Галина Куликова - Невеста из коробки
Глава 9
— Знаешь, куда она ездила? — спросил Борис, вышагивая по комнате с видом петуха, обнаружившего ямку с червями.
— Не знаю, — буркнул Константин, мучимый самыми дурными предчувствиями по поводу всего происходящего.
— В редакцию газеты. Она дала объявление.
— Надеюсь, тебе удалось прочитать текст?
— Еще бы! И какое объявление — пальчики оближешь! — Борис извлек из кармана скомканную бумажку и процитировал по ней:
— «Куплю пустые пластмассовые баночки из-под кремов и пищевых добавок».
— Зачем это ей банки? — опешил Константин.
— Как? Тебе ничего не приходит в голову? — Борис скорчил многозначительную мину. — Ну, думай, думай.
— Хочешь сказать, она сама в этом замешана?
— А почему бы нет? Допустим, — Борис весь полыхал азартом, — она — из шайки покупателей «невидимки». Не думаю, что дед запродал-таки прямо технологию его изготовления — скорее всего, пробную партию. Не дурак же он в самом деле! Лютиковой поручили… ну, не знаю… расфасовать эту партию. И вот сейчас она пытается обеспечить для этого тару.
— Не лишено смысла, но коряво, — вынес вердикт Константин.
— А давай допустим, что типы, с которыми имел дело наш дед, — дилетанты! Сам подумай: откуда у него связи с наркодельцами?
— Но человеку с улицы ведь не предложишь эдакую сделку! — возразил Константин.
— Дед наш — большой оригинал, если ты запамятовал. Среди его знакомых можно найти буквально кого угодно. Может, он вообще не сам придумал наркотик изобретать? Может, его надоумили? Заказ ему сделали? Пообещали золотые горы?
— Вот это больше похоже на правду, — пробормотал Константин. — С чем совершенно не вяжутся пустые баночки из-под крема.
— После того, как ты провел с Лютиковой ночь, ты к ней изменился! — обвиняющим тоном заявил Борис.
— Ну, да, я не черств, у меня есть чувства, — заявил тот, смерив брата монаршим взором. — Но можешь не бояться: хотя Лютикова мне нравится, это не помешает делу. Единственное…
— Да?
— Мне бы хотелось уберечь ее от опасности. С какой стороны ни посмотри, выдавая себя за частного детектива, я ее обманываю. И это не невинная шалость, ведь на ее жизнь действительно покушаются.
— Я в этом не уверен.
— Но она явно кого-то боится! Это я тебе говорю!
— Я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы она осталась жива, — помедлив, заявил Борис. — Я ведь не злодей какой-нибудь.
— Тогда давай по-тихому наймем для нее настоящего частного детектива.
— Ага! Чтобы он тотчас же расколол нас, как два гнилых ореха. Не забывай, под нашим покровительством еще Верочка, бабушка и доморощенный Билл Гейтс в коматозном состоянии.
— Тогда не частного сыщика, а телохранителя. У тебя ведь есть на фирме специальный человек, — обвиняющим тоном заявил Константин. — Перебрось его на другой объект.
— Нет уж, мой человек пусть занимается моей фирмой, — завредничал Борис. — Лучше давай возьмем кого-нибудь другого, со стороны.
— Хорошо, я этим займусь.
— Только выбери парня с нормальным лицом, а то твоя Лютикова, если вдруг заметит слежку, от страха отбросит свои симпатичные ножки. Хотя подожди! Есть у меня на примете один десантник. Бывший, конечно. Я ему сегодня позвоню.
Едва он это произнес, как у Константина на поясе загудел мобильный телефон.
— Алло! Здравствуйте, это Мила Лютикова, — услышал он взволнованный голос. — У меня тут кое-что случилось, не могли бы вы зайти?
— У нее что-то стряслось, — закрыв трубку ладонью, поделился Константин информацией с братом. И, убрав руку, пообещал:
— Через минуту буду у вас!
— Открой ему, пожалуйста, — попросила Мила подругу, спешно скрываясь в ванной. — Надо хотя бы причесаться. В последнее время я разгуливаю по городу, как еж, которого сильно испугали.
— Твои интонации наводят меня на мысль, что тебе понравился этот мужчина, — заявила Татьяна.
И тут раздался звонок в дверь. Через минуту Мила услышала, как подруга игривым тоном говорит:
— Здра-авствуйте! Да проходите же, пожалуйста! Мы вас с нетерпением ждем.
Татьяна ворвалась перед Глубоковым на кухню и, сделав страшные глаза, прошептала:
— Он такой… Такой! — У нее не хватило слов и, вместо того чтобы закончить формулировку, она просто проглотила порцию воздуха.
Исполненный чувства собственного достоинства Глубоков улыбнулся Миле, словно звезда особо рьяному поклоннику, прыгающему в толпе.
