Наталья Александрова - Трое в лифте, не считая собаки
– Ну не интересуюсь я футболом! – обиженно отозвалась Катерина. – Ты тоже много чего не знаешь! Знаешь, например, кто такой Муха?
– Нашла о чем спрашивать! – усмехнулась Жанна. – Что же я – мух не видела? Только не «такой», а «такая»!
– Вот и нет! Я говорю про Альфонса Муху, замечательный художник, между прочим!
– Девочки, хватит вам препираться! – прервала подруг Ирина. – Мы сюда зачем приехали? Вот же, стоит «мерседес», а вы время теряете!
– Действительно, что это мы? – опомнилась Жанна. – Ладно, пойду посмотрю на его правое крыло. Тут он вроде удачно стоит, и охраны нет…
– Только ты осторожно, – проговорила вслед подруге Катерина, – видишь, там собака привязана…
Жанна не удостоила ее ответом. В ее красноречивом молчании отчетливо прозвучало отношение к Катиному легкомыслию, робости, чревоугодию и всем прочим слабостям и недостаткам в строгом алфавитном порядке. Жанна направилась к серебристому автомобилю.
Неподалеку от соломатинского «мерседеса» действительно кто-то привязал к фонарному столбу собаку. Это был крупный бультерьер цвета кофе с молоком, который дремал с самым мирным видом, не проявляя никакого интереса к окружающей действительности. Вероятно, его хозяйка ушла в салон красоты, а собаку оставила перед входом, и сделала это уже не впервые, потому что бультерьер никак не показывал волнения или нетерпения.
Жанна спокойно приближалась к спортивной машине, не ожидая от судьбы никаких сюрпризов и подвохов, но когда до бультерьера осталось всего несколько шагов, тот неожиданно приподнялся и зарычал. При этом нижняя губа пса угрожающе опустилась, обнажив такие впечатляющие клыки, что Жанна невольно попятилась. Она удивленно посмотрела на собаку и как можно спокойнее проговорила:
– Хороший песик, хороший! Как тебя зовут? Джерри? Снап? Бадди?
Где-то она читала, что если собаку назвать ее настоящим именем, она перестанет злиться и охотно вступит в переговоры. А переговоры Жанна, как профессиональный юрист, умела проводить блестяще.
– Черри? Спай? Бакс? – перебирала Жанна варианты.
Бультерьер никак не реагировал на эти имена и вел себя все более угрожающе. Он мягко переступил на коротких кривых лапах и сделал несколько шагов навстречу. Жанна еще немного отступила и попыталась все же приступить к переговорам:
– Ну что ты так злишься? Я не собираюсь делать ничего плохого или противозаконного. Мне нужно только взглянуть на эту машину! Я только посмотрю и тут же уйду! Хорошо?
Бультерьер ничего не ответил, но устрашающая пасть закрылась, и рычание стихло. Жанна решила, что переговоры прошли успешно, и медленно двинулась вперед. Однако стоило ей сделать два маленьких шажка, как пес снова показал клыки и зарычал ровно и мощно, как мотор бронетранспортера. Видимо, он провел по тротуару мысленную черту, переходить которую никому не дозволялось. Все, что происходило за этой чертой, его не интересовало, но если кто-нибудь оказывался ближе, пес тут же проявлял недовольство.
– Хороший песик! – Жанна снова прибегла к лести как к самому надежному средству убеждения. – Умный песик, красивый песик! Как же тебя зовут? Рекс? Билли? Рамзес?
Пес никак не реагировал на перечисленные имена. В голосе Жанны зазвучало раздражение.
– Ну что тебе нужно, ты, дырокол на ножках! Это же даже не твой «мерседес», то есть не твоей хозяйки! Зачем ты его охраняешь? Что тебе, больше делать нечего? Смотри, какая симпатичная болонка идет мимо! Лучше бы ты с ней пофлиртовал, чем показывать мне свои клыки!
Но бультерьер не разделял ее мнения. Он даже не взглянул на проходящую мимо болонку и по-прежнему угрожающе рычал, давая Жанне понять, что она вторглась в запретную зону.
– Ну ладно, черт с тобой, не хочешь – не надо! – Жанна демонстративно отступила и пошла в сторону. Пес сразу успокоился, захлопнул пасть и затрусил на прежнее место. Однако Жанна не собиралась сдаваться, в особенности на глазах у своих закадычных подруг. Она должна была показать им, что не отступает ни перед какими препятствиями. Она сделала по тротуару большой круг и двинулась к серебристому «мерседесу» с другой стороны. Бультерьер, который только что невозмутимо зевал, поглядывая по сторонам с самым безобидным видом, заметил ее маневр и перебежал в сторону, насколько позволял поводок, снова заступив Жанне дорогу. Как только расстояние между ними сократилось, он снова грозно оскалился и зарычал.
