Дарья Донцова - Ужас на крыльях ночи
– Все увидела, – остановила я детектива. – Но как доказать, что это следы напитка, поданного Светой? Возможно, вас ранее испачкала нерадивая официантка в каком-нибудь ресторане.
Федор расхохотался.
– Вы молодец, вцепились в добычу и не отступаете. Хотите сделать анализ? Можете забрать пуловер. Кстати, он валяется на заднем сиденье, потому что я утром нацепил его, а когда сел в машину, заметил на нем пятна. Пришлось стаскивать свитер, относить его домой времени не было. Честное слово, это не я ходил ночью по вашему дому.
– Тогда кто? – спросила я.
Леонов стал серьезным.
– Пока нет ответа. Но вы правы, бомж так действовать не стал бы. В доме шарил не мелкий воришка.
– Интересно, кто и что искал? – протянула я.
– И почему окно? – подхватил Федор. – Ведь легче проникнуть в дверь. Электронные отмычки нынче упали в цене ниже плинтуса, а они могут открыть любой замок.
– Щеколда, – пояснила я. – В доме Антонины Тарасовны три входа – парадный, черный и дверь на террасу, все они имеют старинные дополнительные запоры.
К нашему столику подошла официантка и поставила посередине тарелку с пирожками. Леонов моментально схватил один, хмыкнув:
– Научно-технический прогресс разбивается о примитивную железку, которой до сих пор пользуются бабульки. Да уж, людям не стоит пренебрегать опытом старушек. Ладно, давайте вместе подумаем, что могло заинтересовать таинственную личность в коттедже. Вы заметили где-нибудь беспорядок?
– Нет, – после короткого раздумья ответила я. – Только открытая рама и царапины на подоконнике, которые, думаю, возникли от предмета, просунутого ночным посетителем под раму, и шуба на крючке.
– Шуба там раньше не висела? – спросил детектив.
Я отхлебнула остывший чай.
– Я пошла в тот коридорчик впервые. Он, если можно так выразиться, технический, в нем расположены комната Светланы, гостевой туалет и кладовка с ненужными владелице дома вещами. Еще там находится гостиная-столовая, объединенная с кухней, и выход на просторную террасу. Мои кабинет, спальня, ванная на втором этаже. Да, там еще и библиотека. Она довольно обширна, но содержит исключительно научную литературу, в основном по медицине и химии, что странно.
– Почему странно? – удивился Федор.
Я решила выложить сведения, полученные от Светы.
– Дом ранее принадлежал Петру Германовичу Владыкину. Вернее, он построил два особняка. Владыкин был директором НИИ, который работал на оборону, занимался ракетостроением. Но в его библиотеке нет ни одного тома, посвященного физике-математике, зато полно специальных изданий, связанных с анатомией, физиологией, химией, причем основательно зачитанных.
– Книги по специальности он мог держать на службе, – резонно заметил Федор. – Между прочим, с чего вдруг вы решили, что Петр Германович был конструктором ракет?
– На пустыре неподалеку от коттеджей остались развалины учреждения, которое местное население называло Домом тишины, – пояснила я.
– И что? – удивился Леонов. – Как это связано со стратегическим оружием? На мой взгляд, контору, которая создает «Тополь-М», надо именовать Домом грохота, ведь все, что взлетает в небо, издает оглушительный шум.
– Светлана сказала, что Владыкин работал на военно-промышленный комплекс, – призналась я.
– А-а-а… – усмехнувшись, протянул собеседник. – Хорошо иметь надежные источники информации, им можно безоговорочно доверять. Так вот, Петр Германович не имел ни малейшего отношения к летающим объектам, он пытался создать особое лекарство.
– Таблетки? – удивилась я.
– Сейчас объясню, – сказал Леонов.
Глава 11
– Вы что-нибудь знаете о колдунах? – поинтересовался Федор.
– В наше время нет телеканала, на котором бы не рассказывали о гадалках, шаманах и прочих людях, якобы способных предсказывать будущее и превращать трупы в зомби, – хмыкнула я. – Интернет пестрит объявлениями белых и черных магов, снимающих и напускающих порчу…
– Не о них речь, – прервал меня Леонов. – Давайте забудем о мошенниках и о тех, кто, честно заблуждаясь, лечит народ от всего подряд с помощью керосина и уринотерапии. Надеюсь, вы не пользуетесь подобными методами для поправки здоровья?
– Я что, похожа на кретинку? – взвилась я. – Как можно считать лекарством отходы жизнедеятельности организма?
