Дарья Донцова - Прогноз гадостей на завтра
– По старому кодексу статья сто сорок шестая, часть третья, мошенничество в особо крупных размерах, – словно прокурор, отчеканила Эмма Марковна, – оба раза!
Я ничего не ответила. Володя Костин как-то рассказал мне, что статус заключенного в зоне сильно зависит от того, по какой статье он сидит. Человеку, осужденному за изнасилование или растление малолетних, суждена судьба изгоя. В уголовном мире ценятся грабители, воры, убийцы. Мошенников блатной мир считает интеллигентами, к заключенным с таким «диагнозом» барак отнесется лояльно, но смотрящим на зоне ему никогда не стать.
– Значит, завтра в десять утра ждем тебя, – сказала Эмма Марковна, – да, деточка, оденься официально, строго и без всякой боевой раскраски, ну чуть-чуть пудры, поняла?
Я кивнула и побежала к остановке маршрутного такси.
Около нашего подъезда стоял голубой микроавтобус, на боках которого были выписаны белые буквы МЧС. Отчего-то у меня нехорошо сжалось сердце, но когда я, вознесясь на нужный этаж, увидела широко распахнутую дверь в нашу квартиру и толпу мужчин на площадке, мне стало совсем плохо. Потом глаз выхватил среди незнакомых лиц покрасневшие мордочки Лизаветы и Кирюшки. Железная рука, сжимавшая сердце, разжалась. Слава богу, дети живы и здоровы, а остальное, в конце концов, не важно.
– Что случилось? – крикнула я.
Одна из женщин обернулась, и я узнала Катю.
– Ох, Лампуша, – сказала она, – дверь пришлось с петель срезать.
Я уставилась на железную дверь, прислоненную к стене.
– Почему?
– Тут такое дело, – завела Катюня.
– Ее заперли, а ключа нет, – влез Кирюшка.
– Юльке на работу пора, прикинь, как она орала, – закричала Лизавета.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я, – ключ, дверь, да объясните по-человечески.
– Давайте расскажу, – суетилась Лиза. – Значит, у нас на двери три замка, понимаешь?
Я слушала разинув рот. Когда заказывали стальную дверь, естественно, все хотели, чтоб она оказалась неприступной. Поэтому начудили с запорами. Изнутри мы можем закрыться на два ключа, снаружи тоже, но фокус состоит в том, что нижний замок – самый обычный, английский, он отпирается как снаружи, так и из квартиры, просто и элементарно. Настоящего домушника такая преграда не остановит, спасет лишь от соседки-алкоголички да неуемных подростков.
С другими «сторожами» дело обстоит хитрее. Это так называемый «сейфовый вариант» с длинными ключами, на концах которых имеется сразу по две бородки. А теперь основная фишка. Замок, врезанный снаружи, можно открыть, только стоя на лестнице, со стороны квартиры нет никаких намеков на скважину, и точь-в-точь такая же история с внутренним запором.
– Если вы запретесь в квартире, – терпеливо объяснял мастер, ставивший дверь, – то никто не сумеет к вам никогда ворваться, отмычку подобрать нельзя, потому что ее некуда засунуть. Спите себе спокойно, ни о чем не тревожьтесь.
Честно говоря, я не слишком поняла, зачем было ставить такую же конструкцию с внешней стороны, но меня, как всегда, не послушали. Дверь водрузили на место.
Три месяца мы радовались суперсистеме, потом Кирюшка потерял ключ. Ни в одной мастерской нам не взялись сделать дубликат, а контора, изготовившая «сейф», успела за это время разориться и прогореть. Еще через месяц ключ пропал у Сережки. Оставшийся мы повесили на запасную связку и сунули в шкафчик. Теперь, когда уходим из дома, пользуемся только нижним, весьма хлипким запором, верхний закрываем только тогда, когда съезжаем на дачу. Но сегодня вышел странный казус.
Юлечка, благополучно проспавшая после бессонной ночи до двух часов дня, вскочила, быстро проглотила чай и собралась на работу. Но не тут-то было. Дверь не желала отпираться. Приехавшая к тому времени с дежурства Катюня не сумела попасть в квартиру, с внешней стороны дверь тоже не открывалась. Тут только они сообразили, что кто-то по ошибке запер наружный верхний замок. Сережка, сидевший на работе, тут же ответил звонящей Юле: «Я вообще ключи сегодня забыл». Кто был этот идиот, прихвативший вместо своей запасную связку, стало ясно после того, как из школы вернулись Лизка с Кирюшкой и показали свои ключики.
Пока Катерина пила у соседей чай, Юля, проклиная меня, бесновалась в квартире. Положение усугублялось тем, что бедной девушке, в связи с тотальным заболеванием сотрудников газеты гриппом, предстояло опять дежурство, и она прихватила с собой кое-какие материалы. И теперь телефон в квартире разрывался от воплей начальства, а электронной почты у нас нет.
В три часа дня позвонил сам главный редактор и сухо сказал:
– Юлия, если вас не будет в четыре часа на рабочем месте, можете считать себя уволенной!
И тогда было принято решение вызывать МЧС. Под напором резаков дверь пала, Юля с воплем: «Увижу Лампу, убью!» – унеслась на службу.
