Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Откуда ты знаешь? Может, у неё от этого пакетика зависит что-то важное в жизни! Давай отдадим пакет ей, — попросила Липа жалобно.

— Ой, я тебя прошу, что может зависеть от пакета с рисом? Ну, принесёт она его домой, выложит в шкаф, где лежит ещё две тонны таких же точно пакетиков…

— А вдруг ей приказала купить рис дочка или внучка? Или обе сразу? Ну, например, они худеют и сидят на рисовой диете, — стала вдохновенно фантазировать Липа.

Я молча вынула из нашей тележки злосчастный пакетик и протянула ей.

— Что?.. — не поняла она.

— Возьми, отнеси бабушке. Будешь считать, что подала несчастной милостыню, и теперь тебя ожидает рай на небе и счастье на земле.

Она взяла пакетик, спрятала его за спину и пошла в сторону зловредной бабки, отрешённо глядя на полки с товаром. Улучив момент, когда бабуля снова отвлеклась на изучение очередной этикетки, она тихонько сунула пакет в её тележку. Надо сказать, проделала она это мастерски. Бабуля вообще ничего не заподозрила. Окружающие тоже ничего не заметили. Ну, по крайней мере, нам так показалось.

Вернувшись, она сказала:

— Знаешь, кажется, ты была права. Этот божий одуванчик не так прост, как я подумала вначале. Я же думала, что у неё просто нет денег на что-то более дорогое, чем крупа, а сейчас глянула в тележку — мама дорогая, чего там только нет! Такие деликатесы, что ой-ой…

Я хмыкнула:

— Ну, а я тебе что говорила? Просто у неё хобби такое — забирать всё последнее. Или она чемпионка в новом виде спорта: «Ну-ка, отними!». Сегодня она победила, потом я вернула себе её приз, но ты отдала этот приз обратно победительнице. Что ж…

Договорить я не успела, потому что и к нам, и к бабульке одновременно подошли супермаркетовские охранники — молоденькие ребята в чёрной униформе.

Наш сказал, обращаясь к Липе:

— Вы только что подложили что-то в тележку вон той гражданке. Что это было?

— Бомба, — сказала я с улыбкой, желая выручить подружку.

Ой, лучше бы я так не шутила… Паренёк тут же поднёс к губам рацию и вполголоса сказал в неё:

— Попытка теракта.

Ох, что тут началось… Во-первых, к нам со всех сторон стали стягиваться ребятушки в такой же чёрной униформе; во-вторых, нас с бабулькой заставили сблизиться тележками.

Тот охранник, который «опекал» бабку, сказал ей:

— Вот эта гражданка, — он указал на Липу, — только что положила нечто в вашу тележку. Давайте посмотрим, что это. А вы на всякий случай отойдите подальше.

— Положила?! — завопила бабка, узнав нас. — Да это же она, оторва, рис у меня вытащила! Вытащила, а не положила!

Охранники посмотрели на неё с большим недоумением и стали перебирать содержимое тележек — её и нашей.

Достав пакет с рисом, один из охранников сказал:

— Этот, что ли?

— Этот, — подтвердила пожилая особа, мстительно сузив глаза. — А я вам что говорила?!

— Но пакет этот я достал из вашей тележки, — напомнил охранник. — У девушек же, наоборот, никакого риса в тележке нет.

— Нет, — дуэтом подтвердили мы.

Тётка пожала плечами:

— Ну, тогда я не знаю…

Поняв, что попала впросак, она выдернула свою тележку из рук охранника и покатила её к кассам.

Охранники дружно заржали и сказали нам:

— Девчонки, вы нас извините и не обижайтесь. Работа у нас такая. Сами знаете, что сейчас вокруг творится…

— Ага, знаем, — кивнула я. — И вы, значит, проявили бдительность и поймали террористок, да?

— Да ладно вам! Чего придираетесь? Говорят же вам — работа такая…

— Слушайте, а старший у вас есть?

— Есть. Я — старший по смене, — представился тот, кто только что перед нами извинялся.

— Ну, господин старший по смене, и посмотрите теперь вокруг, на дело рук своих, — сделала я широкий жест, обведя рукой всё пространство торгового зала. — Вы все здесь собрались, больше никто не следит за покупателями, и если в самом деле в магазине появятся террористы, им здесь — рай. Делай, что хочешь, потому что никто ни за чем не следит. Охранникам некогда, они девкам головы морочат, и по этой уважительной причине настоящих преступников никто не увидит.

