Елена Логунова - Наследница Шахерезады
И что увидела?
Пустую стойку, сквозной проем на месте недавно цельной стеклянной стены и за ней – длинную людскую очередь за пластиковыми стаканчиками с прозрачной жидкостью.
Марсиан и зомби видно не было.
– Что, черт побери, тут происходит?! – машинально вопросила я по-русски.
И мне по-русски же ответили:
– Воду дают.
Если бы я не слишком замерзла, я бы сама смекнула, почему это вылет заменен водопоем. Но мозги мои от холода просто задеревенели, и мне понадобилась помощь друга, чтобы понять:
– Вылет задерживается из-за погодных условий!
Ирка сказала это громко и радостно, тоном и мимикой явственно диссонируя с настроением окружающих.
– Я так и знала, что нельзя тебя отпускать одну! – лучась улыбкой, сказала подруга. – Ты даже в Краснодар не долетишь, так и застрянешь в Вене!
– Я вроде не одна тут застряла? – Я огляделась.
Ирка кивнула:
– Нас таких много – застрявших! Полный аэропорт! Видала, какая погодка?
И она с чувством продекламировала:
Метель на взлетной полосе
Все не редела,
И отменили рейсы все,
Во все пределы!
– Какой изощренный плагиат! – восхитилась я. – Как вдохновенно ты тыришь у классика!
– Да? А у какого именно на сей раз? – Подружка не обиделась, а заинтересовалась.
– У Пастернака, конечно!
– Серьезно? Расту! – Ирка горделиво улыбнулась.
Это правда, до сих пор она заимствовала в основном у Пушкина. Я помню строки, посвященные коту, который некультурно делал лужи под дверью:
Тоха, Тоха, ты могуч,
Мочевой пузырь текуч!
Я усмехнулась и поежилась:
– Возвращаясь к разговору о непогоде… У тебя есть что-нибудь теплое?
– А горячительного не хотите ли, девушки? – вмешался в наш разговор какой-то бойкий товарищ. – Есть граппа, это самогонка итальянская, я в дьюти-фри взял на дорожку. Сообразим на троих?
– Фи, – сказала на это моя подруга, но как-то неуверенно.
Видимо, на моем лице при слове «горячительное» появилось выражение робкой радости.
Вообще-то я практически не употребляю крепкие спиртные напитки, но в этот момент была готова проглотить что угодно, хоть зажженный факел, лишь бы согреться.
– Д-д-давайте вашу граппу! – решилась я.
Бойкий товарищ живо метнулся к водопою, вернулся с пластиковыми стаканчиками и ловко наполнил их другой прозрачной жидкостью из пузатой бутыли с красивой этикеткой.
– Ну, за встречу! – сказал товарищ, и мы приняли граммов по пятьдесят. – Я Юра.
– Ирина.
– Елена.
– Ну, за знакомство!
Мы с Юрой опрокинули еще по полсоточке, а Ирка только символически поднесла стаканчик к губам.
Снаружи бушевала снежная буря, но в моем внутреннем мире погода заметно улучшилась. Я согрелась и стала клевать носом.
– Тебе надо поспать, давай я тебя уложу. – Заботливая подруга захлопотала, устраивая бивак на креслах.
– Давай, – сговорчиво согласилась я. – Я только кое-куда схожу и сразу же улягусь.
– Куда ты сходишь?
– Т-с-с-с! Прошу, не заставляй меня произносить это слово! – поморщилась я.
Будь на то моя воля – никогда больше не зашла бы в туалет аэропорта, но естественные потребности – сила могучая, пришлось им подчиниться.
– Сама-то дойдешь? – Ирка посмотрела на меня с обидным подозрением.
Возможно, меня немного штормило. Граппа очень крепкая. Возможно, крепче, чем я.
– Конечно, дойду!
– Тогда я тут останусь, а то кто-нибудь место займет, – разумно решила Ирка.
24 января, 10.55
– О, привет, привет! – закричал, увидев знакомое лицо, маленький Курт.
Лея подняла голову, чтобы посмотреть, кому так радостно семафорит ее младший брат, и увидела на подступах к туалету очередного женоподобного мужчинку.
Да что у них тут, клуб по интересам? И заодно пункт вербовки новых членов, извините за каламбур?
– Мам? Ты права, Курту нужна помощь психолога, – сказала Лея матери.
– Угу, – согласилась та.
24 января, 10.56
Правильно говорил герой кинофильма «Ирония судьбы»: «Надо меньше пить!»
Ничем иным, кроме фатального воздействия граппы, я не могу объяснить тот сбой навигации, в результате которого я опять оказалась в мужском туалете!
Клянусь, это получилось само собой.