– Человек – это прекрасный биологический фильтр, который перерабатывает продукты в отходы, – ухмыльнулся Леонов.
– Похоже, вы любите людей, – заметила я.
– Просто у меня отсутствуют иллюзии на счет человечества, – парировал сыщик. – Вернемся к Владыкину. Помните, сколько лет было руководителям СССР? Средний возраст членов политбюро можете назвать?
Я взяла последний пирожок.
– Точно нет, но думаю, им всем было за семьдесят. К власти в коммунистические времена приходили поздно, а забравшись на ее вершину, сидели там до смерти. Сместили одного Никиту Хрущева, остальные умерли на рабочем посту.
Федор не стал спорить.
– Верно, руководители советского государства были весьма пожилыми. И что получалось, когда, долго взбираясь по карьерной лестнице, человек достигал ее вершины? Он не мог от всей души порадоваться ни деньгам, ни открывшимся возможностям, потому что его уже одолевали болезни. Однако главной бедой была не физическая, а умственная немощь. Кое-кто из крупных политических и хозяйственных деятелей страны не мог самостоятельно подняться на трибуну, чтобы прочесть доклад. Но при нем дежурил доктор со шприцем. После укола еле живой старик с трясущимися руками и ногами бодрячком бежал к микрофону, а сидевшие в зале чиновники среднего звена перешептывались: «Наш-то еще огурец, вон как скачет! Зря распускают сплетни, что он одной ногой в могиле, еще молодым фору даст». В СССР существовала строго засекреченная лаборатория, которая разрабатывала индивидуальные инъекции и таблетки для вождей. Конечно, лекарства не излечивали физическую немощь, служили как бы костылями, что уже неплохо. А как быть с подступающим маразмом? На него медикаменты не действовали, и это являлось огромной проблемой. Один крупный начальник, сидя на совещаниях с сосредоточенным видом, черкал что-то в блокноте, и присутствующие тряслись от страха, полагая, что он конспектирует их речи, дабы потом разгромить докладчиков. Босс же никогда не выступал во время собраний, уходил молча, а за ним, прихватив тот самый блокнот, плелся его помощник. Через день подчиненным объявляли мнение начальника об их работе, карали нерадивых. И только в начале 90-х стало известно, что этот начальник страдал старческим слабоумием, на совещаниях сидел, не понимая, где находится, а в знаменитых блокнотах не записи делал, а рисовал похабные картинки, поэтому основной задачей верного секретаря было утащить рисуночки, чтобы их не увидели посторонние. Другой бонза прочитал на партийном съезде свой доклад дважды – ему случайно дали как первый экземпляр, так и копию. Он не понял, что талдычит одно и то же! Народ в зале сладко спал, но кое-кто сообразил: дело неладно, люди начали шушукаться. После окончания заседания всем делегатам строго велели молчать о случившемся, и почти все хранили тайну, хотя, конечно же, нашлись и болтуны.
Я невольно хихикнула, а детектив продолжал:
– Неадекватность некоторых членов высшего руководства страны тщательно скрывалась от населения и пугала коллег, пока еще способных рассуждать здраво. Они сами были не молоды, понимали, что их может настигнуть такая же беда, поэтому поощряли научные изыскания, направленные на создание лекарств для улучшения мозговой деятельности. В частности, поддерживали лабораторию Петра Германовича Владыкина, для которой в тихом месте, в пяти километрах от МКАД, построили отдельное здание. По первому образованию ученый был врачом, но получил также диплом химика. Шокирующе рано он защитил докторскую диссертацию и работал над созданием средства от болезни Альцгеймера. Еще в студенческие годы Петр заметил, что коренные жители Средней Азии менее подвержены этой напасти. Ученый решил выяснить, почему заболевание щадит представителей монголоидной расы, и случайно узнал, что в одной маленькой деревеньке на границе с Китаем все жители живут более ста десяти лет, сохраняя физическую и умственную активность. Перешагнув столетний рубеж, местные старцы ничем не болеют, бодры и веселы, а когда все же приходит время умирать, они просто засыпают. Владыкин попытался проникнуть в то поселение, однако потерпел неудачу, аборигены активно противились появлению в своих владениях чужаков. Исследователь был настойчив, добился приема у районного начальства и потребовал:
– Мне необходимо побывать у ваших долгожителей.
– Дорогой мой, кто вам рассказал о них? – спросил его сорокалетний на вид руководитель района.