— Камеры наблюдения увидят, — вступился за начальника один из удальцов в униформе. — У нас на камеру всё пишется. Там всё фиксируется, а потом можно будет материал просмотреть.

— Потом? — рассмеялась я. — Потом — это когда? После взрыва, что ли? Не рассчитывай. Камеру взрывом покорёжит, что ты там увидишь? Но даже если не покорёжит, какой смысл в такой записи? Ты, милый друг, должен теракты предотвращать, а не кино потом смотреть!

Липочка молча выслушала мой монолог, потом потянула меня за рукав и жарко зашептала в ухо:

— Пойдём отсюда побыстрее, а то ещё арестуют нас…

Я не стала вступать с ней в пререкания и покатила тележку к выходу.

У каждой кассы были покупатели, поэтому у нас было время спокойно доругаться.

— Чего ты с ними связалась? — пеняла мне подруга.

— Но ведь я была права!

— Права, не права, — какая разница? Инцидент исчерпан, нас отпустили, и спасибо им за это!

— Липа! — ужаснулась я. — И это говоришь ты, современная образованная девушка?! А где же твоё революционное правосознание, где твоя принципиальность, гражданская позиция? Тебя ни за что ни про что задержали, обвинили, унизили подозрениями, потом милостиво отпустили, и ты этому радуешься? Нельзя же быть такой клушей, в самом деле!

— Ладно, пусть я несознательная, пусть я клуша, но если от правоохранительных органов можно уйти с наименьшими потерями, то почему бы это не сделать?

— Вот именно такая страусиная политика и приводит к тому, что некоторые чувствуют себя безнаказанно и многое себе позволяют! Ну какие же это правоохранительные органы? Просто ребята в униформе. Чего ты испугалась? Они, может, сегодня вахту несут, завтра товар разгружают, послезавтра — полы моют…

— Ну, это вряд ли… — пожала она плечами.

Тут подошла наша очередь. Я стала выкладывать перед кассиршей покупки, а Липочка те, что кассирша уже оприходовала, споро раскладывала в пакеты. Выяснение отношений прекратилось само собой.

Выйдя из супермаркета, мы пошли к машине, поставили пакеты в багажник.

— Может, вернёмся, ещё чаю попьём? — предложила Липа.

Я ужаснулась:

— Какой чай? Время обеденное, хозяин может прикатить в любую минуту, а чем я кормить его буду? Рассказами о том, как нас с тобой записали в террористки? Садись в машину, нам давно пора быть дома!

Проезжая по нашей улице, мы заметили знакомое платье: боевая бабулька бодро шагала по улице, намного опередив нас. Конечно, она ушла сразу, как только всё прояснилось. А мы-то ещё долго общались с местным спецназом…

Я толкнула локтем подругу и подбородком указала на бабульку:

— Смотри, ты так её жалела, а она вполне ещё может в армии служить…

Но веселье наше враз оборвалось, когда мы увидели, куда бабулька свернула. А свернула она к дому Ярошенко Павла Александровича. Я от неожиданности даже притормозила и съехала на обочину.

— Итак, это, по-видимому, и есть Степанида Степановна. Что ж, приятно познакомиться…

Липка прыснула и закрылась ладошкой.

Дома мы быстренько разобрали покупки и стали в четыре руки готовить обед. Тут позвонил Игнат:

— Аня, слушай, тут такое дело… У Сереги тоже неприятности. Ему кто-то окно выбил. Он не знает, куда обратиться, чтобы сделали всё быстро, за один день. А тебе, я помню, таких мастеров удалось найти. Дай телефончик, а?

— Да пожалуйста, с радостью! Пиши, — я продиктовала номер телефона фирмы, занимающейся пластиковыми окнами. — Только пусть там пригласит Андрея и скажет, что от меня.

— А что, без этого Андрей не поедет?

— Он-то, может, и поедет, да мне тогда ничего не обломится. А так я могу стребовать с него комиссионные за то, что подогнала клиента.

— Ох, Анька, и корыстная же ты, — вздохнул Игнат. — Не можешь бескорыстно помочь человеку?

— Серёге твоему согласна помочь вполне бескорыстно. А Андрюха пусть платит! Ты обедать сегодня будешь?