Дарья Донцова - Путеводитель по Лукоморью
– Наверное, учеба в одном классе, – начала я, однако Колесникова не дала мне договорить.
– Может, и так, – протянула хозяйка, – да только развалилась их компания. Гарик умер.
– Сын Обоева? – насторожилась я.
Валентина Сергеевна кивнула.
– Он повесился. Говорят, увлекался наркотиками, но я думаю, парнишка смерть матери не пережил, та внезапно умерла. У всех ребят судьба не очень счастливо с детства складывалась. Жена Максима Антоновича с любовником убежала, когда дочь еще маленькой была. Пришлось ему няньку нанять, Катю чужие люди воспитывали. Хорошо хоть Максим не женился, мачеху в дом не привел. Все воспитатели, кто деньги получает, побоятся над ребенком измываться. Вадька Сердюков в три года сильно заболел, думали – умрет. Сначала мальчишку Обоев лечил, потом его в какую-то больницу под Питер отправили. Хорошо ли крошке одному, среди чужих людей? Он там долго пробыл, а когда домой вернулся, жена Игоря Львовича спилась и умерла. Сердюков через пару лет женился на Варе. Она женщина хорошая, Вадима как родного воспитала. Только у нее сердце больное. Один раз Варе на моих глазах в магазине плохо стало, в обморок упала. Попросила продавщицу сыра кусок отрезать и ни с того ни с сего брякнулась на пол. Жаль ее, приятная женщина, но ведь все равно не кровная мать. В двенадцать лет у Вадима рецидив случился, его снова на десять месяцев в кровать уложили. И опять говорили: не жилец. Но ничего, поставил Обоев парня на ноги. У самого Владимира Яковлевича тоже в семье беда. Его жена, Таня, внезапно умерла. Наверное, тоже от сердца, я подробностей не знаю. Милая она была, сострадательная, очень правильная. В один день у нас на кладбище двое похорон случилось: Юру, сына Раисы Кузьминичны, в землю опускали и Таню Обоеву. Гарик между двумя процессиями метался – слева друг в гробу, справа мать. На младшего Обоева страх смотреть было. Я его обняла, а он как заплачет: «Это я виноват! Один я виноват! Во всем!»
Колесникова встала и включила чайник, не прерывая рассказа.
– Прямо колотило тогда парня. Я подошла к Обоеву, рассказала, как Гарику плохо, и попросила его: «Дайте сыну таблеток успокаивающих, у меня сердце недоброе чует». И ведь не зря тревожилась – повесился парень. Наверное, у него психическое расстройство началось. Раиса Кузьминична после гибели сына тоже умом тронулась, злая стала, разговаривать с ней невозможно. Кстати, от кого она уже совсем не в юном возрасте Юрой забеременела, никто не знает. Ну и Саша из той же компании. Родила его моя дочка без мужа, годок посидела с младенцем и сказала однажды: «Поеду в Москву работу искать, вернусь завтра». Я ее отпустила, ни о чем плохом не думала, а когда спать собралась, на постели письмо нашла. Оказывается, Нина завела шашни с мужиком, а тот ей условие поставил: женюсь на тебе, увезу с собой, но ты сына оставляешь в Беркутове, я чужого ребенка кормить не намерен, у нас свои дети появятся. И все, с тех пор мы не встречались. Один раз Нина мне написала, лет десять назад, сообщила, что живет хорошо, не в Москве, муж прекрасный, две дочери у них, свекровь, как родная мать. О Саше дочка не вспомнила и про мое здоровье не спросила. Кто у нас еще остался? Фекла Шлыкова, двенадцатый ребенок матери-проститутки. Манька дальнобойщиков обслуживала, от них и рожала. Теперь Юры и Гарика нет, мой Саша пропал. Фекла – безропотная жена Вадима, Катя дизайнер, а Вадику лучше всех. Владимир Яковлевич снова женился, на запойной. Только Людка не водку глушит, а за шмотками носится, остановиться не может, сгребает все, что видит. Получается, господь для нашего доктора семейного счастья не предусмотрел.
А если что о Саше выяснится, очень тебя прошу, уж сообщи мне. Лучше плохая правда, чем неизвестность.
Глава 10
Вернулась я в гостиничный номер тем же путем – через окно. Быстро сбросила с себя одежду частной сыщицы и решила поесть в номере. Телефон никак не отреагировал на мои попытки соединиться с рецепшен, поэтому мне пришлось пойти в центральный холл, где меня встретил Федор чуть ли не с распростертыми объятиями.
– Гуд лак! Вот ю вонт? – закричал портье. – Ду… э… год дей ин Раша энд Беркутов! Хэппи, олл райт! О’кей?
– Давайте беседовать на русском языке, – вздохнула я.
– Статус пятизвездочного отеля требует от персонала знания иностранных языков, – гордо провозгласил Федор. – Вы занимаете президентский номер, значит, я обязан окружить вас небывалым комфортом.
