Дарья Донцова - Покер с акулой
Вздохнув, я попыталась собрать в кучу расползавшиеся мысли. Ладно, завтра поеду в это Селихово и произведу разведку боем, а сейчас лучше поразмышляем на тему ужина – что вкуснее: курица или мясо? Кирюшка обожает цыплят, зато Юля неравнодушна к котлетам с зажаренной корочкой…
Перебирая в уме разнообразные варианты еды, я вышла на улицу и, покупая у разбитной хохлушки мандарины, неожиданно подумала: «Интересно, откуда девушка, приехавшая из небольшого подмосковного городка, знает, как неудобны на запястьях наручники?» В уме сразу всплыл образ Олега Яковлевича и прозвучал его усталый голос: «Нет, браслеты жена не любила и никогда не надевала, говорила, что они напоминают ей наручники».
Напоминают! Она что, провела часть своей юной жизни со скованными руками?
ГЛАВА 8
Домой я влетела, как всегда, обвешанная пудовыми сумками. Животные необычайно оживились и принялись тыкаться носами в пакеты. Сейчас к нашей стае временно прибавился дрессированный кот, принадлежавший ранее умершей Светлане Ломакиной. Я не хотела рассказывать домашним про ночное приключение, и Кирилл увешал весь район объявлениями: «Найден необыкновенно умный дрессированный кот, любит купаться. На шее дорогой ошейник с медальоном».
Правда, ошейник мы потеряли. Катя сняла его, перед тем как засунуть животное в ванну, и голубая полоска как сквозь землю провалилась.
– Неудобно получается, – вздыхала подруга, – объявятся хозяева, а мы куда-то ошейник задевали. Дорогая вещичка, широкий, похоже, из кожи, да и медальон сильно на золотой смахивал.
– Ну уж ты скажешь, прямо-таки золотой, – улыбнулась Юлечка, – кто же коту на шею драгоценность повесит!
– Не скажи, – вступил в разговор Сережка, – знаешь, какие хозяева бывают ненормальные, может, эти из таких, явятся за Морисом и потребуют: где наш ошейник с платиной и брильянтами, что тогда делать станем?
– Как ты его назвал? – переспросила Катя.
– Морис, – ответил сын.
– С чего ты взял, что это его имя?
– А я вчера взял словарь имен, – пояснил Сережка, – и начал вслух читать, да сами посмотрите.
Он сел возле кота и проникновенно спросил:
– Ну и как тебя зовут? Барсик? Рыжик? Леопольд? Андрей? Антон? Может, Морис?
Кот быстро повернул голову и издал короткий звук:
– Мяу.
– Видали? – сказал Сережка.
– Морис! – позвала я.
Кот встал, подошел к моим ногам, уселся прямо на тапочки и ответил:
– Мяу.
– С ума сойти, – пробормотала Юля, – может, он вообще все понимает? Морис, хочешь кушать?
Сохраняя полное достоинство, животное прошествовало к холодильнику. Положило передние лапы на дверцу и выжидательно глянуло на Юлю:
– Мяу.
– Просто дрожь пробирает, – ахнула девушка, доставая мелко нарубленную говядину, – а вдруг он инопланетянин, посланец вселенского разума?
– Или мальчик, которого заколдовала злая ведьма, – пустился в фантазии Кирюшка.
– Мальчик поглупей будет, – съехидничал Сережка, – этот на академика тянет.
– Я тебя сейчас тресну! – завопил младший.
– Попробуй, – ухмыльнулся старший.
Кирюшка с воплем налетел на брата, тот в мгновение ока скрутил его и поволок в ванную.
– Мама, – орал Кирюшка, – скажи ему!..
– Мама тут ни при чем, – вещал Сережка, пуская душ, – никакая мама не поможет, только холодная вода остудит горячую голову моего братца.
Послышался плеск, потом визг… Сережка с грохотом протопал по коридору в спальню. Через секунду в ту же сторону с кличем команчей пролетел абсолютно мокрый Кирюшка, размахивающий щеткой с длинной ручкой, и с воплем: «Сейчас тебе мало не покажется!» – мальчишка начал ломиться в дверь к брату.
Сережка неожиданно распахнул дверь, Кирюшка потерял равновесие и влетел внутрь.
– Ну, поглядим, кому мало не покажется, – возвестил Сергей и тотчас же до нашего слуха начали доноситься сочные шлепки, потом заскрипела кровать и задвигались кресла.
– Они сейчас мебель разломают, – вздохнула я.
– Главное, не вмешиваться, – сказала Катя, – сами разберутся.
