Анна Ольховская - Прекрасная дикарка
– Хозяюшка ты моя! – усмехнулся Алексей, целуя любимую в кончик носа. – Хлопотунья! Давай вместе уберем, так быстрее будет.
– Давай.
Собственно, убирать особо нечего было. Они дружно сгребли в мешок для мусора остатки еды, бутылку из-под вина, упаковки магазинных салатов и прочий хлам, которого набралось всего на один относительно большой пакет.
Который Изабелла и вручила Майорову, предварительно плотно стянув завязки:
– На! Тебе поручается самое ответственное – вынести мусор.
– Слушаюсь, мой командир!
– Ой, Лекс, как здорово! – захлопала в ладоши девушка.
– Что здорово-то? – удивленно поднял брови Алексей.
– Мы с тобой впервые вместе по хозяйству хлопочем, как настоящая семья!
– А мы и есть настоящая семья, осталось только закрепить это юридически, – он подмигнул Изабелле и, насвистывая, вышел из квартиры.
До мусоропровода и обратно он сбегал вприпрыжку, словно пацан. На душе было легко и свободно, от радости кружилась голова.
Вернее, это Алексей думал, что от радости.
А это бесновалось подсознание, стремясь докричаться до верхнего этажа:
– Включи мозги, идиот слюнявый! Ты же сам только что сгрузил в мешок ОДНУ бутылку и ту от вина! Где тара от водки, от шампанского? Где?! В квартире ничего подобного не осталось, полки пусты! Чем тебя опоили, кретин? А черные свечные огарки на дне мешка?! Эта хрень откуда? И почему пол в прихожей выглядит так, словно его вымыли с шампунем? В квартире ведь почти три года не убирались, все пылью заросло! Найди деда Тихона, слышишь? Найди!!!
Но Алексей ничего не слышал. И не видел.
Он был счастлив.
ГЛАВА 11
Видимо, поэтому его состояние довольно быстро улучшалось. И к тому моменту, когда Изабелла стремительно, словно ведьма на помеле, влетела в подземный паркинг своего дома, Алексею было уже вполне комфортно.
И лицо больше не напоминало тыльную часть мучного червя, постепенно возвращая попрятавшиеся по углам краски. Так, во всяком случае, транслировало боковое зеркало, в которое Алексей невольно заглянул, едва не впечатавшись носом в стекло при очередном лихом вираже своей спутницы.
– Аккуратнее, гонщица ты моя нереализованная! – усмехнулся он, потирая плечо. – Сколько раз уже говорил – нельзя так в паркинг влетать, здесь, между прочим, люди ходят, твои соседи, и не все они ловкие ниндзя, способные бабочкой вспорхнуть на два метра вверх, уходя от лобовой атаки твоего кабриолета. А если ребенок от родителей убежит?
– Это проблемы родителей, – совершенно не испугалась подобной перспективы девушка, летевшая на прежней скорости к участку паркинга, на котором стоял номер ее квартиры. – Пусть лучше следят за своими паршивцами, а то отмывай потом машину от крови!
– Никак не могу привыкнуть к твоему чувству юмора, – Алексей скривился и потер затылок. – Очень уж оно у тебя своеобразное.
– А при чем тут чувство юмора? – удивленно приподняла брови Изабелла, с визгом покрышек загоняя сверкающую лаком «бээмвушку» в стойло и глуша мотор.
– Или ты часто отмывала машину от крови зазевавшихся детишек? – Гвоздь, вонзившийся в затылок, все сильнее наливался болью.
Да сколько же можно, ведь только что все нормально было! Совсем расклеился, рухлядь картонная! И Изабелла еще со своими дурацкими шутками! Настроение резко испортилось, послушным мопсом следуя за самочувствием.
Девушка чутко уловила перемену в своем мужчине и смущенно улыбнулась:
– Прости, если я тебя раздражаю! Это… Понимаешь, мне так хочется быть похожей на Анну!
– В смысле?
– Ну, она ведь была очень остроумной, я помню ее ответы на порой совершенно кретинские вопросы журналистов. Я так смеялась, читая интервью с ней! И вместе вы так слаженно всегда говорили, словно два давно сыгравшихся партнера по настольному теннису друг другу пасовали всякими там фразочками и словечками. Я тоже так хочу научиться!
– Даже не пытайся! – совершенно неожиданно для себя рявкнул Алексей, и в следующее мгновение боль буквально взорвала голову изнутри, словно что-то наконец освободилось оттуда.
И перед тем как исчезнуть в пульсирующем мраке, он успел увидеть… Нечто совершенно неожиданное, невероятное, от чего сердце буквально зашлось в безумной радости.
А потом тьма, чавкнув, проглотила и Алексея, и это нечто.
И на волю выпустило только Алексея, утопив так некстати прорвавшееся видение на самом дне трясины, там, где много-много тягучего, липкого ила.