Оставшиеся принялись ликвидировать разгром, и тут очень кстати явилась я.
ГЛАВА 8
Естественно, связка обнаружилась в моей сумке.
– И как мы без двери спать будем? – строго спросил Кирюшка.
– Что у нас красть? – улыбнулась Катюша.
– А мои модели самолетов? – возмутился мальчик.
– Спрячь их под кровать, – посоветовала Лиза.
В этот момент раздался скрежещущий, отвратительный звук металлической пилы. Я вздрогнула:
– У кого-то еще дверь ломают?
– Нет, – хихикнул Кирка, – это Арчи очень резак понравился, он его теперь все время изображает.
– Арчи – хороший, – сообщил попугай, выходя из комнаты, – Арчи – молодец, ж-ж-ж-ж…
– Арчи – идиот, – завопила Лизавета, – немедленно заткнись, без тебя мозги в узел скрутились.
Птица повертела головой, потом глянула на девочку быстрым черным глазом и неожиданно заявила тоненьким, детским голоском:
– Лизонька, тебе не надо есть пятое пирожное на ночь.
Лизавета разинула рот, а я чуть было не расхохоталась. Арчи спокойно продолжил моим тоном:
– А то у тебя мадам Сижу – словно таз для варенья.
Воцарилась тишина. Покачивая серым хвостом, попугай ушел в гостиную.
– Никогда не говорила ничего подобного, – быстро сообщила я, – про пирожное да, было, а про таз для варенья…
– Значит, с кем-то меня обсуждала, – зарыдала Лизавета и скрылась в своей комнате.
– Ну и ну, – ошарашенно протянула я, – как ты думаешь, он случайно такое сказанул?
– Естественно, – отмахнулась Катя. – Ладно, завтра вызовем мастеров и вернем на место дверь, а сейчас пошли ужинать.
На кухне она распахнула холодильник и присвистнула. Я глянула через ее плечо. Зрелище впечатляло. На верхних трех полках полнейшая пустота, на нижней тосковал пол-литровый пакет кефира.
– Как ты думаешь, – шепотом спросила Катерина, – отчего дети его не выпили?
Я вытащила «Био-макс» наружу, понюхала содержимое и вздохнула:
– Он сгнил. А что у нас в морозильнике?
Катюня открыла дверцу:
– Ничего, только два куска мяса для кошек, ну обрезки, которые Юлечка приволокла с рынка. Ладно, сейчас сбегаю к метро в «Победитель».
– Нет, – сказала я, – в супермаркет отправлюсь я, а ты пока ставь воду для пельменей.
– Возьми те, вкусненькие, «От Петровича».
– «От Палыча», – поправила я, – «От Петровича» туалетная бумага.
– Она «От Сергеевича», – влез Кирюшка, – а пельмешки «От Константиновича».
– Ладно, поняла, – ответила я и пошла надевать куртку. Из-за дверей комнаты Лизаветы не доносилось ни звука, мне стало жаль девочку, и я всунула голову в ее спальню: – Слышь, Лизок, хочешь пончики «Донат»?
– Ага, очень, – ответила незлобивая Лизавета, – только круглые, сердечком не бери.
– Ключи можешь оставить, – крикнула Катя.
Я посмотрела на пустой дверной проем. И правда, ключики теперь совершенно ни к чему.
Несмотря на поздний час, в супермаркете клокотал народ. Я быстро набила корзинку продуктами, поискала глазами свободную кассу и увидела работающий телевизор. Молоденький бойкий корреспондент бодро вопрошал:
– Ну и куда, скажите, лучше всего спрятать труп? Где его не станут искать? Еще Шерлок Холмс утверждал, труднее всего найти вещь там, где она должна быть: чашки – среди посуды, больного – между недужных, а труп… на кладбище.
От неожиданности я выронила корзинку.
– Девушка, вы в кассу? – раздался сзади приветливый голос.
– Нет, – ответила я и вперилась в экран.
Теперь вместо паренька там показывали старый погост и двух мужиков с лопатами, воровато копавших землю при слабом лунном свете. Репортер вещал за кадром:
– Именно так и поступала банда Ветрова. Убитых грузили в автомобили и свозили в подмосковный городок Людово. Там их просто закапывали в чужие могилы. Расчет оказался верен, за пять лет, которые банда действовала в столице, никто ни разу не заподозрил, что в Людове творятся жуткие дела. Убийцы орудовали по ночам, кто из работников кладбища был вовлечен в преступное сообщество, выяснилось только тогда, когда был взят главарь, Степан Ветров. Боясь, что суд даст ему высшую меру, Ветров мигом начал топить всех подельников. Сотрудники милиции арестовали Андрея Серегина, водителя такси, Елену Рюмину, которая, «голосуя» на обочине, останавливала дорогие иномарки… Но основной сюрприз был впереди. Прятал трупы не кто иной, как Олег Савостьянов, директор кладбища, уважаемый в городе человек, отличный семьянин и добрейший парень. Именно своему членству в банде он был обязан материальным благополучием. Все рассказы о тетушке, оставившей наследство, оказались ложью.
