Джанет Иванович - Лужёная глотка
— То самое? — спросил Хукер.
— Я не уверена. Он даже меньше, чем я думала, и не в целом виде. Мне нужно увеличительное стекло, чтобы рассмотреть эту фиговину. — Я положила штуковину в пластмассовую коробку для сандвичей и плотно закрыла. — Если это не то, тогда я тупица. Я уже везде, где могла, посмотрела. Я хочу выкатить вторую машину, чтобы проверить мотор, нет ли там похожей микросхемки.
Полчаса спустя я убедилась, что второй микросхемы не существует. Я тщательно осмотрела каждый дюйм двигателя, но ничего не нашла.
Хукер сунул руки в карманы и стоял, покачиваясь на каблуках.
— Ладно, мисс Выдающийся Криминальный Ум… что теперь?
— Одного взгляда, брошенного на «шестьдесят девятку», будет достаточно людям Уэво, чтобы понять: грузовик угнал кто-то, связанный с гонками, — сказала я ему. — Мне было бы все равно, если бы мы сейчас не вляпались в убийство. Поэтому не думаю, что мы можем вернуть перевозчик вместе с машинами. Я предлагаю выгрузить второй болид и создать впечатление, что кто-то украл грузовик, позарившись на гоночные тачки. А это мог быть любой угонщик машин. Или сумасшедший фанат Шлепка. И это, вкупе с Оскаром, засунутым в грузовик Шлепка, смотрелось бы как шутка спьяну.
— Думаю, нам стоит сделать так, чтобы исчезло все и навсегда, — предложил Хукер.
— Это не так легко. Мы могли бы увезти перевозчик в Северную Дакоту, но, боюсь, нас вычислят. Если мы загоним грузовик в океан, то при низком приливе он будет виден. Если мы его сожжем, то останемся с кучей обгорелого металлолома. Я могла бы разобрать грузовик по кусочкам, но на это потребовалось бы время… много времени и сил. С болидами дело куда проще. Дай мне ацетиленовую горелку и циркулярную пилу, и к концу дня тачки превратятся в неопознанный хлам, который можно сбросить с моста. В общем, нам лучше оставить тягач на обочине дороги где-нибудь подальше от Литтл-Гавана. Потом сможем снять алюминиевую фольгу с «Джи Пи Эс», чтобы люди Уэво могли найти грузовик.
— Принимается.
— Мы не хотим же привлечь внимание к грузовику, — напомнила я. — Мы не захотим же вести его посреди дня. И в два часа ночи выводить его подозрительно. Хотя в этом районе он мог просто сойти за еще один угнанный тягач, проходящий испытания. Думаю, лучше всего вывести его в четыре тридцать утра, пока еще темно, чтобы похоже было, что шофер просто рано решил выехать на работу. — Я вытащила перчатки и снова залезла в комбинезон. — Я хочу порезать машины Уэво, и мне требуется помощник.
— Догадываюсь, что это буду я, — заявил Хукер.
Я сверилась с временем. Пять сорок пять. Фелиция ждала нас к обеду в шесть.
— Мы уже почти все сделали, — сказала я Хукеру. — Еще полчаса работы — и мы начнем перевозить этот мусор отсюда. Давай сделаем перерыв на обед и вернемся попозже вечером, чтобы закончить.
Хукер стоял и созерцал высившиеся горой части расчлененной машины.
— Да тут столько дерьма. Причем тяжелого. Нам нужен мусоровоз, чтобы избавиться от этого хлама.
— Забудь об этом, — предупредила я его. — Мусоровоз угонять я не буду. Перевезу кусок за куском на внедорожнике.
— Согласен, — обрадовался Хукер. — У нас это занятие займет кучу дней, а в это время я уютно устроюсь вместе с тобой в кроватке для гостей у Фелиции.
Я почувствовала тупую боль в левой глазнице. Придется мне красть мусоровоз, ничего не поделаешь. Как я понимаю, моя жизнь отныне разделилась на две части: «До Хукера» и «После Хукера». До Хукера она была более здравомыслящей, чем «После Хукера». Хукер пробуждал во мне часть, отвечающую за сумасшествие.
— Если меня арестуют и посадят за решетку, я с тобой больше никогда не буду разговаривать, — пригрозила я Хукеру. — Никогда!
До дома Фелиции было недалеко. Мы доехали до него, и Бинз мгновенно возрадовался, стоило нам открыть переднюю дверь. Глаза его засияли, нос задрался и задергался, пасть наполнилась слюной, выступившей на болтающихся губах пса.
Хукер наклонился ко мне:
— В доме запашок жареной свинины и жареного хлеба. Бинз, наверно, думает, что очутился в собачьем раю и попал в буфет «жрите все, что хотите».
Навстречу нам бросилась Фелиция.