Тем временем Алексей изумленно таращился в лобовое стекло, пытаясь сообразить – а чего это он, собственно, тут разлегся, вместо того чтобы в темпе выбраться из кабриолета Изабеллы Флоренской и подняться в квартиру упомянутой барышни.
И кстати, что это там держит упомянутая барышня в руке и почему во рту так погано и горько?
– Ну как ты, любимый? – к лицу приблизились широко распахнутые карие глазищи, в которых переливалась через край совершенно искренняя озабоченность.
Вообще-то, к нему приблизились не только глаза, они ведь у Изабеллы нормальные, человеческие, а не рачьи. Это будь она клешнястой особой, тогда – да, тогда могла бы высовывать глаза далеко вперед. Или вверх, в зависимости от сектора обзора.
Поэтому девушка наклонилась к Алексею вся целиком, тревожно всматриваясь в его снова побледневшее лицо:
– Идти сможешь?
– Смогу, конечно, что за вопрос! – бодро отрапортовал Майоров, исхитрившись чмокнуть спутницу в кончик аккуратного носика. – Я бодр и весел, как юный пионер на сборе металлолома!
– Ага, пионер, – облегченно выдохнула Изабелла, навинчивая крышку, которую держала в руке, на термос. – Ты сейчас больше на пенсионера похож.
– Попрошу без намеков на мой возраст, я пионер в душе! А кстати, что это было только что? Я что, опять в обморок хлопнулся?
– Я бы не назвала это обмороком, так, отключился буквально на мгновение. Я дала тебе чайку выпить – хорошо, что захватила с собой остаток, – ты и очунялся.
– Что я сделал? – всполошился Алексей, ощупывая сиденье под собой. – Да нет, вроде сухо.
– Фу ты, дурак какой! – рассмеялась девушка, пряча термос в сумку. – Очунялся – имеется в виду очнулся, так моя бабушка говорила.
– Бабушка? – поднял брови Майоров. – Какая еще бабушка? Ты же в детском доме выросла.
– Ну выросла! – моментально окрысилась Изабелла. – И не надо мне напоминать об этом! А бабушкой я называю бабку Степаниду, знакомую травницу, я тебе о ней говорила. Мы с ней очень дружны. И вообще, что за допрос? Между прочим, только благодаря снадобьям Степаниды ты сейчас по-пионерски бодр и весел.
– А еще я умею по-пионерски костер тушить. И вообще, не заводись! – Алексей открыл дверцу и выбрался из серебристого «БМВ»-кабриолета, подаренного им Изабелле на день рождения полгода назад. – Бабушка так бабушка. Передай ей спасибо за чудодейственный чаек, вот только не мешало бы над вкусовыми характеристиками поработать, уж очень омерзительно после него во рту.
– Просто у меня меда под рукой не оказалось, – улыбнулась девушка. – Хорошо, что травки были, я перед тем, как к тебе идти, как раз к Степаниде забежала, пополнить запасы. И видишь – пригодились. Как самочувствие-то?
– Замечательно! – Майоров нетерпеливо затоптался у багажника. – Давай открывай свою коробчонку, возьмем пакеты и пошли. В темпе, в темпе! А то сейчас очуняюсь прямо в паркинге.
– Не думаю, что это понравится соседям, – хихикнула Изабелла, открыв багажник. – Бери вон тот пакет, дальний, да поаккуратнее, не разбей.
– А что там? – Алексей закопошился в груде коробок и пакетов, вытаскивая указанный.
– Виски.
– Ох, только не это!
– Не волнуйся, сегодня мы пить не будем, – фыркнула девушка. – Но не оставлять же спиртное в машине, верно?
– Верно, – кивнул Майоров, присматриваясь к чему-то в глубине багажника. – А это еще что такое, мадемуазель Флоренская?
– Ты о чем? – насторожилась та.
– Да вон там, – он потянулся к закиданной всяким хламом коробке, а в следующее мгновение едва успел отдернуть руку от захлопывающейся дверцы. – Ты что, с ума сошла?! Ты же мне едва руку не сломала!
– Ой, прости, прости! – Изабелла побелела, губы кривились, глаза запали – видно было, что девушка испугалась всерьез.
Она прижала к груди ту самую, едва не сломанную руку и принялась раскрашивать ее поцелуями. Именно раскрашивать, причем в ярко-алый цвет, другой помады мадемуазель Флоренская не признавала.
– Господи, какая же я дура! Отвлеклась и совершенно автоматически нажала кнопку на брелке, которая закрывает багажник дистанционно! – девушка прерывисто вздохнула, едва сдерживая слезы.
– Ну все, все, перестань, – Алексей попробовал отобрать руку в алых розочках, но Изабелла вцепилась намертво.
Она висела на конечности, продолжая причитать и каяться, она хлюпала носом и посыпала голову словесным пеплом, она бестолково суетилась, роняя все пакеты по очереди, и вскоре Майоров совершенно забыл о том, что он увидел в багажнике.