В кухне весело пускал пар чайник, телевизор гремел, сообщая последние новости, Катя и Юля завели громкий разговор, планируя, как лучше провести выходные… В спальне уже не просто летала из угла в угол мебель, там, похоже, крушили стены и разбирали потолок. Собаки лаяли, бегая взад и вперед по коридору, кошки предпочли спрятаться, и только Морис тихо сидел на подоконнике, взглядом философа созерцая весь тарарам. Я погладила его крупную ушастую голову. Кот перевел на меня загадочные желто-зеленые глаза и вздохнул, как человек. Чувствуя, что сейчас упаду от усталости и засну прямо на полу, я, отказавшись от ужина, пошла к себе и рухнула на диван. Тут же принеслись мопсы и принялись шумно выяснять, кто займет лучшее место прямо у моего подбородка. В пылу спора Муля несколько раз грохалась тучным задом на мое лицо, а Ада бегала взад-вперед по подушке, нещадно царапаясь. Кое-как скинув их на пол, я закрыла глаза. Сквозь подступающий сон я почувствовала толчки: увидав, что хозяйка задремала, мопсы вновь принялись делить территорию.
Нет ничего гаже, чем вставать в выходной день около шести. Но у меня просто не было другого выхода. Селихово расположено на краю света. Сначала два часа на электричке до Коломны, а потом бог знает сколько на местном автобусе до некоего Ромашина, далее следовало передвигаться пешком либо на попутном транспорте.
В электричке стоял зверский холод. Не успела я развернуть только что купленный журнал «Мир криминала», как над головой раздался громовой бас:
– Граждане пассажиры, вашему вниманию предлагаются качественные газовые зажигалки по типу «Ронсон». Невероятно удобная вещь, элегантно оформленная, можно переделать клапан, и она станет многоразовой. Цена намного меньше, чем в ларьках и магазинах.
Я обернулась. Тощий парень с испитым лицом держал над головой дешевую зажигалку черного цвета с белой надписью «Ronson». Пассажиры тихо дремали, уткнув носы в воротники. Продавец не спешил уходить, с надеждой оглядывая потенциальных покупателей, но никто не торопился обзавестись огнивом «по типу Ронсон». Мне стало жаль неудачника, и руки сами собой раскрыли кошелек. Но не успела я, пощелкав зажигалкой, убедиться, что та после исчезновения «дилера» моментально перестала работать, как над ухом зачастил высокий женский голос:
– Граждане пассажиры…
На этот раз моему «вниманию предлагалась» всякая мелочь – набор ниток, клеенки, кипятильники и жуткие китайские фломастеры. Торговала этим хабаром неопределенного возраста женщина с безграничной тоской в глазах. Рядом стоял белобрысый мальчишка в девчачьих сапогах. Возраст примерно Кирюшкин, но школу не посещает, таскается коробейником по вагонам. Одна из пассажирок, старушка в грязноватой китайской куртке, протянула пацану сдобную булочку, явно купленную для себя в дорогу. Мальчишка вежливо поблагодарил и тут же вцепился зубами в мякиш.
– Господи, твоя воля, – вздохнула бабка.
Я почувствовала, как к горлу подступает комок, и поманила представительницу малого бизнеса пальцем. На этот раз в руках оказались ножницы, которые не хотели резать.
Через полчаса сумка ломилась от ненужных предметов. Коробейники тянулись нескончаемой чередой. У всех был тоскливый вид, всех было жутко жаль. Примерно через час ассортимент сменился. Теперь предлагали газеты, домашние пирожки, отварную картошку… Пару раз пробегали тетки с огромными термосами, вопя:
– Чай, кофе, какао…
Потом появился тихий мужик и проникновенно зашептал:
– Кто желает согреться? Имеем ассортимент с закуской.
Мужская часть вагона крайне оживилась и стала вытаскивать кошельки. Продавец подходил к скамейке и раскрывал сумку-холодильник. Оттуда выглядывали бутылки с водкой. Из другой тары извлекались одноразовые стаканчики и нехитрые бутер-броды, правда, целомудренно замотанные пленкой.
– А минеральная вода есть? – спросила я.
– Не держим, – вежливо ответила «рюмочная», – щас после Кратова Танька побегет, у нее все в наличии – «Спрайт», «Пепси» и «Буратино».
Так и вышло. На следующей станции в вагон вскочила толстощекая девчонка с рюкзаком, набитым пластиковыми бутылями. Я купила «Святой источник» и бездумно уставилась в окно. Там проносились заснеженные поля и какие-то полуразрушенные конструкции.
Наконец спустя два часа я оказалась в Коломне и чудом успела на отходящий в Ромашино автобус. Народу в небольшой желтый ящик на колесах набилась тьма. По Москве давно не ходят такие машины, но в области они, очевидно, единственный вид транспорта. Вниз по шоссе автобусик бежал довольно ходко, вверх еле полз, тяжело фыркая.
Через каждые три-четыре километра он останавливался возле очередной деревеньки, и пассажиры менялись, оставаясь парадоксальным образом внешне такими же – бабы в мохеровых шапках и пальто с «норкой», мужики в старых куртках. Одновременно с людьми в салоне мирно покачивались кролики, собаки и куры.
