Ирина Андросова - Бойфренд для няни
Я улыбнулась своим мыслям и отправилась к стеллажу с мультиками, куда нас со Светиком потащил бородатый тип, изображая служебное рвение. Малышка разыскала новый сборник «Малюток пони» и, прижав коробку с диском к груди, уверенно направилась к кассе. За ней неохотно двинулась Лизавета, слегка разочарованная прохладной реакцией мужчин на ее загадочную красоту. Поклонница готического стиля несла в одной руке «Невесту Франкенштейна» с Борисом Карлофф в главной роли, в другой — «Дочь Дракулы» с Отто Крюгером, снявшимся в роли второго плана.
— Эх, Марго, жаль, «Сумерки» закончились, я бы купила этот фильм, — развязным тоном пожаловалась девчонка, краем глаза поглядывая на Ивана.
— Приходите завтра, обязательно для вас отложу один диск, — пообещал тот.
— Отложите, — кокетливо улыбнулась Лизавета. — Мы к вам реально заглянем.
Иван улыбнулся мне одними глазами и поселился в моем сердце окончательно.
Когда, обвешанные пакетами, мы вышли из торгового центра и направились в свой подъезд, я больше всего жалела, что мне сейчас придется тащиться в шашлычную для бестолкового разговора с братцем Оленьки Смирновой. И Лизке ничего подходящего для школы не купили. А может, съездить с Лизаветой в Загорянку и посмотреть, что из моих нарядов может подойти юной моднице?
— Лиз, не поможешь забрать вещи из одного места? Съездим завтра после школы ко мне домой. Там много интересного, может, что-нибудь готическое для тебя подберем…
— Да не вопрос! — обрадовалась девчонка, веселея прямо на глазах. — Насчет клевых тряпок я — всегда пожалуйста!
Ничего похожего на наряды опереточной нежити у меня, конечно же, не водилось, но Лизке об этом совсем не обязательно было знать. Зато в моем шкафу скопилась целая куча строгих костюмов престижных марок, которые я терпеть не могу, а вот Виталик, развращенный офисным дресс-кодом собственной фирмы, просто обожает. Чтобы угодить мужу, я время от времени покупала себе ненужные обновки. Лизка не намного худее меня, да и вымахала, как стропила, так что многое из моего гардероба будет ей впору. Здорово я придумала! Избавлюсь от ненужного барахла, а заодно и должным образом приодену самую капризную из моих подопечных.
— Между прочим, ты заметила? Этот Иван в меня по уши втюрился, — небрежно помахивая пакетом с двумя дисками, сообщила в лифте юная готесса.
Я так и села. Девчонка словно читала мои мысли. Я тоже думала, что хозяин магазина компакт-дисков почувствовал ко мне нечто большее, чем простой интерес продавца к покупателю. Во всяком случае, мне бы очень хотелось на это надеяться.
— Ты видела, Рит, как он на меня смотрел? — не унималась Лизка.
Еще бы ему не смотреть, ведь чулки с рук она так и не сняла, и в сочетании с желтыми лосинами и лимонным топом сетчатые перчатки до плеч производили довольно сильное впечатление.
— Светик, не ковыряй в носу, — одернула я засмотревшуюся на сестру малышку, чтобы сменить неприятную мне тему разговора.
Рот ангелочка был приоткрыт, указательный палец почти полностью скрылся в ноздре, а весь вид выражал безмолвное восхищение Лизиным совершенством.
— Почему? — хрипло удивилась крошка, закрывая рот и с неохотой следуя моей просьбе.
— Ты же культурный человек? — уводила я беседу в сторону от скользкой любовной темы.
— Угу, — согласилась Светик, с интересом рассматривая вынутый палец.
— А культура — это как раз то, что заставляет человека ковырять в носу не так, как ему бы хотелось, а так, как принято в приличном обществе, — витиевато высказалась я.
— А как принято в обществе? — подключился к обсуждению животрепещущего вопроса Ромка.
— Прикрываясь платком, вот как, — подвела я итог дискуссии.
— А где культурный человек берет платок? — допытывался юный приставала.
Я ничего не ответила, сочтя вопрос риторическим. Уловив паузу в нашей содержательной беседе, Лиза тут же возобновила прерванный разговор.
— Зато в тебя, Марго, по уши втрескался брат Шакиры, ой, то есть Брунгильды, теперь так Смирнова себя называет, — беспечно болтала юная фантазерка, не замечая, что своими инсинуациями выводит меня из себя. — Ты не думай, Рит, Антошка тоже мировой парень. Он историк и, кажется, даже профессор. Правда, он жутко занудный, потому что законченный ботан. Нудит иногда еще похуже нашего Ромочки.
