? Одну шаль Леся еще согласилась бы стерпеть. Особенно если ее загнуть вот таким образом, чтобы почти все гномики спрятались или, по крайней мере, исказились до неузнаваемости.
Но нет! Извлечь тетку из ее платья не смогли бы и десять пожарных совместными усилиями. То есть, вероятно, если бы пожарные были симпатичны и усаты, то тетка сама бы постаралась избавиться от стесняющей движения одежды. Но сейчас — нет. Сейчас она твердо вознамерилась появиться на теплоходе во всем блеске своего туалета. И сразить всех-всех! Наповал!
И первой жертвой этой невиданной уральской красоты стала Кира. Не подозревая дурного, она протирала кусочком замши лобовое стекло в своей машине. Замша была искусственная, мягкая и идеально подходила для этих целей. Кира получила ее в подарок на заправке как сотый или тысячный посетитель, а еще потому, что выдавал эти тряпочки парнишка, который буквально съедал Киру глазами всякий раз, когда она приезжала на заправку.
Тот день вообще был очень удачен в смысле замши. Потому что Кира купила себе еще черные сапоги и светлый костюм. Опять же из замши. И если для сапог время еще не наступило, то костюм Кира позволила себе надеть. И вот в этом своем элегантном, слегка расклешенном брючном костюме, не особенно налегая на работу, Кира протирала стекло, не ведая о приближающемся ужасе. И тут в отражении стекла внезапно появилось нечто странное. Красное и сверкающее.
Некоторое время Кира приглядывалась к отражению. Потом попыталась его протереть, надеясь, что это всего лишь оптический обман зрения. А когда это не удалось, оглянулась.
— А-ай!
Невольный крик, который сорвался с ее губ, был вполне простителен. Тетка Дульсинея в своем выходном прикиде смотрелась потрясно. К платью были надеты новые туфли на огромных шпильках. И еще Дуля начесала свои густые волосы в высокую «башню». Туфли тетке жали. И к тому же ходить на шпильках она не умела. То ли никогда не носила, то ли забыла, как это делается.
Во всяком случае, теперь все это монументальное сооружение из шелка, бисера, проволоки и живой стокилограммовой плоти при каждом теткином шаге покачивалось и колыхалось, то и дело угрожая завалиться набок. Рядом со своей тетей маленькая Леся казалась еще более хрупкой. И ей одной было явно не под силу удержать покачивающуюся тетку, хотя девушка и старалась как могла.
А когда тетка Дуля подошла еще ближе и Кире стало видно ее лицо, пробрало даже Кирину мужественную натуру.
— Эт-то что такое? — дрожащим голосом пролепетала она. — Зачем это, а?
Она имела в виду, что румян на теткином лице могло быть и поменьше. Или, по крайней мере, не нужно было их класть такими жирными слоями. Тушь, как полагается хорошей туши, даже и не думала изображать, будто бы ее нет. Напротив, она облепила глаза тетки Дули жирными-прежирными комочками, которые потихоньку отваливались вниз. А уж губы! Губы — это был настоящий оскал людоеда из племени Мумбу-Юмбу, когда он только что приступил к дегустации очередной партии пленников.
— Как же это? — пролепетала Кира.
— Все в порядке, — преувеличенно радостно улыбаясь, заверила ее Леся. — Все под контролем. Тетя Дуля едет с нами!
Кира открыла рот и тут же его закрыла. Спрашивать что-либо было бесполезно. И так было понятно, что операция по краже теткиного билета бесславно провалилась. И теперь они поедут на бал втроем. Впрочем, даже вчетвером, если считать платье тетки Дули за отдельную единицу. А оно того, безусловно, стоило.
На теплоходе подруги попытались, насколько это было возможно, запрятать тетку поглубже и подальше.
— На верхней палубе холодно. Ветер. Сидите тут в тепле, тетечка, — твердили они ей.
Но бокал шампанского, который вручали всем поднявшимся на борт теплохода пассажирам, произвел на тетку странное впечатление. Если по дороге к Неве и до того, как подняться на борт теплохода, тетку бил мандраж, то теперь она раздухарилась и изо всех сил рвалась развлекаться.
— Тут нет ни одной женщины, которая была бы одета так же, как я! — твердила она, испытывая безумную гордость от своей уникальности.
И была права. Женщин в вечерних туалетах (тем более в таких!) на теплоходе не было. Нет, было несколько сильно декольтированных блузок и пара длинных платьев, но даже в совокупности они не могли идти ни в какое сравнение с теткиным прикидом.
— Я буду королевой этой вечеринки! — твердила тетка. — А вы моими фрейлинами.
Вот именно это и смущало подруг больше всего. На их тетку в самом деле обращали внимание. Не совсем то, какое ей грезилось, но обращали. И если тетка начнет куролесить и втягивать в свои затеи подруг, то все окружающие поймут, что они с этой особой вместе.
