Татьяна Луганцева - Жена №5
— Ты бы не увлекалась, — поежилась Яна. — Раздвоения личности не боишься?
— Мне не раздвоение грозит, а раз-де-ся-ти-ре-ние, — с трудом выговорила Нелли, поднимая бокал, — за тебя! За гостеприимную хозяйку!
— Я не хозяйка!
— А, не важно! Все равно ты мне нравишься. Мне и Изольда Игоревна нравилась, такая добродушная шарлатанка. А ты такая молодая, могла бы оказать честь и стать моей подружкой, я бы к тебе приходила и сплетничала, а то знаешь, целый день на людях, а поговорить не с кем.
Яна еще больше смутилась и уже не думала о внезапной причине появления Нелли.
— Ты забегай ко мне тоже, — сказала Нелли, — правда, я редко бываю дома, но буду рада.
— Спасибо. Ты тоже заходи. Может, все-таки снимешь платье, попробуем его застирать? Спасем? — Яна не могла оторваться от красивой материи, испорченной мокрыми пятнами.
— Выбрось из головы!
— Ты в кино в нем играла? Романтическая сцена?
— Реклама духов, — покачала головой Нелли, — чушь какая-то. Я иду по улице, захожу в какие-то магазины, в детский садик за ребенком, в таком виде прямо, прикинь? А какой-то мужик по запаху находит меня. Просто маньяк какой-то! Вроде как очень хорошие духи.
Яна улыбнулась.
— А мужчину кто играл?
— Не знаю… модель какая-то. Финальная сцена. Поцелуй. Хеппи-энд. Снято!
— А что за духи?
— А тоже не знаю. Новинка одного из каталогов косметики в следующем месяце.
— И что заставляет сниматься?
— Как ни банально — деньги! Порой за рекламный ролик получаешь больше, чем за многомесячную работу в кино. А творчества мне хватает, я люблю сниматься у талантливых, никому не известных, начинающих режиссеров, иногда даже бесплатно работаю, представь.
— С тобой интересно говорить, — ответила Яна, — а личная жизнь? Или при таком графике работы это совершенно глупый вопрос?
— Я счастливая женщина — по-своему, — ответила Нелли, улыбаясь и глядя на Яну сквозь хрусталь фужера.
— Так я и думала, рада за тебя! Конечно, молодая, красивая, талантливая, вокруг вьется целый рой, — поддержала ее Яна, отводя глаза, — все мы счастливы по-своему.
— Целый рой — это именно те слова, которые отражают истинное положение вещей. Рой ос, оводов, клопов, комаров или вурдалаков, — добавила Нелли, и Яна поняла, что она попала по больному, сама того не желая.
— Слушай, я знаю, что у тети Изольды в баре на кухне всегда имеется старое, доброе бургундское, это опять из какого-то фильма. Можно мне еще бокальчик? Не бойся, я не напьюсь, я вообще редко пью, боюсь пристраститься. Просто сейчас хочу рассказать о таких вещах, о которых уже давно никому не говорила, потому что схожу с ума и не в состоянии больше держать это в себе.
— Хорошо, сейчас принесу, — согласилась Яна. Початая бутылка вина стояла там, где и сказала гостья. Она плеснула напиток в бокалы и подала один Нелли, удивляясь, как на глазах меняется ее лицо. За считаные мгновения та словно постарела на несколько лет, сморщилась, глаза наполнились скорбью и горем. Яна, конечно, знала, что у актеров пластичные лица, но не думала, что настолько. Сама подстегивать Нелли к разговору она даже боялась. Та начала сама:
— Знаешь, какие кадры вокруг меня? Стилисты с нетрадиционной ориентацией, фотографы, артисты, все не прочь завязать служебный романчик, пока их жены вынашивают детей. Еще я могу переспать с режиссером, поучаствовать в оргии с продюсером. Что еще? О, много чего…
— Мне кажется, ты просто не любишь мужчин. Когда плохо к чему-то или к кому-то относишься, то и подмечаешь исключительно негативные черты, — осторожно отметила Яна.
— Просто мне есть с чем сравнить, дорогая. Говоря о том, что я счастливая, я имела в виду, что не обижена судьбой и знаю, что такое любовь. Один раз я ее испытала, я любила по-настоящему, понимаешь?
— Думаю, что да. Я любила несколько раз в жизни, — кивнула головой Яна, каждый раз и по-настоящему.
— У тебя большое сердце, а мне удалось испытать это только однажды. Знаешь, почему я об этом все время думаю? В моем окружении так много людей, совершенно не умеющих любить, ну просто не способных на это! Может, они просто еще не встретили свою половину? Не знаю, но не факт, что они ее встретят. А как тебе заявление нашего осветителя о том, что он любит свою жену, и при этом они на пару посещают клуб свингеров и меняются сексуальными партнерами? Это возбуждает их, освобождает от условностей и продлевает совместный брак, — все это Нелли выпалила на едином дыхании. — Ты считаешь, это тоже любовь?
