Наталья Александрова - Теща Франкенштейна
– Капитан милиции Зяблин… – прочитал он удивленно. – Это как же понимать? Ты что же – правда милиционер? С каких это пор менты в таких костюмах разгуливают?
– Нет, я массовик-затейник! – зло проговорил задержанный. – Да отпустите вы меня наконец?
– Курочкин, отпусти коллегу! – мрачно процедил Творогов. – А ты, извиняюсь, из какого отделения? И что делаешь на нашей подведомственной территории?
– Делал… – раздраженно поправил его капитан Зяблин. – Я вообще-то из ОБЭП, из городского отдела по борьбе с экономическими преступлениями… у нас эта бильярдная в разработке, были достоверные сведения, что тут не только в бильярд играют. Ну, я сюда с таким трудом внедрился, уже был близок к серьезным результатам – и тут вы мне всю малину испортили!
– Извиняемся… – тоскливо проговорил Творогов, который уже предчувствовал грядущие неприятности. – А только что же вы нас не поставили в известность, что на нашей территории проводите такую операцию?
– Ага, может, еще по телевидению следовало объявить, в вечерних новостях, и объявления на каждом углу расклеить, чтобы уж точно весь город был в курсе?
– Ладно, дорогой, извини! – воскликнул неунывающий Бахчинян. – А нам, понимаешь, поступил анонимный звонок, что сегодня здесь, в этой самой бильярдной, появится знаменитый Вантуз… мы его давно уже ловим, вот и купились…
– Все понятно!.. – Зяблин уныло повесил голову. – Это кто-то из здешних решил меня подставить… видно, раскололи меня… ладно, ребята, я пойду…
– Может, пива выпьем, как товарищи по оружию? – предложил Бахчинян, пытаясь загладить вину перед коллегой. – Мы тут рядом знаем хороший подвальчик…
– Пива? – переспросил тот мрачно. – Нет, ребята, мне сегодня пиво противопоказано. Мне сейчас мое начальство клизму ставить будет. Ведерную.
Творогов и Бахчинян в самом отвратительном настроении вернулись в машину.
– Это все ты, – ворчал Творогов. – Вантуз! Точно, Вантуз! Да с чего ты взял-то? Он на Вантуза и не похож нисколько!
– Ну да, вали все на меня! А своих глаз у тебя нету? – лениво отругивался Бахчинян. – Разве у нормальных ментов такие костюмы бывают? Кто ж его знал, что он из ОБЭП?
Тяжело вздохнув, он предложил:
– Пойдем, Никитич, кофейку, что ли, выпьем…
– Да ты же только что пил, Тиграныч, забыл, что ли? Василиса приносила…
– Да это когда было-то… кстати, надо девушке помочь. Она же нас просила припугнуть Карбюратора…
– Василисе помочь надо, она девушка хорошая… – вздохнул Творогов. – А что у нас есть на Карбюратора?
– Сейчас выясним, – Бахчинян оживился, достал мобильник, набрал номер отделения и попросил дежурного соединить со старшим лейтенантом Сеточкиной.
– Здравствуй, Ленусик! Здравствуй, свет моих очей! – заворковал он самым обольстительным голосом. – Как поживаешь, красавица? Все хорошеешь?
– Не старайся, Ашотик! – прервала его Сеточкина. – Говори сразу, чего ты от меня хочешь.
– Ну, во-первых, я мечтаю на тебе жениться…
– Ага, а как же твоя жена и трое детей? Ты про них забыл на минуточку?
– Ну вот, даже помечтать нельзя! Какая ты, Ленусик, строгая!
– А во-вторых?
– А во-вторых, солнце мое, ты же у нас все знаешь, вся информация через тебя проходит…
– Короче! Сейчас мой шеф придет…
– Короче, радость моя, что у нас есть на Петьку Карбюратора?
– Он сейчас у четвертого отдела в разработке. Гена Скамейкин им занимается.
– Что, никак в наркотики вляпался? Он же раньше только машинами ворованными промышлял?
– Ты меня спросил – я тебе ответила. Что там реально есть, я не знаю, а только Шерстоухов из четвертого отдела вчера все материалы на Карбюратора затребовал…
– Спасибо, Ленусик! С меня – любые духи, какие ты захочешь!
– Ловлю на слове! – пригрозила Сеточкина.
– Ну, что там? – спросил Творогов, как только Ашот убрал мобильник. – Есть что-нибудь?
– Похоже, Карбюратор меняет профиль, – сообщил ему Бахчинян. – Или хочет расширять дело. По достоверным оперативным данным, он начал заниматься наркотой.
– Ну, тогда самое милое дело пугнуть его сам знаешь кем! – И Творогов выразительно взглянул на коллегу.
Через пятнадцать минут невзрачные бежевые «Жигули» подъехали к станции техобслуживания на набережной реки Смоленки.