— Как раз вовремя, — сообщила она. — Все ждут, хотят встретиться с тобой. Давай я тебя познакомлю. Это моя кузина Мария. А это другая кузина Мария. А это две девочки Марии. Вот мой добрый сосед Эдди. И его мальчик. А это моя сестра Лоретта. И Джо, и жена Джо, Люсиль. А вон там Марджори и ее муж. Они большие фанаты. И ты уже знаком с моей дочерью, сестрой Марией-Еленой и Лили.
Бинз прыгал, как кролик, сходя с ума от запаха еды и множества людей. Я укоротила поводок, обвязав вокруг запястья, и пес дергал меня вперед, отвоевывая дюйм за дюймом свою дорогу к свинине.
Хукер болтал и раздавал автографы. Ничего не попишешь. Я уперлась пятками и отклонилась назад, но Бинз меня перевешивал, тащил вперед в столовую с неослабевающей решительностью. Я вытянула другую руку, уцепилась за пояс джинсов Хукера и стояла насмерть.
— Милочка, — произнес он, обнимая меня. — Тебе следует дождаться своей очереди.
— Это все твоя чертова псина!
Бинз рванул к маленькой женщине, несшей миску бобов с сосисками, и толкнул ее передними лапами прямо в спину. Женщина воскликнула «ох», Бинз издал «гав», и с этим они вместе повалились на пол. Еда разлетелась во все стороны. Бинз завис над женщиной и заглотил сосиску, приземлившуюся той на волосы.
Хукер с силой оттащил Бинза от жертвы, подхватил ее под мышки и поставил на ноги.
— Простите, — извинился Хукер перед женщиной. — Он просто так играет.
— Его нужно отдать в зоопарк, — заявила она, стряхивая соус с блузки. — Что за зверь такой? Выглядит, как помесь яка с собакой. Похож на Чубаку. — Она пощупала макушку. — Что это такое липкое на волосах?
Это была собачья слюна.
— Должно быть, запеканка, — сказала я ей, поманив Бинза булочкой.
— Все идут есть, пока еда не остывает, — позвала Фелиция.
Фелиция разложила стол в максимальную длину, и мы расположились вокруг впритык друг к другу, парочка детей сидела на коленях у взрослых. Каждый дюйм стола был заставлен едой… рисом, бобами, жареным хлебом, жареной свининой, сладким картофелем, фруктовой запеканкой, цыплятами, и еще бог знает чем.
Мария передала тарелку с оладьями из сладкого картофеля.
— Что там с мексиканцем с гонок, которого убили? Передали в новостях. — Она повернулась к Хукеру. — Ты его знаешь?
— Только шапочно.
— Я слышала, что его порвало на части болотное чудовище-людоед.
Мы с Хукером посмотрели под стол на Бинза. Он там, смачно чавкая, вылизывал свои причиндалы.
— Счастливый ублюдок, — зашептал Хукер. — Стоит мне попытаться так сделать, как спина у меня сама выпрямляется.
— Не понимаю, как болотное чудовище попало в Саут-Бич, — выказала недоумение Лоретта. — У меня мурашки по коже, как подумаю.
— Ага, а как болотный монстр достал целлофан? Что он собирался сделать, ограбить супермаркет «Уинни-дикси»? Между нами, я не думаю, что это болотный монстр, — заявила Мария.
— А на кого ты думаешь? — спросила Лоретта.
— На оборотня.
— Как же оборотень смог достать целлофан?
— Очень просто, — сказала Мария. — Он кусает парня, только парень слишком большой, чтобы съесть его за раз. Слишком много остается, верно? Тогда, когда встает солнце, оборотень превращается в человека, человек идет в магазин и покупает пленку, и заворачивает парня, чтобы сохранить его свежим.
— Разумный поступок, — согласилась Лоретта.
Фелиция перекрестилась и передала жареный хлеб.
— Если бы он завернул его для сохранности, тогда почему он его оставил у ресторана? — спросила Лили.
— Передумал, — нашлась Мария. — Может, оборотень заработал несварение. Типа, как я, когда съем много чили и зарабатываю изжогу.
Муж Фелиции откупорил еще бутылку вина.
— Это не оборотень. Полнолуния же нет. А оборотням требуется полнолуние.
— Ты уверен, что им нужна полная луна? — переспросила Мария. — Я-то думала, что им нужна просто хоть какая луна. Какая луна была на небе, когда убили того парня? Кто-нибудь знает?
— Я тебе покажу луну, — пригрозил Луис. — Кто-нибудь хочет увидеть луну?[10]
— Нет, — отказались все. Никто не пожелал посмотреть на «луну» Луиса.
Спустя два часа все еще сидели за столом, и мы с Хукером уже дергались: нам нужно было возвращаться на склад. Трудно расслабиться, когда там торчал грузовик рядом с горой покореженного металла, оставшейся от двух гоночных машин.
— С вами здорово, — обратилась я к Фелиции, — но нам с Хукером нужно возвращаться к работе.
— А как же десерт? — поинтересовалась Фелиция. — Я еще не принесла десерт.
