Варвара Клюева - Лекарство от хандры
Но свидетелей обычно не похищают. Их устраняют другим способом. Марк помрачнел еще больше и стал гадать, обзвонила ли Сандра питерские морги. От этих невеселых дум его отвлек звонок.
— Сколько можно ждать? — проворчал Марк, услыхав Лешин голос. — О чем вы столько времени болтали? Ты пересказывал Сандре последние политические новости с прогнозом погоды на закуску?
— Не мог дозвониться. Восьмерка была занята, — объяснил Леша, привычно игнорируя Марково недовольство.
— Ну и?..
— Так и не объявилась. Сандра висела на телефоне целый час и по цепочке подняла на ноги половину города. Теперь сидит и ждет новостей. Пока ничего нет.
— А в больницы и фараонам она звонила?
— В первую очередь. Сведений нет.
— А…
— Там общая справочная о несчастных случаях, так что туда тоже. И тоже безрезультатно. Знаешь, Сандра сказала… Должно быть, ошиблась или не так поняла, он же говорил, что будет занят…
— Леша, что ты там бормочешь? — вскипел Марк. — Говори по-человечески, или я за себя не ручаюсь. Что сказала Сандра?!
— Она ждет Селезнева. Якобы он собирается сесть на поезд, который отходит в половине второго. Но со мной Селезнев разговаривал уже после Сандры и дал понять, что в ближайшие дни будет очень занят на работе. Наверное, хотел отпроситься у начальства, а его срочно загрузили. Странно только, что он не сообщил об этом Сандре. Может, тоже не дозвонился?
— Чушь! — выплюнул Марк. — Просто не удосужился поделиться с тобой своими планами. Он рассчитывает найти Варвару сам и не намерен подпускать к этому делу любителей вроде нас. Чтобы не путались под ногами, надо полагать. А скорее всего, ему не дают покоя лавры героя. Небось надеется, что Варвара начнет смотреть избавителю в рот, а о нас и думать забудет.
— По-моему, ты к нему несправедлив, Марк, — робко промямлил Леша. Думаю, сейчас его куда больше беспокоит Варькина безопасность, чем желание самоутвердиться.
— Тогда почему он не сказал нам честно и откровенно: «Я еду искать Варвару»? Почему не позвал нас с собой? Пусть мы ни черта не смыслим в его оперативной работе, но хоть какую-то пользу принести могли? Хотя бы потому, что знаем Варвару лучше, чем кто бы то ни было. И потом: сколько домов на той улице, где она пропала? И сколько нужно времени, чтобы обойти их все, поговорить с обитателями и работниками близлежащих контор? С нашей помощью получилось бы в несколько раз быстрее. Если бы твоего Селезнева волновала Варькина безопасность, он дорожил бы каждой минутой. Нет, у него одно желание утереть нам нос. Он, должно быть, и не верит, что она попала в беду. Откуда ему знать о Варькиной мании безусловного исполнения своих обещаний? А раз он этого не знает, оснований для беспокойства у него нет. Мало ли куда могла отправиться молодая свободная женщина, приехав отдохнуть в чужой город!
Эта гневная тирада порядком озадачила Лешу, поэтому он не сразу сообразил, что ответить. Недостаток эмоциональности не позволял ему «чувствовать» людей, но сказать, что он не разбирался в них вовсе, было бы неверно. Лешины представления о человеке складывались медленно и постепенно, в процессе наблюдения и логического анализа. Конечно, такой метод имел свои минусы, в частности, если материала для анализа было недостаточно, образ изучаемого объекта мог получиться искаженным до неузнаваемости. Однако чем дольше длился эксперимент, чем разнообразнее были условия, в которых наблюдался объект, тем меньше становилась вероятность ошибки. В случае с Марком эта вероятность вообще стремилась к нулю — Леша изучал его так долго и разносторонне, что, казалось бы, сюрпризы невозможны. И тем не менее в тот вечер поведение Марка совершенно не укладывалось в привычные рамки.
Прежде всего — его горячность. Она не лезла ни в какие ворота. Оружием Марка всегда был холодный колючий сарказм. Это Варька с Прошкой могли себе позволить орать, метать громы и молнии, размахивать руками. Марк же во время их бурных дебатов лишь брезгливо морщился и отпускал язвительные замечания. Он вообще терпеть не мог кипящих страстей, уверяя, что у него от них изжога. Но сейчас Марка просто лихорадило от избытка эмоций. Причем Леша подозревал, что страх за Варвару — не единственная причина, по которой Марк выходит из себя. Эта, мягко говоря, несдержанность имеет отношение к Селезневу. «Ну что плохого в том, что на поиски Варвары отправился специалист?» — недоумевал Леша.
