Дарья Калинина - Конфуз в небесной канцелярии
– И где они, эти средства? Ничего же нет! Только благотворительная столовая и осталась. Да и то потому, что работу столовой Валентина Алексеевна за собой оставила. Если бы не это, так и столовая бы уже давно прикрылась.
Олег еще немного послушал, но дальше узнал от стариков лишь о том, что безвозмездную ссуду в «Фениксе» теперь нечего даже мечтать взять. К Андрею обращаться за деньгами было бесполезно, у него на все был один и тот же ответ: «Сейчас свободных средств нет». А если обращались к Валентине Алексеевне напрямую, то она опять же перенаправляла всех желающих получить материальную помощь к своему сыну. Ну, а тот отвечал заученной фразой или в лучшем случае обещал «подумать».
Олег уже собирался перевернуться на другой бок, прикрыть голову курткой и немного подремать, как вдруг до его слуха донеслась фраза, которая заставила его насторожиться:
– Если кто от Андрея деньги и видит, то это только те святоши, с которыми он так сдружился.
– Точно! – оживилась женщина. – Много раз лично сама видела, как они из кабинета Андрея выходили с благодарностями. А за что им его благодарить? Ясно, что он чего-то с этими пергаминонцами мутит!
Услышав знакомое слово, Олег почувствовал, как сонливость покидает его. Выходит, святоши, о которых вела разговор пожилая пара, – это те самые тетки, крутившиеся возле тещи Олега! Теперь Олег был одно сплошное внимание. Он надеялся, что услышит еще что-нибудь путное о деятельности эти подозрительных людей. И не разочаровался.
– Мутит – это ты правильно сказала, – произнес старик. – Андрей – сквалыга, он никому и ничего за просто так не отдаст. И мне лично кажется, что Андрей через этих святош деньги себе намывает.
– Это как же?
– А так… Поступает взнос в благотворительный фонд, его ведь надо истратить. Если просто реально потратить на нуждающихся, деньги ведь на множество ручейков разделятся и утекут в разные руки. Потом и не собрать будет. А если передать этим сестрицам, чтобы те потом уже лично Андрею какую-то сумму вернули, это дело другое.
Пожилая женщина в ответ лишь вздохнула:
– Мы с тобой только гадать можем, что там у них происходит. А как на самом деле все обстоит, никогда и не узнаем.
Мужчина не стал возражать, промолчал. Олег тоже не проронил ни словечка. Однако теперь его мысли потекли в направлении, указанном этим разговором.
И к тому моменту, как Яна заехала за ним, Олег уже успел выработать план дальнейших действий.
Вернувшаяся Яна была печальна и озабочена. Она присела рядом с Олегом и произнесла:
– Все очень скверно.
– Что случилось?
– Завещание есть, и оно написано в вашу пользу.
В первый момент Олег не понял, о чем говорит Яна. Но уже через минуту до него дошло.
– Значит, квартира Раисы Никитичны теперь должна стать моей?
– Вот именно.
– И это означает, что у меня мог быть мотив, чтобы желать смерти тещи?
– Уверена, что, как только в полиции узнают о существовании завещания, по которому квартира достается лично вам, они снова захотят с вами побеседовать.
Олег промолчал. Он-то знал, что полиция хочет с ним «побеседовать» и без всякого завещания. Но, разумеется, как только полицейские узнают о существовании завещания, их тяга к «беседе» с Олегом возрастет многократно.
– И что же теперь делать? – растерянно пробормотал он. – Вы-то хоть верите, что я не желал теще зла? Во всем огромном мире она была единственным человеком, который взялся опекать меня – слепого.
– Я понимаю. Вы любили Раису Никитичну, а она любила вас. Но понимаете, такие отношения не характерны для людей, в них никто не поверит.
– Но ведь можно расспросить знакомых! Все подтвердят, что мы с Раисой Никитичной жили душа в душу!
Однако Яна продолжала молчать. И Олегу стало страшно.
– Яна! Скажите что-нибудь! – взмолился он. – Что же мне делать?
– Одно ясно, что члены церкви Святого Пергаминона не имеют отношения к убийству вашей тещи. Они ровным счетом ничего не выигрывают от ее кончины. А значит, и подозревать их в причастности к этому убийству мы тоже не можем.
Олег не знал, что ей и возразить. С одной стороны, слова Яны были разумны и взвешенны. В самом деле, зачем этим святошам душить его тещу, если квартира, на которую они нацелились, им все равно бы не досталась? А с другой… Кто знает, что за далеко идущие планы были у этих людей? Возможно, доконав тещу и засунув в тюрьму его самого, они все же сумели бы найти лазейку в законе, чтобы присвоить квартиру?
