Джулия Джеймс - Кое-что о тебе
Эйми, сидевшая слева от Камерон и выглядевшая так же изысканно, как и всегда, в строгом коричневом платье-рубашке и со светлыми волосами до плеч, подстриженными под ассиметричный боб, отреагировала более дипломатично:
– Похоже, Кэм, у тебя выдалась напряженная ночь. Не следовало переживать такое в одиночку.
– Я бы позвонила, если бы ФБР не запретило контакты с внешним миром, – язвительно бросила Камерон через стол, затем повернулась налево: – Да, ночь оказалась чрезвычайно напряженной. Спасибо за сочувствие, Эйми, – и потянулась за бокалом с вином.
– Перестань, ты же знаешь, я тоже беспокоюсь, – поймал ее за руку Колин.
Камерон сверкнула на него свирепым взглядом, но руки не отняла:
– Тогда прекрати ныть, что я не позвонила.
Нахал выдал ей одну из своих фирменных невинных улыбочек. За последние двенадцать лет Камерон наблюдала этот трюк бессчетное количество раз, и все равно он на нее действовал. Как правило.
– Прости. Слушая твой рассказ, я разнервничался и непозволительно выплеснул эмоции через раздражение. Мужские заморочки, – извинился Колин, пожимая подруге ладонь. – Не нравится мне, Кэм, что ты очутилась через стенку от убийства. Странные звуки, подсматривание в глазок за таинственным незнакомцем в капюшоне – этот сценарий чересчур хичкоковский на мой вкус.
– А я ведь еще не сообщила вам о главной фишке, – спохватилась Камерон. – Один из агентов, расследующих дело со стороны ФБР – Джек Паллас.
Эйми понадобился какой-то миг, чтобы сообразить, о ком речь.
– Постой – тот самый агент Красавчик?
– Тот самый агент Козел, – поправила подругу Камерон. «Красавчик» было прежним прозвищем для Джека, выброшенным из употребления давным-давно. С тех самых пор, как федерал обвинил ее в получении взятки от Роберто Мартино.
– Вот это действительно фишка. И как там нынче агент Козел? – сухо поинтересовался Колин. Как лучший друг Камерон он де-факто был обязан относиться к Палласу с такой же враждебностью.
– Что важнее, каково было увидеть его после стольких лет? – уточнила Эйми.
– Милая получилась встреча. Все время обменивались колкостями и язвительными выпадами.
– Но он по-прежнему все такой же знойный парень? – Эйми с Колином переглянулись. – Ну, хоть кто-то из нас должен был спросить.
– Вам не кажется, что это к делу не относится? – Камерон напустила на себя невозмутимо-пренебрежительный вид и отпила вино. Вот только глотнула чересчур поспешно, чуть не захлебнулась и закашлялась, судорожно хватая воздух.
– Расцениваю ответ как положительный, – ухмыльнулась подруга.
Камерон промокнула салфеткой слезящиеся глаза и повернулась к Колину за поддержкой.
– Не смотри на меня – я в такие дела не вмешиваюсь, – заявил тот.
– Хотелось бы напомнить вам обоим, что этот кретин опозорил меня на всю страну.
– Нет, – возразила Эйми, – этот кретин опозорил себя на всю страну.
Камерон фыркнула, но немного смягчилась.
– А еще хочется обратить ваше внимание, что из-за Палласа последние три года каждый федерал в Чикаго смотрит на меня волком. Ужас как весело, учитывая, что я чуть ли не ежедневно работаю с ФБР.
– Тебе же не придется опять с ним встречаться? – поинтересовался Колин.
– Если Бог есть, не придется. Хотя не знаю, – Камерон поразмыслила над ситуацией более трезво, – вдруг им потребуется задать какие-то дополнительные вопросы… Но вот что я вам скажу: если все-таки увижусь с Джеком Палласом снова, это будет на моих условиях. Минувшей ночью он cмог застать меня врасплох, но в следующий раз я приготовлюсь. По крайней мере оденусь прилично случаю.
– А что, ты была как-то не так одета? – удивилась подруга.
– В штанах для йоги и спортивных тапках, – вздохнула Камерон. – С тем же успехом могла стоять голышом.
– Опрос точно прошел бы гораздо интереснее.
– Вечно ты со своими высокими каблуками, – с истинно мужским высокомерием откинулся на спинку стула Колин. – Повезло еще, что не оказалась раздетой. Сидеть перед ФБРовцами в спортивных тапках или в нижнем белье – что предпочтительнее?
Камерон задумалась:
– А вариант с нижним бельем предусматривает туфли на шпильках?
– Вопрос был риторическим. У тебя комплекс, – подытожил Колин.
