Дарья Донцова - Досье на Крошку Че
Милиция очень боится, что ее внучки найдут себе малоподходящих, нищих женихов, наглых альфонсов, которые обманут наивных дурочек и присосутся к семейным капиталам. Именно поэтому Кристина, старшая сестра Бетти, никак не может выйти замуж. Вполне симпатичная внешне девушка нравится молодым людям, но Милиция, узнав о романе внучки, мгновенно приезжает в гости к предполагаемому зятю, пьет мило чай с его родителями, потом возвращается домой, в трехэтажный особняк, и выносит вердикт:
— Чужого поля ягода. Живут в халупе, на столе пластмассовые кружки, ложки алюминиевые, папа алкоголик, мама дура. Нет моего согласия на брак. Впрочем, можешь уезжать к мужу, тебе поставят раскладушку в коридоре.
Кристина лишь глотает слезы. Похоже, ни в Подольске, ни в близлежащих городках ей пары не сыскать.
Бетти оказалась хитрей сестры — уехала учиться в Москву. Провожая внучку, бабушка заявила:
— Конечно, могу без проблем снять тебе квартиру, купить машину и дать денег, но лучше не выделяться среди студентов. Живи в общежитии, одевайся, как все, и лично зарабатывай рублики на кино и булочки. Не захотела дома оставаться — не надо, но уж если решила получить самостоятельность, то хлебай ее полной ложкой.
Бетти только кивнула. Она очень любит бабушку, правда, как все, боится властную Милицию, но во многом с ней согласна.
Бетти хотелось, чтобы полюбили ее, а не семейные капиталы, и добрый ангел послал девочке Деню, абсолютно лишенного корысти и расчета.
Только получив от любимого предложение руки и сердца, Бетти открыла свою тайну. Сначала Денька обозлился на невесту — он очень не любит врунов, но потом понял, что будущая жена ничего не лгала, она просто не сообщила всю информацию о себе, и начал раздумывать над ситуацией.
Конечно, можно было по-тихому отпраздновать свадьбу, а потом поставить родственников невесты перед свершившимся фактом. Но, во-первых, Бетти очень хочется пышную церемонию с белым платьем, лимузином, десятком подружек и всеми родными. А во-вторых, и это главное, девушка боится поругаться с родственниками.
Между прочим, у Милиции есть еще один сын, брат папы Бетти. Так вот, будучи юношей, дядя поскандалил с мамой, женился против воли родительницы и был изгнан из гнезда Завадских навсегда. Бабушка никогда не вспоминает о неугодном ребенке, семейную тайну Бетти шепотом рассказала мама.
Девушка очень хорошо понимает, что Дениска покажется Милиции бедным наглецом, раскатавшим губу на состояние Завадских. Никакие разговоры о порядочности Оксаны и искренних чувствах Дени не помогут. Через год Бетти закончит институт, и Милиция прикажет ей возвращаться домой. Мол, поиграла, внученька, в самостоятельность, и хватит, получила специальность врача, теперь впрягайся в семейный бизнес.
Деню статус-кво злил, Бетти приуныла, и тут нашего ветеринара осенило.
— Спокойно, — велел он, — если твоя бабушка такая дура, что оценивает людей по квартире и посуде, то все будет тип-топ.
— И как ты решишь проблему? — насторожилась Бетти.
— Не парься, — засмеялся Деня, — устрою в лучшем виде.
Девушка кивнула и успокоилась, но вчера она получила на мобильник сообщение от бабушки странного содержания: «На первый взгляд нормально, приеду посмотреть лично».
В полном недоумении Бетти показала SMS жениху. Денька схватился за голову, и выяснилась правда. Оказывается, Дениска отправил Милиции по «мылу» письмо от лица Бетти. Старуха активный пользователь и часто переговаривается с внучкой, используя последние новинки научно-технического прогресса. Прикинувшись Бетти, Деня написал: «Бабуся, я влюбилась, он замечательный».
Далее шел рассказ о Денисе, Оксане и их собаках. Кстати, Милиция обожает животных. Послание сопровождали фото нашего ложкинского дома и краткое пояснение: «Это родное гнездо Дениски, его семья очень богата…» Ну и так далее.
Наивный Деня полагал, что пожилая дама не потащится зимой из родного Подольска по гололеду невесть куда — через Москву в какое-то Ложкино, а удовлетворится снимками, поймет, что внучка нашла себе подходящую пару, и даст согласие на брак. Потом, естественно, правда выяснится, но Дениска надеялся, что к тому времени он развернется, хорошо заработает…
Абсолютно идиотская затея! Дене следовало посоветоваться либо со мной, либо с Кешей, поставить в известность о своих планах Оксану, но он самонадеянно решил действовать по собственному разумению. И что вышло?
Два часа тому назад Милиция позвонила Бетти и спросила:
— Это Ложкино по Ново-Рижской дороге?