— Где человек берет платок? — задумчиво повторил Рома.
— Ведь жалко же красивый платочек соплями пачкать, — со слезами в голосе заметила Светик. Малышка на секунду задумалась, и вдруг лицо ее озарилось умильной улыбкой. — Я вот что придумала! Рит, купи мне хомячка, я видела, у тебя деньги остались. Лучше я хомячка в платок заверну, у меня дома есть один платочек. Почти не грязный… А нос и об кофту можно вытереть.
— Один раз Антошка чуть не женился, а его невеста перед самой свадьбой смоталась во Францию. Ну и правильно сделала. Я бы от такого тоже сбежала на край света, — надувая и оглушительно лопая жвачный пузырь, рассуждала Лизка.
— А если нет платка, что, правда, делать? — ни к кому не обращаясь, гнул свою линию Ромка.
Стараясь не слушать детский гвалт, сотрясающий стены лифта, я едва дождалась, когда кабина доползет до четвертого этажа, загнала всех домой и, накормив детей ужином, отправилась на свидание с нудным красавцем Антоном Смирновым.
В харчевню у метро я заявилась с получасовым опозданием. Не заметить Антона Ильича было затруднительно. Историк выделялся среди непрезентабельной публики дешевой забегаловки, как красноголовый мухомор среди чернушек. Скроив постное лицо и сложив кисти рук в замок, кукольный красавец сидел за грязноватым столом и накатом внутреннего напряжения очень походил на Штирлица в кафе «Элефант». Был он в двубортном костюме, собран и подтянут и спину держал на удивление прямо, словно не один день тренировался ходить перед зеркалом с собранием сочинений Карамзина на голове.
Я же, на мой взгляд, явно недотягивала до супруги Максима Исаева. Не было во мне томной элегантности жены легендарного разведчика, а была только загнанность лошади, которую лучше пристрелить, чтобы не мучилась. Потерянно улыбаясь, я уселась напротив историка, украдкой вынимая макароны из волос.
— Будете что-нибудь пить? — спросил мой кавалер, морщась от истеричных звуков «Ласкового мая», разносившихся по залу.
— Двойной мартини, пожалуйста, — заказала я, откидываясь на спинку шаткого стула и прикрывая усталые глаза. — Льда не надо. И принесите сразу два бокала.
Кормление детей ужином далось мне нелегко, и я честно заслужила свою порцию спиртного. Пока я варила сосиски и грела гарнир, Светик схватила пакет с покупками и умчалась в свою комнату. Каюсь, меня это не насторожило, ибо я по наивности подумала, что малышка побежала примерять обновки. Как же, нужны ей были юбка с лошадью на кармашке и несколько белых блузок, укомплектованных жилеткой! Деловая колбаса выудила из пенала ручку и высыпала из пакета новые тетрадки. Пока Ромка проверял целостность своих сокровищ в оставленных без присмотра сумках, и особенно в жестянке, а Лизавета болтала по телефону с Ольгой, нахваливая красавца Ивана, влюбившегося в нее с первого взгляда, маленькая затейница красным фломастером накалякала свой коронный призыв «Верьти в понь!» на всех, до единой, обложках только что купленных тетрадей. Если бы она исчеркала лишь свои тетрадки, тогда еще полбеды, но малышка призывала верить в понь на всех, без исключения, тетрадках, включая тетради брата и сестры.
И поэтому ужин прошел под ругань, завывания и мстительное плевание едой. Я же стала своеобразным буфером, в который летели макароны как изо рта обличителей, так и изо рта оправдывающейся стороны. Затем зловредный Роман улизнул из-за стола, прошелся по квартире и, чтобы побольнее уязвить сестру, ободрал желтые стикеры с понелюбивыми призывами Светика. Ободрал и спрятал в жестянку, чтобы сестричка не смогла добраться до бумажек. Негодник верно рассчитал свою месть — Светику с трудом давались ровные буквы, а писать на бумажках воззвания про понь она старалась как можно красивее. На восстановление ущерба потребовался бы не один день, а этого Светик допустить никак не могла. И потому, заливаясь слезами, бедняжка теребила вернувшегося за стол братца и требовала вернуть ей похищенные листочки. Но Ромка оставался глух к мольбам и уговорам и, как ни в чем не бывало, продолжил поглощать ужин. А макароны в процессе выдвигаемых требований полетели еще и с тарелки девочки, и часть их пришлась аккурат на мою голову. Вот и пришла я в «Шашлычную» вся измученная и с макаронами в прическе.
