Дарья Донцова - Медовое путешествие втроем
Лавренев схватил коробку, высыпал из нее кучу маленьких разноцветных кубиков, показал на красный и осведомился:
– Это ДНК волос. Скажите, есть здесь среди прочих подобная?
– Конечно, – улыбнулась я, – вижу еще штук пять или шесть алых.
Никита аккуратно взял нужные, отодвинул в сторону сине-зелено-белую груду и ровным голосом произнес:
– Отлично. Вот вам группа родственников, остальные не нашего роду-племени. Понятно?
– Вполне, – кивнула я.
– Изменим условия, – вещал дальше Лавренев, запихивая пластмассовые кубики в коробку. – Имеем один-единственный объект. На кого он похож? Где у нас толпа, в которой мы будем разыскивать членов его стаи? Должна быть возможность сравнить полученный результат с другими образцами. Ну, например, берем волосы мамы, папы и ребенка, изучаем прядь малыша и делаем вывод: женщина – его родная мать, а отец крошке биологически чужой. Доступно объяснил?
– То есть вы не сможете сказать, с чьей головы этот локон? – приуныла я.
– Почему? – удивился Никита. – Если получу от вас еще несколько разных образцов, выявлю или не выявлю родство. Может, все-таки введете меня в курс дела? Кого вы ищете?
Я, не произнося вслух фамилию Малининых, озвучила историю про призрак Аси и завершила повествование словами:
– Только не смейтесь, пожалуйста, и не сочтите меня сумасшедшей. Хочу понять: я жертва французских таблеток или все-таки видела ребенка в реальности? Понадеялась, что вы сможете определить, с чьей головы эти волосы. А я съезжу, посмотрю на крошку и разузнаю, умеет ли она делать то, на что не способны другие дети, и выполняет приказы человека, который решил напугать Юру, или девочка просто была в парикмахерской в Кузякине и все случившееся – совпадение: ворона схватила на помойке прядь ее волос и принесла на ель.
Никита взял лупу.
– Сомневаюсь, что этот образец из гнезда птицы. В таком случае он должен быть загрязненным, а я визуально могу оценить волосы как чистые, ухоженные, некрашеные, аккуратно срезанные. Если хотите выяснить, принадлежит ли этот образец умершей девочке, то принесите мне ее расческу или зубную щетку. Иногда родители хранят молочные зубы своего ребенка и первую остриженную прядку. Тогда я дам вам ответ.
– А без этого из волос никакой информации не вытянуть? – огорчилась я. – Понимаете, я сомневаюсь, что они Асины.
– Ну, кое-что все-таки можно рассказать, – утешил меня Никита. – Давайте поступим так. Если хотите исключить Асю, поищите материал для сравнения, а я пока немного поработаю с тем, что вы принесли. Если, конечно, вас устроит сумма, которую придется заплатить.
– С оплатой проблем нет, – заверила я. – Только я не верю в воскрешение Аси. А зачем вам ее зубы и прочее? Дочь Малининых давно умерла. Я лишь хочу узнать, кто потерял эту прядь.
Лавренев кашлянул.
– Вы рассуждаете по-обывательски. А я ученый, поэтому обязан работать точно. Исключить Асю из числа тех, кто мог сидеть на ели, можно лишь эмпирическим путем. Сопоставили результаты, убедились, что не она, тогда заявляем: мы знаем, погибшей малышки не было на днях в вашем саду.
Я не смогла сдержать возглас:
– Бред!
Никита не обиделся на неуместное замечание.
– Нет, наука. Точность. Уверенность.
– Даже в случае, если мы точно знаем, что ребенок мертв? – протянула я.
– В любом случае, – спокойно сказал эксперт. – Приходим к выводу: Аси не было в саду, и работаем дальше.
– Мертвые не встают из могил! – выпалила я. – Глупо тратить время и силы на пустое занятие.
Никита почесал кончик носа.
– Никогда ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Мне исследовать волосы как положено или тяп-ляп?
– Да, – кивнула я, – пожалуйста, делайте все по инструкции.
– Хорошо, – согласился Лавренев. И повторил: – Если получится, принесете что-нибудь оставшееся от погибшего ребенка. А я пока покумекаю над тем, что вижу перед собой.
* * *Домой я вернулась поздно – попала в пробку на МКАД, простояла без движения пару часов и страшно устала. Открывая дверь коттеджа, мечтала о том, как рухну в постель, и очень надеялась, что все мои гости уже лежат в своих уютных кроватках. Ни сил, ни желания болтать с кем-либо не было. Но не успела я войти в коридор, как раздался крик Анфисы:
– Вижу их в гостиной!
– Немедленно хватай! – заорал в ответ Игорь. – Накинь на голову плед.
– Нельзя ли что-нибудь сделать с запахом? – спросила Глория.
– Полагаю, надо распылить освежитель, – вклинилась в разговор Зоя Игнатьевна.