— Да, — испуганно ответила девушка, — а что?
— Скоро буду на месте, — сообщила бабушка, — надеюсь, вы предупредили о моем приезде.
Бетти кинулась к Дене, наш ветеринар бросился к Оксане, Ксюта позвонила мне, но поздно — Милиция уже сняла ботинки и сейчас пьет чай в гостиной.
— Что делать? — убивалась Ксюта. — Вот скандал! Насколько я поняла из рассказов Бетти, бабка — настоящая Салтычиха, подозрительная, не терпящая лжи.
— Спокойствие, только спокойствие, — процитировала я Карлсона. — Из любой безвыходной ситуации всегда найдется минимум два выхода. Значит, так: вели Дениске собрать свои вещи и ехать к нам, устрою его в гостевой комнате, пусть говорит бабульке, что живет в Ложкине постоянно и что он мой сын, а там поглядим.
— Дегтярев, Кеша, Зайка, в конце концов Ирка с Иваном, они-то не проговорятся?
— Не волнуйся, — твердо сказала я, — проведу с контингентом необходимую разъяснительную работу.
* * *Самое интересное, что мой план удался полностью. Сначала я очень быстро ввела в курс дела Ирку с Иваном и получила от них четкий ответ:
— Не волнуйтесь, Дарь Иванна, мы ж не дураки.
Затем, нацепив на себя множество ювелирных изделий, я спустилась к старухе и села пить с ней чай. По тому, как глаза Милиции осматривали брильянты и изумруды, я поняла, что нужное впечатление произведено. К счастью, возраст дал себя знать — выпив вторую чашечку ароматного напитка, бабуля откровенно зевнула, и я, страшно обрадовавшись, предложила:
— Может, приляжете отдохнуть? Завтра познакомлю вас с остальными членами семьи, они сегодня поздно приедут.
— Спасибо, — кивнула Милиция, — ваша правда, пора на боковую.
Глава 8
Сегодня мне пришлось встать в семь утра и провести беседу с домашними. Конечно, я ни на минуту не сомневалась в их реакции, но была рада услышать от всех одну и ту же фразу: «Без проблем, не волнуйся, вечером все изобразим».
В десять часов я схватилась за телефон и позвонила Лике.
— Алло, — недовольно прозвучало из трубки.
— Ты спишь?
— Идиотский вопрос, — зевнула Ликуська. — Как на него ответить? Уже нет. Это кто?
— Даша Васильева.
— Ой, привет! — мигом повеселела Ликуня. — Я вчера на свадьбе была, притопала домой утром и задрыхла.
— Ты знаешь Катю? — перебила я знакомую.
— Которую? Якименко? Морозову?
— Тришкину.
— Дочку Гарика?
— Верно. Она сказала, что ее отца зовут Игорем.
— Ясное дело, знаю, — захихикала Лика. — Чуть замуж за него не вышла, но потом вовремя спохватилась и отказалась от дурацкой затеи. Теперь так иногда созваниваемся.
— Зачем ты направила ко мне Катю?
— Я?
— Ты.
— Мне бы и в голову такое не пришло, — растерянно воскликнула Лика. — Ой, только сейчас сообразила! Гарик-то с новой женой перебрался в Ложкино. Я у них была, мимо твоего дома ехала, подумала, что зайти надо, но не срослось. Сразу к тебе бежать показалось неприлично, а потом устала и домой отправилась.
Ага, добавила я про себя, на заднем сиденье своего «Мерседеса», пьяная в лохмотья. Лика ни в чем не знает удержу, если гулять — то до утра, коли пить, так до потери рефлексов. Иногда я завидую Ликуське: она сохранила детскую непосредственность и обладает умением жить так, как ей хочется, слово «надо» Ликуне незнакомо. Но сейчас нет необходимости рисовать психологический портрет подруги, у меня к ней вполне конкретные вопросы.
— Ты рассказала девушке о той истории с тюрьмой? — продолжила я их задавать.
— Она не секрет.
— Верно, но еще прибавила: «Даша — единственный человек, который сумеет тебе помочь».
— Я подобное сказала? — изумилась Лика.
— По утверждению Кати, да.
— Ну, может, и ляпнула не подумавши, — замела хвостом Солодко. — А что у Катьки случилось? Гарька вновь жениться надумал, и дочурка решила помешать папашке? Я ее очень хорошо понимаю, вереница «мамочек» кого угодно начнет раздражать.
Да еще к тому же все бабенки Гарика — жуткие стервы.
— Все?
— Как одна.
— И Юля?
— Кто?
— Родная мать Кати.
— Юляшка? Нет, она вроде была очень милая.
— А это правда?
— О чем?
— О самоубийстве женщины.
Лика вздохнула:
— Ну вот, теперь припоминаю. Позвонила мне не так давно Катька и в лоб огорошила вопросом: «Скажи, кто убил мою маму?»