— Салют! — сказал он. — Я пришел. Итак?
— Садитесь, — нервно предложила Мила.
До сих пор она не отдавала себе отчета, до какой степени у соседа сногсшибательная внешность. Однако Татьяна, которая явно пришла в дикий восторг, заставила ее взглянуть на него более объективно. Мила немного помолчала, чтобы минута тишины сделала ее заявление позначительней. После чего сообщила:
— У меня плохая новость: меня хотели отравить.
Она торжественно выложила на стол газету, на которой лежал одинокий пакет из-под замороженных овощей.
— Что это? — спросил Константин, потянувшись к нему.
— Осторожно! — ахнула Татьяна, схватив его руку в две свои жадные ладони. — Там была отрава!
— Ладно, ладно, не волнуйтесь, я не стану облизывать пальцы до тех пор, пока не помою руки, — попытался освободиться тот. Когда ему это удалось, он снова повернулся к Миле:
— Расскажите все с самого начала.
Мила устроилась на табуретке напротив него и начала сбивчиво рассказывать. Много времени это не заняло. Когда она закончила, Константин сказал:
— Выходит, поначалу ваша смерть задумывалась как бескровная и безмолвная. И это была, вероятно, первая попытка с вами разделаться. Ведь вы утверждаете, что купили эти овощи месяц назад.
— Да-да, очень давно.
— Положим, отравить их могли тоже очень давно. Но у вас все руки до них не доходили. И вот тогда-то… Тогда у вашего врага истощилось терпение и он нашел более радикальный способ от вас избавиться. Раздобыл пистолет, явился в редакцию…
— Но у меня нет врагов! — возразила Мила, разведя руки в стороны. — Поверьте, я совершенно обычная женщина! Жизнь моя невероятно проста, в ней все предсказуемо, как в американской внешней политике.
— Гм, — сказал Константин, который после консультаций с братом пришел к выводу, что у Лютиковой рыльце все же в пушку. — Возможно, есть какая-то вещь, которая, на ваш взгляд, кажется мелочью, а на взгляд преступника — убийственна для него.
— Не может быть, чтобы я ни о чем не догадывалась! — возразила та. — Кроме того, если уж я во что-то вляпываюсь, то всегда с брызгами и шумом. Планида такая.
— Этот пакет я заберу, — важно сказал Константин. — Кстати, вы не обращались в милицию?
— Н-нет, сестра мне не посоветовала.
— Ага, — кивнул головой он, как будто бы мнение Ольги не подлежало обсуждению. — Прошу вас как можно реже выходить из дома. А лучше — вообще из него не выходить.
В Миле некоторое время боролись противоречивые чувства. В конечном итоге неистребимое желание заработать деньги на телохранителя одержало чистую победу.
— Сегодня может быть, — неохотно сказала она. — Но завтра с утра мне надо будет отлучиться.
— Куда? — живо спросил Константин. — Если уж не можете удержаться, то хотя бы сообщите мне маршрут.
— Ей надо в лес, — брякнула Татьяна, завороженно глядя на голубоглазого обманщика. — Выкапывать корни.
Тот моргнул и непонимающе уставился на нее.
— Она шутит. — Мила успокаивающе похлопала его по руке, а Татьяне изо всех сил наступила на ногу.
— Шучу, — подтвердила та, глупо хихикнув.
— Я поеду к мужу, — соврала Мила, и Глубоков нахмурился:
— Не так давно вы божились, что между вами все кончено.
— Так и есть. Просто мы делим имущество, и у нас возникли кое-какие трения по поводу э-э-э… комода. Кому он достанется. Редкая вещь, если вы знаете толк в мебели.
— А вы не могли бы… хм… отложить это мероприятие или хотя бы перенести его на вашу территорию? Пусть муж после работы приедет делить комод сюда.
— Я предложу ему, — пообещала Мила. — Правда, не знаю, согласится ли он. Квартира навевает на него тяжелые воспоминания.
— В общем, договоримся так, — подвел итог Константин. — Если вы поедете к мужу, то поставьте меня в известность по телефону. Договорились?
— Договорились! — пообещала Мила, глядя ему прямо в глаза и точно зная при этом, что звонить ему не будет, а ранним утром выскользнет из квартиры, никем не замеченная.
Она ни за что не хотела рассказывать частному сыщику о своих материальных затруднениях, о недоверии, которое она испытывает лично к нему, о намерении заработать деньги на телохранителя и тем более о способе, с помощью которого она собирается этого добиться. С одной стороны, ей было страшно шастать по улицам после того, как она точно выяснила, что на ее жизнь покушались дважды. С другой стороны, бездеятельность казалась ей еще худшим злом, чем кратковременный риск, который обернется денежной выгодой. А уж с деньгами можно будет позаботиться о себе по-настоящему.