— Не знаю, — пожала плечами Яна, — сколько людей, столько вариаций. Думаю, что нет, это не настоящая любовь, но ведь это только мое мнение. Они отделили чувства от секса, решив не ревновать, но любовь ведь нельзя расчленять, как тушу убитого зверя, на какие-то составляющие части.
— Ты очень умная женщина… Не зря я к тебе пришла, — сложив руки на коленях и отставив пустой фужер в сторону, сказала актриса. — А знаешь, у меня была очень чистая, светлая, первая юношеская любовь с одноклассником. Потом мы были вместе много лет, познали прелести взрослой любви, поклялись друг другу в вечной верности. Все банально, не так ли?
— У всех она, любовь, своя, и если у вас все было так, как ты говоришь, то это трогательно, — ответила Яна, не зная, что еще сказать.
— Мы были будто созданы друг для друга! — с надрывом в голосе произнесла Нелли и погрузилась в свои мысли.
— А что произошло? Ты все время говоришь в прошедшем времени, — заметила Яна.
— Случилось? Ах да… случилось… Прости, я бываю очень странная. Я вот этими самыми ручками разрушила свое счастье, — Нелли протянула вперед свои слегка дрожащие руки с каплями шампанского, — и тоже так банально: я ему изменила так открыто, так больно… И он ушел… не простил… — Нелли замолчала, а Яна не знала, что еще спросить. Было видно, что даже говорить об этом собеседнице трудно, не спрашивать же ее о подробностях?
— А ведь ты его знаешь, — откинулась на спинку кресла актриса.
— Кого? — испугалась Яна.
— Того, кого я люблю, — тихо ответила Нелли.
— Максим?! — догадалась Яна, вспоминая, что они перекидывались взглядами, как люди, кое-что знающие друг о друге.
— Максим?! — Нелли удивилась и рассмеялась. — Нет! Я говорю о Рустеме!
Теперь уже настала очередь удивляться Яне.
— Не может быть…
— Что? Не похоже, что мы десять лет ходили рука об руку? Да, много воды утекло. Главное, что и я, и особенно он очень изменились со времен той сказки.
— Рустем не хотел, чтобы ты становилась актрисой? — предположила Яна, разливая остатки вина.
— Еще один распространенный стереотип. Знаешь, многие, с кем я встречалась, пытались поставить мне такие жесткие рамки и ограничить степень моего обнажения перед публикой. Фактически все, но не Рустем. Это удивительный человек, он никогда ни на кого не давил. Он разрешил бы мне все, если бы это принесло мне счастье. Он по-настоящему любил меня и доверял.
— Понимаю…
— А я поняла слишком поздно, — потянулась за вином Нелли. — Когда он ушел, я, понимая, что не простит, попыталась жить без него. Ударилась во все тяжкие… пыталась внушить себе, что мы очень разные, что наши дороги разошлись, что так и должно было произойти. О, как старательно я себе это внушала! Наивная… Но с каждыми новыми отношениями понимала, что оставила позади то, что должна была беречь как зеницу ока. От осознания этого я еще больше загружала себя работой и новыми бойфрендами. Я надеялась, что пройдет… Должно было пройти, чтобы я не сошла с ума! — Девушка обхватила свою голову руками, раскачиваясь в кресле, словно в какой-то молитве. — Ведь и вина расставания лежала на мне, и потом столько грязи! Это наросло… а потом этот ком покатился и задавил меня, разом выдавив и весь воздух, и все чувства, да и всю жизнь. Меня перестали вообще интересовать какие-либо мужчины, и я поняла, что жизнь положу, чтобы вернуть Рустема.
— Браво! Я бы тоже! Я тоже такая — раз уж решила, то решила! — подбодрила ее Яна.
— Самое любопытное то, что Рустем очень умен, и он понял бы все мои метания и взбалмошность и простил бы…
— Ну?! — ждала апогея Яна.
— Я не нашла того Рустема, которого знала, — тихо ответила Нелли, — он изменился.
— Я как-то не удивлена, Рустем вообще один из самых странных людей, которых я встречала, — согласилась Яна.
— Пока я пыталась выбить его из головы, он окончил технический университет, уехал в Англию по приглашению одной из известных компаний. Жил там три года, потом вернулся в Москву. Как специалист по каким-то системам наведения, я в этом не разбираюсь, он по доброй воле вместе с другими оказался в Чечне. А дальше… ранение, плен, расстрел… Подожди, сейчас объясню… Не смотри на меня так. Все это я знаю не с его слов, он на эту тему вообще не говорит. Его расстреляли вместе с другими военнопленными и, свалив в общую кучу, зарыли. Очнулся он тоже там… Мы никогда не представим того, что должен был испытать человек, погребенный заживо среди трупов товарищей! Кроме того, у Рустема было ранение в голову. Дальше госпиталь, психушка, тоже военная. И это добровольное затворничество уже много лет. Полное расстройство нервной системы и ужас перед жизнью.