Навстречу им ленивой расхлябанной походкой вышел толстый парень в синем комбинезоне. Оглядев машину, он процедил:
– А вы, вообще, куда приехали? Ведра и примусы не чиним, так что проезжайте, не занимайте место под солнцем! На Андреевском рынке старик один сидит, вот он старые ведра паяет…
– Умный, да? – Бахчинян высунулся в окно машины и смерил парня оценивающим взглядом. – Ты, умный, Карбюратора позови, если не хочешь на биржу отправиться!
– На какую еще биржу? – заворчал тот.
– Известно, на какую – на биржу труда, где безработных на учет ставят! Только тебе и там не помогут, если не поумнеешь! С такими мозгами разве что кур полупотрошить!
– Что?! – Парень удивленно захлопал глазами.
– Мент в пальто! Сказали тебе – позови Карбюратора! Да шевели ногами поживее!
– А я что? – проговорил парень с сомнением, но на всякий случай удалился, а через минуту вместо него к «Жигулям» подошел рослый тип лет сорока с заметной залысиной.
– Ну, кому я тут понадобился? – проговорил он, приглядываясь к посетителям. – Вы что – из пожарной инспекции? Так я с Макаровым обо всем договорился…
– Из инспекции, точно, только не из пожарной! – И Бахчинян продемонстрировал свое служебное удостоверение.
– Ну, мужики, – осклабился Карбюратор. – Сколько можно! Вы же знаете, у меня все чисто… вам еще не надоело? Вы сколько раз у меня проверки устраивали! Сами знаете, у меня на каждую детальку бумаги в порядке…
– Ага, на каждую детальку, – вступил в разговор Творогов. – И на каждую дозу…
– Какую еще дозу? – Карбюратор побагровел. – Вы чего, мужики, совсем с катушек съехали? Вы мне что шьете?
– Мы тебе пока ничего не шьем, – подозрительно мягким голосом перебил его Бахчинян. – До нас просто кое-какие слухи дошли. Ну, мы и решили их проверить…
– Какие еще слухи?
– Что ты, Карбюратор, дело расширяешь. Не только запчастями ворованными торгуешь, а еще кое-чем. Дурью всякой. Герычем, к примеру, и кокосом… а это, Карбюратор, уже совсем другая статья, это тебе не зеркала ворованные…
– Вы, мужики, слухам не верьте, – Карбюратор опасливо огляделся по сторонам. – Вы меня хоть раз на криминале прихватили? Не прихватили! И никогда не прихватите! Потому что у меня все путем! Так что двигайте дальше по своим делам, а ко мне лучше не вяжитесь. Все равно вам ничего не обломится!
– Да мы и не вяжемся! – продолжал Бахчинян. – Мы просто так мимо проезжали. Ну, и решили заглянуть, поинтересоваться…
– Чем это?
– Да вот, интересно нам с товарищем, в курсе ли Валидол насчет твоего нового бизнеса?
Карбюратор заметно побледнел, что не ускользнуло от глаз наблюдательного Бахчиняна. Из этого явления природы капитан сделал вывод, что попал в самую точку: Карбюратор занялся наркотой на свой страх и риск, и Валидол, известный криминальный авторитет, в последние годы подмявший всю торговлю наркотиками в окрестностях, не в курсе этого бизнеса.
– Мужики, ну чего вы лезете не в свое дело? – заныл Карбюратор. – Оставили бы вы меня в покое…
– Похоже, Петя, это как раз ты влез не в свое дело! – вступил в разговор рассудительный Творогов. – Мы-то тебя, может, и оставим в покое, а вот оставит ли Валидол… особенно ежели ему кто-нибудь намекнет насчет твоей художественной самодеятельности!
– Ладно, говорите прямо – чего вам от меня надо? Денег? Это можно обсудить, только, сами понимаете, я только начинаю раскручиваться, так что много дать не могу…
– Да за кого ты нас принимаешь! – возмущенно проговорил Бахчинян. – Мы что, по-твоему, оборотни в погонах?
– Так что вам нужно-то? – растерянно проговорил Карбюратор.
– Нужно нам, Петя, чтобы ты жену свою бывшую оставил в покое, – сухо и серьезно ответил Творогов.
– Чего?! – Карбюратор удивленно захлопал глазами. – Какую жену? Вы чего, мужики?
– А что – у тебя их много, бывших жен?
– Да нет… то есть да, целых три! И вы, мужики, чего-то путаете. Это они меня никак в покое оставить не могут, все тянут деньги и тянут, все им чего-то нужно – то короеду на школу, то в отпуск съездить! Это вдобавок к обычным алиментам!
Капитан Творогов вспомнил вдруг некстати, какими словами кроет его бывшая жена, когда раз в месяц он приносит ей деньги на ребенка, и теща стоит в проходе, сложив руки на груди, как Наполеон. Хоть бы раз в другую комнату вышла! Или на дачу уехала!
Тут капитан Бахчинян опомнился и кое-что сообразил.
– А ты, Петя, сейчас один живешь? Холостой, значит?
– Почему холостой? – насупился Петр. – Женатый. Только жена от меня ушла!
– И чего же это она от тебя ушла? – вкрадчиво спросил Бахчинян. – Бабы – они свою выгоду очень чувствуют, от хорошего-то мужа не уйдут!