Видимо, мой головной мозг взял тайм-аут, а мозжечок, руководящий координацией движений, сработал в меру своих слабых сил. И поскольку ноги мои уже запомнили дорогу в мужскую уборную, я пришла туда на автопилоте!
Хорошо еще, что я не успела снять вязаную шапочку и не сияла золотыми локонами до плеч. Стеганая куртка, джинсы и ботинки – одежда в стиле «унисекс», и два товарища, занятые омовением рук, не обратили на меня внимания.
Я машинально дернула дверь «своей» кабинки, но она была заперта, поэтому я зашла в кабинку напротив. Сделала свое мокрое дело, упаковалась, приготовилась быстро-быстро выбежать вон и вдруг услышала за перегородкой незабываемое кряхтение, перемежающееся непристойными кишечными руладами.
У меня чуткий слух и хорошая музыкальная память. Я могла поклясться, что уже слышала эти дивные звуки, и даже не раз. Именно эту туалетную симфонию исполнял мобильник, который я случайно подобрала в кабинке с трупом, а потом вернула обратно!
Логично было предположить, что мертвое тело все еще не обнаружено, иначе туалет уже закрыли бы для посетителей и поставили полицейское оцепление. Мобильник с записью шокирующих звуков я лично положила к ногам усопшего, так что не стоило удивляться, что «концерт» продолжается.
Вот только звуки доносились не с другой стороны прохода, а справа от меня, из кабинки за перегородкой!
«Может быть, там кто-то концертирует без фонограммы и это живой звук?» – предположил мой внутренний голос.
– Ну не знаю… – усомнилась я.
И тут, развеивая мои сомнения, аналогичная «музыкальная» фраза донеслась с другой стороны – из той кабинки, где засел усопший.
«Надо было подольше его мобильник в унитазе подержать, а ты лишь разок макнула – и все, – упрекнул меня внутренний голос. – Если бы аппарат как следует промок, уже не играл бы!»
– Быть того не может, чтобы одно и то же соло на прямой кишке исполняли сразу два человека, один из которых вообще уже труп! – резонно рассудила я, ощутив, как покидает меня теплая расслабленность – дар доброй граппы.
Я выпростала из-под шапочки одно ухо, прижала его к перегородке и прислушалась.
Ти-ши-на.
Очень подозрительная, прямо-таки мертвая тишина!
«Типун тебе на язык, – слабо пробормотал мой внутренний голос. – Стой! Что ты делаешь?»
– А что я могу делать в такой ситуации? Пудреницу достаю, разумеется!
«Не надо!» – пискнул внутренний голос, разом смекнув, что в мои планы не входит коррекция макияжа.
Но я не послушалась.
Похолодевшими пальчиками я бесшумно опустила крышку унитаза, встала на нее ногами и с помощью верной перископудреницы заглянула в соседнюю кабинку.
Самые худшие мои ожидания не оправдались.
То есть я не увидела двестипроцентно мертвое лицо с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами.
Я увидела жилистый затылок и перекошенную фигуру, привалившуюся боком к перегородке, но мне и этого хватило, чтобы понять: пациент скорее мертв, чем жив!
А еще я увидела лежащий на полу мобильник.
На что угодно поспорила бы – он работает как проигрыватель!
24 января, 11.15
– Я надеюсь, ты шутишь? – Ирка недобро прищурилась. – Граппы перепила?
– А где, кстати, тот парень с граппой? Я бы еще хлебнула! – Я огляделась.
– Парня с граппой зовут Юра, он пошел искать бортпроводницу, чтобы спросить, где твои документы.
– У бортпроводницы.
– Вот именно, а где она сама? Мы тут сидим, никуда не летим, мало ли что дальше будет, а ты без паспорта. Этот Юра хороший мужик, хозяйственный. – Ирка похлопала ладонью по расстеленной на кресле шали. – Устраивайся и давай уже баиньки, тебе явно не помешает поспать и проспаться.
– Какие баиньки?! – Я присела на краешек кресла и возбужденно зашептала подружке на ухо: – Я вовсе не шучу, в мужском сортире уже ДВА трупа!
– Они размножаются делением? – хмыкнула Ирка.
Я представила себе этот процесс и поежилась:
– Не смешно. Они вроде целые, просто теперь их стало два.
– Не буду спрашивать, за каким чертом тебя снова понесло в мужской сортир, поскольку трупы важнее твоих закидонов, но ты уверена? Может, это тот же самый труп?
– По-твоему, он сам пересел из одной кабинки в другую?!
– Может, не сам, может, его кто-то пересадил.
– Да зачем?
– Откуда я знаю? – Ирка рассердилась. – Зачем вообще надо было сажать покойника в кабинку туалета?
– Ну, это как раз понятно: чтобы спрятать тело, – рассудила я. – Пока его найдут, убийца успеет улететь, он все рассчитал.