— Марк, если Селезнев не беспокоится за Варвару, зачем бы ему ехать в Питер? — помолчав, спросил он с мягкостью врача, беседующего с тяжелобольным.
— Пф-ф! — фыркнул Марк, раздраженный тупостью собеседника. — Разумеется, чтобы произвести на Варвару неизгладимое впечатление! Мол, бесстрашный опер благородно жертвует ловлей бандитов по месту несения службы ради вызволения дамы сердца из лап бандитов посторонних — вот как это будет выглядеть в глазах благодарной Варьки. По крайней мере, он на это рассчитывает.
— А зачем? — продолжал демонстрировать тупость Леша. — Варька и так к нему хорошо относится.
— Пока еще недостаточно хорошо. Вот когда она выставит всех нас за дверь, тогда будет в самый раз! Только он просчитался: Варвара отправилась вовсе не на увеселительную прогулку. С ней действительно что-то случилось. И для завоевания вечной признательности ее нужно сначала найти. Живой и, по возможности, невредимой. Вот мы этим и займемся, а доблестный опер пусть изображает кипучую розыскную деятельность. В общем так: на сборы пятнадцать минут. Поедешь к Генриху и привезешь его на квартиру Варвары.
— А разве Генрих не в Опалихе?
— На этой неделе — нет. У них там в институте заседает какой-то выездной семинар, приходится каждый день мотаться на заседания, поэтому он ночует в Москве. Только учти: до закрытия метро времени осталось немного. Если Генрих, по своему обыкновению, начнет копаться, вам придется добираться на такси. Кстати, возьмите с собой все деньги, какие есть. Мы едем в Питер.
— Сегодня уже не успеем, — сообщил Леша. — Пока я заеду за Генрихом, пока мы доберемся до Варькиного дома… Кстати, а зачем нам туда? Может, лучше встретимся на вокзале?
— Не лучше. Я хочу на всякий случай взглянуть на ее квартиру. Кроме того, нужно все обсудить в спокойной обстановке и не по телефону. Если сегодня уехать не получится, отправимся завтра первым поездом. Все, прения закончены. Мне еще предстоит извлекать Прошку из объятий очередной красотки, для этого понадобится весь запас моего красноречия.
— А как ты определишь, в объятиях которой из красоток Прошка пребывает? — живо заинтересовался Леша.
— Он сам по наивности сообщил мне об этом не далее как сегодня днем. Позвонил, похвастал новым знакомством «с потрясающей девушкой», сказал, что поживет у нее несколько дней, и оставил номер телефона.
— Сегодня? Ну-ну! Он тебя потом со свету сживет.
— Сначала ему нужно до меня добраться, а для этого — покинуть свою даму. Чего я, собственно, и добиваюсь. Ну все, пока. До встречи у Варвары.
* * *Услышав требование Марка срочно приехать домой к Варваре, Прошка захлебнулся негодованием:
— Да ты что?! Ты соображаешь, что говоришь?! Я целую неделю, можно сказать, холил этот розовый кустик, а ты хочешь в одну минуту растоптать плоды моих усилий грязными сапожищами! Никуда я не поеду, слышишь? Забудь о моем существовании хотя бы на три дня. Боже, какой я идиот! Зачем, спрашивается, засветился? Кто меня дернул оставить тебе этот номер? Сам, собственными руками вырыл себе яму!
— Ты все сказал или у тебя есть что добавить? — холодно осведомился Марк.
— Я бы много чего добавил, да что толку метать бисер перед свиньей! Все равно ты не в состоянии оценить колорит моего языка, глубину образов, красоту риторики. Так что хватит с тебя и этого: я никуда не поеду! Все. Разговор окончен.
— Хорошо. Только не вздумай потом изображать безутешную скорбь на Варькиной могилке! — С этим напутствием Марк бросил трубку и приступил к сборам.
Через минуту телефонный аппарат ожил и залился трелью, но Марк и ухом не повел. Его замысел был прост и жесток. Прошка, возможно, и не воспримет всерьез его последнюю реплику, но совсем проигнорировать не посмеет. В попытке получить объяснение он сначала будет звонить сюда, потом Леше, потом — Варьке, а не дозвонившись никому, как миленький примчится на место встречи. Вероятно, это не самый гуманный способ добиться желаемого, но любой другой потребовал бы неописуемых нервных и временн'ых затрат.
Марк запихнул в рюкзак отобранные вещички, выскреб из жестянки, хранившейся в холодильнике, всю наличность, с сомнением повертел в руках складной нож с пружинным лезвием, бросил его обратно в ящик письменного стола, дождался паузы в надрывных воплях телефона и набрал номер Варвары.
— Привет, это Варвара! — сообщил знакомый голос, записанный на пленку. До пятницы я в Питере. Если вы уверены, что не ошиблись номером, можете сказать пару слов — после сигнала, разумеется.
