Татьяна Луганцева - Капли гадского короля
«Все время его вижу», — подумала Катя, открывая шкафчики, захламленные, как и вся квартира. Она стала вытаскивать какие-то банки, пакеты, тарелки и ставить все это на обеденный стол. Полки были щедро усеяны пылью и остатками пищи.
«Что-то погорячилась я с «генеральной уборкой», — сказала про себя Катя, — тут бы кухню в порядок привести».
Два часа она крутилась как белка в колесе, пока кухня не засияла чистотой, пока каждая баночка и коробочка не были протерты до блеска, кучу пакетов с мюсли с истекшим сроком годности и испорченные крупы Катя свалила в один большой мешок, приготовленный на помойку.
«Какое расточительство, столько выброшенных на свалку продуктов», — подумала Катя и откинула прядь со лба. В дверях стоял Иван Федорович и любовался ее работой.
— Какая красотища, вот сразу видно, что женские руки в доме появились. Устала?
— Да, на сегодня уборка закончена, завтра уберусь в комнатах.
— Это тебя «Ангелы с поднебесья» обязывают? — спросил Иван Федорович.
— Это моя личная инициатива за ваше хорошее, заботливое ко мне отношение и вкусную еду.
Дед расплылся в улыбке.
— Иван Федорович, можно я сделаю из вашей квартиры несколько звонков?
— А у меня нет телефона, — ответил Иван Федорович, — но могу предложить сотовый.
— Сотовый? — переспросила Катя.
Иван Федорович вынес ей новейшую модель сотового телефона и, перехватив удивленный взгляд Кати, пояснил:
— Внук оставил, а я и пользуюсь, — хитро подмигнул дед, — бери-бери, он богатый, наверняка с твоих звонков не обеднеет.
— Я быстро, — сказала Катя и набрала номер «Ангелов с поднебесья».
— Здравствуйте, могу я поговорить с Инной Владленовной? Да, спасибо. Жду. Инна Владленовна, это Екатерина Григорьевна. Да я не пропала, я заболела. Нет-нет, сейчас уже много лучше, но вы не волнуйтесь, я свою работу выполняю. Да, это долгая история, но я лечу Ивана Федоровича каждый день. Что? Да, да, конечно, я собираю все ампулы и сдам вам их непременно, раз это так важно. Да, да, я отчитаюсь. Когда? Ну… у меня еще легкая температура, я не могу ходить… Что?
Катя оторвала сотовый телефон от уха и посмотрела на Ивана Федоровича несколько растерянно.
— Инна Владленовна хочет сама приехать и забрать ампулы использованных лекарств и подвезти вам новые лекарства. Можно?
— Инна Владленовна?
— Да. Мой начальник. Один из соучредителей «Ангелов с поднебесья», — пояснила Катя.
— О! Конечно, можно! Это же во благо мне! Все заплачено, — согласился старик.
Катя назвала адрес Инне Владленовне.
— Да, да, подъезжайте в течение дня, мы будем ждать. Совершенно верно, здесь вы меня и найдете, да, все верно, я нахожусь по адресу моего подопечного. Да, так получилось. Ждем! До свидания. — Катя положила трубку, выключив телефон.
— Можно еще подруге позвонить? Она единственный человек, кто обо мне будет беспокоиться, не дозвонившись ко мне домой.
— Конечно, звони, я же сказал, говори, сколько хочешь.
Катя быстренько набрала номер Кристины.
— Тина, это я! Нет, я не сошла с ума и не потеряла совесть! Я заболела… нет, ничего страшного, почему не дома? Нет, я не в больнице! Я у одного знакомого. Что? Нет, ты его не знаешь. Вот так вот! Нет, это не то, что ты думаешь! Тина, перестань! Это совсем не то! Я у своего клиента, то есть пациента. Не истери! Все нормально, со мной все хорошо. Позвони моему мальчику и передай ему привет. Скажи, что со мной все хорошо. Все, пока, я говорю по чужому сотовому телефону. Как только спадет температура, я объявлюсь.
Катя прервала связь и пожала плечами.
— Вроде всем позвонила.
— Всегда к твоим услугам.
— Знаете, Иван Федорович, меня все равно не покидает чувство вины и перед вами, и перед Инной Владленовной. Пожалуй, добегу я до первого попавшегося продуктового магазина и куплю торт к ее приходу, да и мы немного побалуемся, согласны?
— Согласен лишь потому, что продуктовый магазин находится в этом же доме, только с другой стороны вход.
Катя быстро оделась в свою высушенную одежду, взяла трость и вышла из квартиры Ивана Федоровича.
— Хорошо запахни ветровку! — прокричал ей старик.
На самом деле Катя схитрила. Из окон кухни она видела зеленую вывеску сбербанка, а у нее там были кое-какие сбережения. Ей повезло, очереди не было, и Катя сняла несколько тысяч рублей. После этого она нашла магазин продуктов и накупила всяких деликатесов, аж целых два пакета.