– Прекрасно, – улыбнулась я, – но ведь глупо обращаться по-английски к человеку, который родился, вырос и живет в Москве. Мне бы хотелось пообедать в номере.
– Прекрасная идея! – ажитировался Федя. – Желаете сделать заказ?
– Очень, – откровенно сказала я.
– Меню на столике, где находится телефон, – возвестил портье.
– Не заметила его, – удивилась я.
– А вы аппарат поднимите, – посоветовал Федор.
– Кстати, я не смогла дозвониться до рецепшен, – пожаловалась я.
Портье опустил глаза.
– К огромному сожалению, безо всякой радости, испытывая конфуз, должен признаться: у нас проблемы с внутренней связью. И с внешней тоже. Пардоньте. Отель не обслуживается операторами, то есть… э…
– Аппарат – бутафория? – прямо спросила я.
– Ну что вы! – всплеснул руками Федя. – Как вы могли такое подумать! В президентских апартаментах наилучшая техника, а не изделие из картона!
– Но связи-то нет, – усмехнулась я, – ни внешней, ни внутренней. Думаю, в этом случае самый современный телефонный аппарат бесполезен. А зачем в номере телефон, если им невозможно воспользоваться?
– Статус пятизвездочного отеля требует наличия в каждой комнате, даже эконом-класса, телефона. И он у всех есть! – торжественно заявил Федя.
– Но не работает, – вздохнула я. – Глупость получается.
– Людям положено предоставить аппарат, а уж можно звонить или нет, другое дело, – вкрадчиво произнес администратор. – Когда мы подали заявку на пятизвездность, комиссия, занимающаяся классностью отелей, проверила нас на соответствие требованиям. Аппарат есть? Битте, на столике. Что еще надо?
– Самую малость – возможность связаться с рецепшен, не покидая номера, – ответила я.
– У обитателя президентских апартаментов нет проблем с вызовом дежурного управляющего, – провозгласил Федор, – гость легко побеседует со мной, не переступая порога апартаментов класса «вип-супер-вип».
– Интересно как? – удивилась я.
Лицо портье озарилось счастливой улыбкой.
– Откройте дверку и крикните: «Главный портье и управляющий, зайдите в люкс!» Я в детстве с отличием окончил музыкальную школу, слух имею тонкий, прилечу трудолюбивым трутнем за секунду.
На меня напал смех, который я тщательно замаскировала под приступ кашля. Интересно, Федя знает, что слово «трутень» в русском языке синоним «лентяя»?
– Простудились? – заботливо поинтересовался служитель отеля. – Примите горячую ванну, мне всегда помогает.
– Непременно воспользуюсь вашим советом, – согласилась я, – но хочу сделать заказ из ресторана.
– Меню в номере, – напомнил он.
– Неужели у вас на стойке нет второго экземпляра? – вздохнула я.
Федор поклонился.
– В апартаментах президента особая карта, ее никому, кроме руководителя государства, не показывают, остальным эксклюзивных блюд не готовят.
– Ясно, – кивнула я и потопала назад.
Под бесполезным телефонным аппаратом действительно обнаружилась четвертушка листа формата А-4, заполненная текстом. Я попыталась взять клочок, пару секунд отковыривала его от столешницы, потом сообразила: меню приклеено. Вероятно, главы разных стран могут увезти с собой в качестве сувенира карту ресторана, вот администрация отеля и приняла меры против вандалов.
Чтобы прочитать меню, мне пришлось почти уткнуться носом в лакированную поверхность стола.
«Салат сруколой и помидором». Человек, набиравший текст, не сделал пробел между предлогом и названием травы. Кстати, я встречала самое разное ее написание – и руккола, и руколла, и даже рукколла. Но хватит думать о грамматике, вернемся к меню.
«Салат сруколой и яйцом с майонезом», «Салат сруколой и шпротами по-неаполитански», «Срукола под домашним соусом провансаль», «Свежая срукола с цыпленком от Раисы».
Я выпрямила затекшую спину. На кухне «Золотого дворца» искренне считают, что на свете произрастает вкусная съедобная зелень под названием «срукола»? И как понять название блюда «цыпленок от Раисы»? Тетка сама снесла яйцо, а потом его высидела? Ладно, закуски меня не привлекают, перейдем к супам. «Прозрачный бульон из костей косматого». Вот тут на меня напала оторопь. Из кого приготовили первое блюдо? Из лохматого-косматого Шарика-Бобика? Как-то не гламурно, учитывая статус «вип-супер-вип» номера. Нет, повар явно имел в виду не собаку. А кого? Козу? Овцу? Шурпа очень вкусный суп, если правильно сварить баранину, то пальчики оближешь. Может, под косматым подразумевался, так сказать, муж овцы?