– Хороший песик! – желчно проговорила Жанна. – Хороший песик, черт бы тебя побрал! Скотина безмозглая! Ну что тебе, больше всех надо? Чувство долга в тебе взыграло? Обязательно нужно настоять на своем?
Бультерьер рыкнул особенно громко, давая ей понять, что обязательно и что по части твердости характера он не уступит никакой самой деловой женщине.
Жанна тяжело вздохнула. Она поняла, что столкнулась, выражаясь юридическим языком, с обстоятельствами непреодолимой силы и дальнейшие попытки будут бесплодными. Она высказала бультерьеру все, что о нем думает, развернулась и двинулась к своей машине. Пес тут же успокоился и задремал с самым невинным видом.
– Не люблю собак! – проговорила Жанна, усаживаясь на водительское сиденье. – Кроме твоего Яши, – тут же добавила она, почувствовав, что Ирине не понравилась последняя фраза.
– А вот интересно, – проговорила Катя, – когда выйдет Соломатин, этот зубастый сторож подпустит его к собственной машине?
Жанна посмотрела на подругу с недоумением, но воздержалась от язвительного ответа.
Некоторое время прошло в тишине. Вдруг дверь салона красоты распахнулась, и на пороге появилась очень высокая худенькая девушка в чрезвычайно модном и дорогом костюме цвета мокрого асфальта. Нисколько не задумываясь, девушка направилась к серебристому «мерседесу». При этом бультерьер не проявил никаких признаков недовольства.
– Вот ведь гад, – процедила Жанна, – кого угодно подпускает, только мне устроил показательные выступления!
Девушка в сером щелкнула кнопкой дистанционного управления, и «мерседес» приветливо подмигнул приближающейся хозяйке.
– Все-таки Соломатин купил эту машину для любовницы! – констатировала Жанна. – Но и сам иногда ею пользуется…
– Нет, – возразила Катерина, прижавшаяся носом к стеклу.
– Что значит – нет? – удивленно спросила Жанна.
– Не для любовницы, – ответила Катя уверенно.
– А для кого же? – В голосе Жанны звучала насмешка. – Для сестры? Или это его двоюродная тетя?
– Не тетя, – беззлобно отозвалась Катерина.
– А кто же? Товарищ по работе?
– Это сам Соломатин.
– Что? – Жанна удивленно захлопала глазами. – Катька, что ты болтаешь?
– Это Соломатин! – повторила та. – Его фигура, его походка, его жесты… я тебе точно говорю – это Соломатин!
– А ты знаешь, Катя права, – задумчиво проговорила Ирина, – ведь нам с самого начала показалось, что с этим Соломатиным что-то не так… походка, движения – все какое-то не мужское… опять же, женская машина, и салон красоты… Катя – художник, у нее особое зрение, и она сразу поняла, что это он.
– Так он что – женщина? – Жанна удивленно смотрела на подруг.
– Да нет, наверное, он не женщина и не мужчина, а один из тех созданий среднего рода, которые появились в последнее время.
– Трансвестит, что ли?
– Ну да. А в салон он специально приезжает переодеваться и накладывать макияж, окончательно завершающий его превращение в женщину.
– Ну надо же, – поразилась Жанна, – с кем только не столкнешься! Но вы мне вот что скажите – почему на него бультерьер не зарычал?
– Не знаю, – Ирина пожала плечами, – наверное, пес запомнил, что он хозяин машины, и признал его законное право… кроме того, ты делаешь чересчур поспешные выводы…
Грациозной походкой манекенщицы «девушка в сером», то есть вовсе не девушка, а по Катиной гениальной догадке господин Валерий Соломатин приблизился к своей машине. В то же время он подошел на критическое расстояние к бультерьеру. Светло-кофейный пес, до сих пор не проявлявший никаких признаков волнения или недовольства, неожиданно вскочил, на кривых коротких лапах стремительно подбежал к «модели» и, ловко подпрыгнув, вцепился зубами в юбку.
Соломатин ахнул (или ахнула) и отскочил в сторону.
Юбка осталась в зубах бультерьера.
Оставшись без этой столь необходимой детали туалета, господин Соломатин повел себя как самая настоящая женщина. Он истошно завизжал и прикрыл руками то, что до сих пор прикрывала юбка. Выглядело это очень пикантно. Наглый бультерьер улегся в двух шагах от своей жертвы, отрезав ей путь к спасительной машине, и в упоении жевал юбку. На морде пса при этом сияла самая настоящая издевательская ухмылка.
– Какие красивые трусики! – мечтательно протянула Катерина, не сводя глаз с Соломатина.
– Двести пятьдесят долларов в магазине «Дикая орхидея», – невозмутимо сообщила Жанна.
