Пьер Сувестр - Фантомас
Де Пресль поморщился:
– Мсье Жюв, поезд – это все-таки не трамвай… В него на ходу не вскочишь!
– Да нет, вы просто не в курсе. Возле тоннеля ведутся дорожные работы, и поезда останавливаются, ждут, когда мастер даст разрешение на проезд. И так уже месяц, все об этом знают!
Судья смутился, но продолжал возражать:
– Однако возле замка следов не обнаружено!
– Опять ошибка! – возразил Жюв. – На газоне перед окном спальни маркизы земля подозрительно рыхлая. Если бы я, например, спрыгнул из окна второго этажа, а потом решил уничтожить за собой следы, я бы сделал это именно таким образом.
– Я должен сам взглянуть, – упрямо сказал судья.
– Извольте, нет ничего легче! – улыбнулся инспектор.
Они быстро спустились по лестнице, пересекли холл и вышли из замка.
Подойдя к газону, де Пресль наклонился, но, сколько ни присматривался, ничего не смог заметить. Он вопросительно поглядел на Жюва.
– Черт, ну конечно! – с досадой сказал тот. – Ведь преступник прошел здесь ночью, а утром выпала роса, трава выпрямилась, и следы исчезли! Но не все… Взгляните вот сюда!
Он опустился на колени возле огромного широколистного ревеня. Указав на один из нижних листьев, он тихо сказал:
– Любопытно, не правда ли?
– Но что?! – нетерпеливо спросил судья.
– Да вот это…
Лист покрывали маленькие черные катышки.
– И что же это такое?
– Земля, мсье, обыкновенная земля, какой вокруг великое множество…
– Ну и что?
Де Пресль начинал раздражаться.
– А то, – улыбнулся инспектор, – что обыкновенная земля не имеет свойства передвигаться по собственной воле, тем более вверх!
Судья озадаченно молчал. Жюв продолжил:
– Так вот, раз сама она подпрыгнуть не могла, значит, ей помогли.
Видимо, дело было так. Убийца спрыгнул сюда из окна, а затем разровнял землю, чтобы стереть следы. Руки он при этом, естественно, испачкал и машинально отряхнул. Как раз над этим кустом!
Итак, если моя версия верна, то наш неизвестный после преступления скрылся через окно. А значит, это кто угодно, только не Шарль Ромбер…
– Пожалуй… – протянул де Пресль.
Жюв хмыкнул:
– Понимаете, этот мерзавец с самого начала делал все, чтобы мы заподозрили юношу!
Они замолчали. Судья, поставленный в тупик, мучительно размышлял.
Наконец инспектор заговорил:
– Итак, возникает новая гипотеза, тоже, впрочем, весьма неприятная. Не кажется ли вам, что это странное, загадочное преступление, совершенное по непонятным причинам, как раз в духе Фантомаса?
Услышав имя, бывшее на устах всех досужих сплетников, де Пресль изумленно поднял брови:
– Вот уж не думал, господин инспектор, что вы верите сказкам об этом чудовище! Право, очень простой способ – свалить все на загадочного, неуловимого Фантомаса и закрыть дело! Но ведь мы-то знаем, что его не существует. Это все уловки Дворца Правосудия, оправдывающего собственную беспомощность!
Жюв вспыхнул, на скулах у него перекатились желваки, но он быстро взял себя в руки.
– Мсье, – сдержанно сказал он, подчеркивая каждое слово. – Вы напрасно смеетесь, совершенно напрасно! Не следует так легкомысленно относиться к серьезным вещам. Вы – следователь, хозяин здешнего района. Но у вас только три года практики, а я, хоть всего лишь скромный инспектор Службы безопасности, работаю уже пятнадцать лет. Я знаю, что Фантомас существует. И мне совсем не смешно, когда я думаю, что это убийство может быть делом его рук!
Эти слова были сказаны так веско, что судья не посмел возражать. Жюв продолжал:
– Никто, господин де Пресль, не сможет назвать меня трусом. Я не раз смотрел смерти в глаза. Целые банды охотились за мной. Мне постоянно угрожают, десятки преступников мечтают отомстить мне. Что ж, наплевать, это моя работа… Но когда речь идет о Фантомасе, когда я подозреваю, что в деле замешан этот гений преступления… Да, мсье, тогда я начинаю бояться! Да, господин судья! Я, Жюв, боюсь… Потому что с этим монстром невозможно бороться обычными средствами. Дерзость его беспредельна, а могущество безгранично… Абсолютно все, кто пытался с ним бороться – а это были мои друзья, мсье, отличные полицейские! – потерпели поражение. Еще раз повторяю вам: Фантомас – не выдумка! Но никто не знает, кто он… И если можно противостоять реальной, видимой опасности, то как прикажете бороться с невидимкой, с призраком, который может нанести удар в любую секунду!