Подойдя к подъезду, Катя поставила тяжелые пакеты на скамейку, решив перевести дух. На этой же скамейке сидела симпатичная бабулька. Осмотрев Катю и задержав взгляд на ее трости, бабушка спросила:
— И к кому это ты, милая, с такими тяжелыми сумками? В гости, что ли?
— Я к Ивану Федоровичу, — охотно пояснила Катя, как всегда приветливо улыбаясь при разговоре с незнакомыми людьми.
Симпатичное лицо бабульки вдруг вытянулось, она медленно встала со скамейки и, перекрестившись, попятилась в подъезд.
— Куда вы? — спросила Катя. — Я его сиделка, доктор! Что с вами?
Но бабушка уже исчезла во мраке подъезда, а когда Катя зашла туда за ней, бабульки и след простыл.
«Странно, — подумала Катя, — что я такого сказала? Может, она заподозрила меня в связи со стариком?» — полезли в голову шальные мысли.
Иван Федорович ждал Катю в прихожей и сразу же открыл дверь, услышав стук ее палочки.
— Ты что-то долго, ого, какие сумки! — подхватил он один из пакетов. — Чего ты накупила-то?
— Купила вам гостинцев, хочу отблагодарить за все, не питаться же нам, действительно, все время говяжьим сердцем? — Катя прошла на кухню и принялась выкладывать на стол свои покупки.
Здесь были и голландский сыр, и ветчина, куриные бедрышки на лоточке, килограмм фарша и килограмм сосисок, виноград, бананы и яблоки. В другой сумке Катя принесла три пакета сока, пакет с вином и торт.
— Какое великолепие! — невольно сказал старик, любуясь продуктовым натюрмортом.
— Кстати, я у подъезда встретила странную старушку. Когда на ее вопрос, к кому я иду, я ответила, что к вам, она перекрестилась и убежала. Чем вы так напугали бедную женщину? — спросила Катя, посмотрев на старика.
На секунду ей показалось, что в глазах Ивана Федоровича мелькнул какой-то страх… Затем он взял себя в руки и пренебрежительно махнул рукой.
— Ты говорила с этой сумасшедшей из десятой квартиры? Да она ненормальная женщина, чокнутая, понимаешь? Она и от меня так же шарахается все время. Так что не обращай внимания.
Иван Федорович отвернулся к столу и начал нарезать ветчину, принесенную Катей, тонкими ломтиками.
— Еще я часто вижу высокого, худого парня с лохматыми светлыми волосами, — зачем-то сказала Катя.
Нож соскочил с куска ветчины в дрогнувших руках Ивана Федоровича и резко стукнул по столу.
— Какой блондин? Не знаю никакого блондина.
— Часто из подъезда выходит.
— Не знаю таких жильцов. Может быть, кто квартиру или комнату сдал? И вообще, Катя, что ты все в окно выглядываешь и с жильцами в разговоры вступаешь? Прямо как частная сыщица, веди себя скромнее у меня в гостях, — явно разнервничался старик.
— Простите, — вздохнула Катя и расстроенная опустилась на табуретку. По мере того как отступала болезнь, возвращалась мысль о судьбе ее «девятки».
— Потратилась так… зачем? — продолжал бубнить Иван Федорович.
— Я вам деньги и за врача отдам, за вызов Галины Дмитриевны, — сказала Катя, — только попозже, хорошо? У меня такие неприятности…
— Что? Что случилось? — обернулся к ней Иван Федорович.
— Такая подлянка… сама виновата, конечно. Но что делать сейчас, даже не знаю. Как иногда не хватает сильного, мужского плеча рядом…
— Можешь толком объяснить, что произошло-то?
Катя во всех подробностях рассказала Ивану Федоровичу о своей неудачной поездке на своей машине.
— Вот теперь и не знаю, что делать? Какими-то штрафами грозят, да еще за каждый день на штрафстоянке буду выплачивать большие деньги. Уже второй день пошел. — Катя подняла на старика свои большие голубые глаза, и его сердце дрогнуло.
— Как же ты ездишь с ножным управлением? — спросил он.
— И вы туда же! Отлично езжу! Хо-ро-шо! За три года ни одной не то что аварии, а даже ни малейшего инцидента. Просто в медкомиссии установка: если хоть что-то с ногами, так на «ручник». А я привыкла ногами, мне ничего не мешает, и все прекрасно получается. Я не представляю никакой опасности на дороге, честное слово! Одна нога короче другой, но до педали она, когда я сижу, достает очень даже хорошо.
— Я верю тебе, — проникновенно сказал Иван Федорович, — мало того, я тебе помогу. У меня есть связи в ГАИ, причем в руководстве. Я улажу этот вопрос, не беспокойся больше, — сказал Иван Федорович и, взяв сотовый телефон, отправился на балкон звонить по делу Кати, пояснив: — В квартире иногда фонит, а на балконе я все слышу.