– Да, я стремлюсь возвыситься… – усмехнулась Камерон. – Сделайте поблажку судебному юристу ростом метр шестьдесят.
* * * * *
Эйми убежала сразу после ужина, оправдываясь, что ей на следующее утро рано вставать для встречи с флористом. Камерон и Колин остались в ресторане выпить еще по рюмочке, а затем прошлись пешком пять кварталов до ее дома.
Стоял прохладный октябрьский вечер. Камерон теснее запахнула курточку и завязала пояс.
– Не уверена, что Эйми удастся дотянуть до свадьбы без нервного срыва. И никак не могу упросить позволить мне побольше ей помочь.
– Ты ведь знаешь – она с пятилетнего возраста планировала это событие, – отозвался Колин. – Кстати, о планировании – как движется дело с девичником?
– Ее кузины настаивают, что нужен стриптизер, – Камерон имела в виду двух других подружек невесты. – Но Эйми заставила меня поклясться чуть ли не на крови: никаких голых мужиков, никакой вульгарной фаты и категорически никаких побрякушек в виде пенисов. Так что я устрою у себя дома дегустацию вин и десертов, а затем пойдем в какой-нибудь бар. Надеюсь, ей понравится. Сам знаешь, если Эйми даст мне отставку, должность свидетельницы придется занять тебе.
– Ни за какие коврижки, детка, – приобнял ее за плечи Колин.
Камерон улыбнулась и прислонилась к другу, успокаиваясь от твердой надежности его груди. Колин в свою очередь притянул ее ближе и посерьезнел:
– Ты же понимаешь, что в ресторане мы просто подшучивали?
– Понимаю.
– Мы оба беспокоимся за тебя.
– И это я тоже понимаю.
Спутники остановились перед особняком Камерон. Колин повернулся лицом, и в его ореховых глазах она разглядела тревогу.
– Без шуток, Кэм, ты стала очевидцем – или ухослышцем, называй, как хочешь, – настоящего убийства. И видела уходившего преступника. Мне жуть как не хочется предполагать такое, но… вдруг убийца догадался, что ты за ним наблюдала?
В течение последних двенадцати часов Камерон и сама неоднократно задавалась этим вопросом.
– Я все время стояла за дверью. Даже если он услышал меня или как-то иначе заподозрил, что я подсматриваю, то не может узнать, кто я такая. Ни ФБР, ни полиция не разглашают моего имени.
– Ночка была не ахти, правда?
– Это еще мягко сказано.
Колин кивнул в сторону дома.
– Ну, тогда… хочешь, я составлю тебе компанию?
Камерон призадумалась. После пережитых злоключений идея ночевать одной в огромном особняке как-то не вдохновляла. Но если Колин останется, возникнут проблемы.
– Спасибо за предложение. Только Ричард и без того уже считает, что ты проводишь со мной слишком много времени. Я спокойно обойдусь без компании.
Глаза спутника блеснули.
– Вообще-то, мы с ним решили передохнуть друг от друга.
Камерон была потрясена новостью. Она знала, что у парней проблемы, и винила в основном Ричарда: тот всегда немного заносился и до странности не ценил Колина, которого половина мужского населения Чикаго буквально боготворила. Но они жили вместе уже три года, и Камерон предположила, что все наладилось.
– Когда это случилось?
– Вчера вечером. Он заявил, что передумал ехать к Эйми на свадьбу. Выдвинул стандартную отговорку «буду чувствовать себя неловко», а на самом деле просто не захотел жертвовать целым уикендом ради Мичигана, – с карикатурным презрением процедил собеседник последнее слово. – Я объяснял, что свадьба пройдет в приличном отеле, но ты же знаешь Ричарда – любую гостиницу не из «Четырех сезонов» он не глядя считает дырой без каких-либо удобств. В общем, мы поспорили по этому поводу, а затем по многим другим, и теперь… имеем, что имеем.
– Как по-твоему, есть шанс, что через несколько дней все утрясется? – мягко спросила Камерон.
– Если Ричард не готов поехать ради меня, то нет никакого шанса, – покачал головой Колин. – Ему известно, какое значение имеет для меня эта свадьба, и, по-моему, суть именно в этом. Очередной этап его бессмысленного соревнования с тобой и Эйми. Так что сегодня вечером он забирает свои вещи из квартиры. Возможно, в эту самую минуту.
– Мне жаль, солнышко, – легонько сжала друга в объятиях Камерон. – Тогда, наверное, вопрос стоит так: хочешь, я составлю тебе компанию?
– Хочу, – Колин придержал перед ней открытую калитку. – Только обещай, что хорошенько меня накачаешь.
Камерон пошла вверх по ступеням.
– При условии, что ты пообещаешь все равно приготовить утром завтрак.