Судья не удержался:
– Но не дьявол же он, ваш Фантомас! Такой же человек, как и мы!
– Да, он человек… Но не просто человек, мсье. Это – гений! Он наделен потрясающим даром совершать ужасные преступления, не оставляя никаких следов. Его не видят – о нем догадываются, его не слышат – его чувствуют…
Обычно спокойный, инспектор заметно волновался.
– И если, как я подозреваю, в этом деле замешан Фантомас, – заключил он, – вряд ли нам удастся его распутать…
Слова его обеспокоили судью.
– Но, дорогой Жюв, – сказал он, – ведь не хотите же вы прекратить поиски убийцы?!
Полицейский улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. Он ответил:
– Полно, господин де Пресль. Мне не по себе, но раскрывать преступления – моя профессия. И я буду делать свое дело до конца.
В конце аллеи послышались торопливые шаги.
Собеседники оглянулись. К ним приближался запыхавшийся почтальон.
– Извините, господа, где можно найти мсье Жюва? – спросил он.
– Это я, – ответил полицейский, взял телеграмму и нетерпеливо вскрыл ее.
Пробежав глазами текст, он вздрогнул. Потом протянул телеграмму судье.
– Прочтите, мсье!
Послание из Службы безопасности гласило: «Срочно возвращайтесь в Париж. Необходимо ваше присутствие для расследования дела об исчезновении лорда Белтхема. Строго конфиденциально – подозревается, что к нему имеет отношение Фантомас».
Глава 7
СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ
– Доброе утро. Я бы хотел повидать мсье Гарна. Консьержка дома номер семь по улице Левер, мадам Дулен, только что вернувшаяся в свою каморку после того, как закончила подметать лестницу, с интересом посмотрела на человека, задавшего этот вопрос.
Она увидела мужчину в мягкой шляпе, с пышными усами. Воротник плаща был поднят, скрывая лицо.
После паузы он повторил:
– Будьте любезны, скажите, в какой квартире живет мсье Гарн?
– А его нету, – ответила консьержка. – И уже довольно долго!
– Это мне известно, – нетерпеливо сказал незнакомец. – Но мне очень нужно попасть в его квартиру. Проводите меня, если не трудно.
Лицо женщины прояснилось:
– А, понимаю! Вас послали за его багажом! Эта компания… Как же она называется? Такое смешное английское название, язык сломаешь…
Консьержка подошла к стене и принялась рыться в ящичках, где хранилась почта жильцов. Наконец она вытащила из ящичка господина Гарна проспект, который, судя по потрепанности, был не первой свежести.
– Ага, вот это, – сказала она, читая название. – «Саус»… Как вы ее там называете… – она подняла глаза и смущенно улыбнулась. – Признаться, я не сильна в английском!
Потом продолжала:
– Что ж, похоже, ваши хозяева не слишком-то торопятся! Я уже две недели жду, когда вы явитесь, чтобы забрать ваше барахло. А ведь господин Гарн говорил, что вы придете за всем этим сразу после его отъезда!
Разговаривая, мадам Дулен бросила взгляд в окно, выходящее на улицу.
– Подождите-ка! – удивилась она, снова оглядывая посетителя, который был слишком хорошо одет и выглядел чересчур респектабельно для простого посыльного. – Как же вы собираетесь все это уволочь? У вас нет ни грузовичка, ни хотя бы ручной тележки… Неужели попрете на хребте?!
Незнакомец улыбнулся:
– Действительно, мадам, у меня нет ни грузовика, ни даже тележки. Более того, я вовсе не собираюсь волочь куда-нибудь посылки господина Гарна. Но вот ознакомиться с их содержимым мне необходимо. Не могли бы вы мне помочь?
Консьержка вздохнула:
– Ну что поделаешь, если нужно… Придется пилить с вами на шестой этаж.
Карабкаясь по лестнице, женщина бурчала:
– Ох, что вам было прийти на десять минут раньше! Все-таки сто двадцать ступенек… Не так-то легко одолеть их в моем возрасте!
Наконец они добрались до шестого этажа. Консьержка отыскала ключ и открыла дверь квартиры.
Жилище было весьма скромным, однако обставлено довольно кокетливо. Первая комната представляла собой нечто среднее между столовой и гостиной, дальше следовала спальня, огромные окна которой выходили в сад. Таким образом, квартира имела одно большое преимущество – напротив ее окон не находилось никаких домов, и по спальне можно было ходить хоть голым, не опуская шторы. Нескромный взгляд при всем желании не мог сюда проникнуть.
– Надо бы тут проветрить, – пробормотала консьержка. – Иначе господин Гарн, когда вернется, будет очень недоволен…