У Олега из головы никак не шел разговор, который случайно оказался записанным на диктофоне. Когда Олег рассказал об этом разговоре Яне, девушка также заинтересовалась:
– Случайно, вы не захватили с собой диктофон?
– Случайно – нет.
– А полиции вы о нем говорили?
– Пытался. Но они меня и слушать не стали.
– Все равно, – озабоченно произнесла Яна. – Надо их заставить прослушать эту запись. Это может помочь в определении истинного виновника преступления.
Мысль о том, что Яна будет напрямую общаться с полицейскими, Олегу совсем не понравилась. Ясно, что после общения со слугами закона Яна совершенно переменится к самому Олегу. Полицейские уж сумеют расписать его побег в самых жутких красках.
Поэтому Олег сказал:
– У меня есть мысль получше.
– Это какая же?
– Вы поможете мне проникнуть к этим… в церковь Пергаминона.
– Никак не можете оставить в покое идею о том, что кто-то из них виновен в смерти вашей тещи?
– И не оставлю эту идею, пока не буду убежден в ее абсурдности!
Яна помолчала, а потом деликатно осведомилась:
– Но как вы сможете это осуществить?
– Один – никак. А если с вашей помощью, тогда запросто! Вы ведь там всех знаете?
– Совсем нет!
– Но кого-то знаете?
Олег чувствовал, что Яна колеблется. Ей явно не хотелось встревать в эту историю еще глубже. И Олег взмолился:
– Яна, я прошу вас! Помогите мне! Честное слово, если бы я мог, то обратился к кому-то еще. Но сейчас мне не на кого рассчитывать, кроме как на вас.
– У вас совсем нет друзей?
– Друзья?
Олег даже растерялся от такого вопроса. В принципе когда-то у него было вполне приличное количество друзей. И до последнего времени он считал, что дружескими связями не обижен. Был у него и Толька, друг детства. И Борька, школьный друг. И Генка, с которым они вместе учились в институте. Но Толька еще в девяностые подался на заработки в Европу, да так там и застрял. Изредка приезжал, чтобы навестить родителей, но раз от раза промежутки между его визитами делались все длиннее, а сами встречи все короче.
Борька целыми днями пахал на работе, поднимал и расширял бизнес. Ну а Генка работал на Дальнем Востоке, потому что в Питере ему устроиться по специальности не удалось, а работать не по специальности ему не позволяло гражданское самосознание, которое упрямо твердило Генке: раз на твое обучение государством были потрачены деньги, изволь эти деньги вернуть обратно, работая там, где ты будешь востребован по специальности.
Конечно, друзья знали о том, что случилось с Олегом, очень ему сочувствовали, даже денег пытались несколько раз прислать, но вот возиться с ним, водить его за руку и оказывать тысячу услуг, в которых нуждается незрячий человек, они не могли.
И Олег сказал прямо:
– В общем, если вы мне не поможете, то я и не знаю, как мне быть.
– Ну, допустим, я найду способ привести вас в эту общину. И даже пойду туда с вами. Но ведь вы хотите проникнуть туда тайно, или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь.
– Так они вас сразу же узнают!
В этом Яна была права. Олег уже успел засветиться перед несколькими «сестрами», и конечно, если он появится на их общей сходке, то будет мигом вычислен.
– Расскажите, как у них там все происходит, – попросил он Яну. – И мы вместе с вами придумаем, как мне можно обмануть этих мегер.
– Пожалуйста, не называйте их так! По крайней мере, до тех пор, пока не будет доказана их вина.
И Яна принялась рассказывать Олегу все, что знала сама. Оказалось, что церковь Пергаминона не имеет какого-то реального места нахождения.
– У них даже своего молельного дома не имеется. Собрания всякий раз проходят в новом месте, у того или другого члена общины. Занимаются они делами милосердия, много помогают старым, больным и просто несчастным людям. Не гнушаются иметь дело даже с пьяницами и наркоманами. Возглавляет общину отец Пергаминон, очень интересный человек, великолепный оратор и просто добряк, собравший возле себя великое множество энтузиастов.
Внезапно Яна воскликнула:
– Нет, ничего плохого я про них сказать просто не могу. И то, что вы пытаетесь обвинить их в смерти тещи, выглядит как напраслина!
– Но если мы с вами не убедимся в их невиновности, то червь сомнения навсегда останется в нас.
– Хорошо, – устало вздохнула Яна. – Раз вы так зациклились на этой идее, я вам помогу. Я уже выяснила, что сегодня собрание будет проходить в доме сестры Анны. Адрес я для вас узнала.