– Поймала! – заорала Фиса. – Держу!
– Скорей тащи в ванную! – завопил Гарик.
Я потрясла головой. Что случилось? Почему никто не улегся спать? Обычно в это время домработница давным-давно наслаждается в своей комнате просмотром телесериала, а Зоя Игнатьевна читает в постели книгу. Вот Лори может сидеть в кресле у камина, но она не станет визжать во всю глотку. И чем у нас так нестерпимо воняет? Прорвало трубу канализации? Ну и смрад!
До моего слуха долетело шипение, потом в поле зрения возникла Глория в светло-розовом халате. В высоко поднятой руке она держала баллончик освежителя и распыляла его содержимое во все стороны. Я мигом унюхала аромат чего-то на редкость противного и постаралась задержать дыхание, услышала громкий топот и узрела Анфису, облаченную в пижаму с принтами в виде ангелочков. Домработница, сжимая в руках шевелящийся розово-серый плед, ранее лежавший на одном из диванов, неслась из гостиной в сторону санузла.
– Что тут происходит? – крикнула я и, не дождавшись ответа, кинулась за Фисой.
Та влетела в ванную, я последовала за ней. Игорь, стоявший у наполненного до краев джакузи, бойко скомандовал:
– Швыряй его туда!
Фиса, недолго думая, запулила свою ношу в ванну.
Я подпрыгнула.
– Эй, вы решили постирать ночью одеяло? Между прочим, пледы из мохера нужно сдавать в чистку.
– Ш-ш-ш, – раздалось за спиной.
Я обернулась и принялась чихать.
– Перестань пшикать этой гадостью! – возмутился Игорь. – Мерзостный запах, меня сейчас стошнит.
– Это аромат яблочного ванильного пирога с корицей, – обиделась Лори. – Он заглушает вонь.
– В доме вполне приятно пахло, пока ты не притащила этот жуткий аэрозоль! – взвизгнул Гарик.
– Ты это всерьез сказал? – ехидно поинтересовалась Глория, продолжая нажимать на головку дозатора.
– Дорогой, ты принял правильное решение применить в создавшихся условиях дезодорант, – пропела из коридора Зоя Игнатьевна. – Молодец, Игорек, никогда не теряешься. Я горжусь твоей находчивостью.
– Мама, идея задушить нас этой гадостью пришла в голову Глории, – демонстративно кашляя, уточнил сын.
Бабушка Феликса величественно вплыла в ванную.
– Лори, сейчас же перестань! Отвратительное амбре. Посмотри, до чего ты брата довела, у него начался приступ аллергической астмы. Нужно срочно открыть все окна и двери, устроить сквозняк. Фу, дышать нечем…
Мне стало смешно. Вот она, политика двойных стандартов во всей ее красе. Если распылитель принес Гарик, то он умница, а если Лори – значит, она совершила феерическую глупость.
Из ванны неожиданно донесся странный воющий звук. Я посмотрела в сторону его источника и ахнула. В воде, отчаянно сражаясь за свою жизнь, барахтался Фолодя.
Преодолев одним прыжком расстояние от «мойдодыра» до ванны, где терпел бедствие кот, я выхватила из воды несчастного, живо завернула его в махровую простыню и сурово спросила присутствующих:
– Вы с ума сошли? Фиса, за что ты решила утопить Фолодю?
– А как он тут оказался? – опешила домработница.
– Прекрасный вопрос! – рассердилась я. – Отвечаю: пару секунд назад ты на моих глазах швырнула его в наполненное водой джакузи.
– Так я думала, что поймала Диззи, – испуганно заморгала Анфиса.
– Енота? – уточнила я. – Понятно. А теперь сделайте одолжение, объясните, по какой причине в доме открыто сафари на живую стиральную машину?
– Лиззи и Диззи украли где-то сыр, – ответила Лори.
– Они не воры! – моментально бросился на защиту питомцев Гарик. – Очень воспитанные животные, ведут себя идеально, никому не грубят. Да от них слова плохого никогда не услышать! Не пьют, не курят, по ночным клубам не таскаются.
Мне удалось не рассмеяться.
– С последним заявлением я согласна на сто процентов. Трудно представить Диззи с бутылкой пива в одной лапе и сигаретой в другой. И так же нереально увидеть Лиззи, самозабвенно прыгающую на танцполе с воплем: «Супер! Диджей, жги!» Но давайте вернемся к истокам истории. Анфиса решила наказать зверька за то, что он стащил сыр? Надумала утопить нечистого на лапу зверька? Завернула его в плед и бросила в ванну, не подумав, что еноты чудесно плавают?
– Я что, похожа на живодериху? – обиделась Фиса. – Промежду прочим, я тихохонько все отмыла. Это Фолодя в истерику кинулся: дрался, плевался, чихал, ругался матом.
