Галина Куликова - Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник)
Наверное, они для того, чтобы Любочку убить, тоже операцию разрабатывали. Не знаю, как они это делали, Сева. Любочка предсмертное письмо оставила. Длинное такое, подробное. Для чего? Как она его написала? И буквы такие ровные, красивые. Если бы ее заставляли, она бы так не смогла написать, это ведь ясно, да?
В общем, Сева, вот все, что я хотел тебе сказать. Только еще одно. У этих типов, которые меня допрашивали, на рубашках были вышиты буквы – «КЛС». Не знаю, что это означает. А когда меня отпустили и я приехал в загородный дом, соседка сказала, что рано утром ко мне приезжали какие-то типы на автобусе с надписью «КЛС». Вероятно, это какая-то фирма. Но я ничего не смог выяснить. Впрочем, мне было не до этого.
Я пленку, Сева, оставлю одному мужику, он мне услугу должен. Он не знает ничего, так, проходной персонаж, можешь на нем не циклиться. Если я эту пленку у него лично в оговоренный срок не заберу, он тебе ее принесет. Раз ты ее смотришь, значит, Сева, что-то неладно со мной. Ты займись этим, хорошо? Может, больницу эту поискать или лабораторию? Вдруг они меня опять туда забрали?
Макар исчез так же внезапно, как и появился, и по экрану снова побежали черные полосы.
Самойлов поднял пульт и вытянул вперед руку. Экран погас.
– Ну? – спросил он. – И каким боком тебя это касается?
– Я кое-что видела, – потерянно ответила Настя. – Я видела, как микроавтобус фирмы подъехал к даче Макара Мерлужина. Оттуда вышли люди в комбинезонах и вошли в дом. Это я – та самая соседка.
– И? – напряженно спросил Самойлов. – Что эти типы делали в доме у Мерлужиных?
– Они начали обыскивать Любочкину спальню. Они делали это так тщательно! И все были в перчатках. Кажется, они заметили, что я на них смотрю. Послали одного типа проверить. Но я сделала вид, что сплю.
Настя слегка приврала и поэтому покраснела. Самойлов не обратил на ее смущение никакого внимания, задумчиво сказав:
– Видимо, в ее вещах было что-то, что могло их скомпрометировать.
– Видимо, – согласилась Настя. – Я Макару рассказала про это.
– А он?
– Испугался. Заверил, что все нормально, и свернул разговор.
– Но ты все не могла успокоиться из-за обыска и решила вывести «КЛС» на чистую воду! – с едва уловимой насмешкой в голосе произнес Самойлов.
– Вовсе не из-за обыска. Я встретила Любочку накануне ее гибели. Она ужинала в ресторане с тем самым психологом, о котором говорил Макар. Его фамилия Ясюкевич.
– Откуда ты узнала фамилию?
– Ко мне случайно попала его визитная карточка.
– Случайно?
– Ну… Я вела разведдействия, – неопределенно сказала Настя. – А потом со мной начали происходить всякие странные вещи.
– Например? – С тех пор как Настя получила на руки видеокассету, Самойлов как будто немного смягчился.
– Вот посмотри на меня, – призвала его Настя и, поднявшись на ноги, развела руки в стороны, как бы предлагая обозреть себя со всех сторон. – Как я тебе? Не красотка, верно?
Самойлов молчал, уставившись куда-то ей в живот неподвижным крокодильим взглядом. Она приняла его молчание за согласие и с воодушевлением продолжала:
– И вдруг совершенно неожиданно ко мне начинаются клеиться потрясающие мужики. И уж поверь мне: раз я говорю потрясающие, значит – потрясающие.
– Ясное дело! Каждая юбка считает себя великим экспертом по мужчинам, – съязвил Самойлов.
– А что тебя так задевает? – удивилась Настя и тут же нахмурилась: – Не знаю, зачем я тебе вообще все это рассказываю.
– Затем, что у тебя нет денег, тебе негде ночевать, а я поддался примитивному шантажу и выполняю все твои прихоти.
– Ну, если ты считаешь прихотью попытку спасти свою жизнь…
– Ладно. Давай, рассказывай, каким образом потрясающие мужики связаны с угрозой твоей жизни? – раздраженно перебил ее Самойлов. – Опасная пленка попала к тебе в руки только сегодня. До этого ты ничем не располагала. Ах да! Видела психолога в ресторане. Уверяю тебя, на суде это не будет считаться уликой. Психолог не должен был сильно расстроиться.
– Он не разрешил Любочке зайти со мной в туалет! – выпалила Настя.
– Скажет, что не мог на нее насмотреться.
– Забыла сказать: еще я побывала в офисе фирмы «КЛС».
– Похвальный порыв, – одобрил Самойлов. – И что ты там узнала?
– Узнала, что Ясюкевич – тот самый психолог – собирается научить одного типа по фамилии Аврунин, как проводить «операцию на воде».
– Что? – удивился тот. – Значит, ты в курсе, что это за операция?
– В том-то и дело, что нет! Я до сих пор не знаю всех тонкостей. Каким-то образом эти гады убеждают женщин писать предсмертные письма, а потом убивают их.
– Может быть, гипноз? – предположил Самойлов. – Подавление воли?
– Гипнозом занимался второй потрясающий мужик, которого ко мне подослали.
– Что значит – подослали?
– То и значит. Скажи, вот какая тебе женщина нравится больше всего на свете? – спросила Настя.
– Ты ее не знаешь.
– Да нет, я имею в виду что-нибудь общечеловеческое. Джина Лоллобриджида, или Николь Кидман, или Ольга Кабо, например?
– Фанни Ардан.
– Ага, – тут же «запротоколировала» Настя. – Она такая же дикая и такой же черной масти, как ты.
– Что значит – дикая?
– В ней много жизни, энергии, секса…
Самойлов тут же приободрился и спросил:
– Ты хотела что-то сказать по поводу женщины, которая мне нравится.
– Да, точно. Представь: сидишь ты в своем коттедже, листаешь словари, и вдруг стучат в дверь. Ты открываешь, а там – Фанни Ардан. Ну, или почти Фанни. Женщина, очень на нее похожая, отчего у тебя просто дрожь по спине. И вот эта Фанни рассказывает тебе, как она у тебя очутилась – вполне приемлемая версия, надо сказать. А потом начинаются чудеса. Она ластится к тебе, садится на коленки, обещает любить до гроба. Заметь – ни с того ни с сего.
– Ну и что? – непонимающе уставился на нее Самойлов.
– Как – ну и что? Ты разве не удивишься такому повороту событий?
– А почему я должен удивляться?
– Потому что ты не Дэвид Духовны! – рассердилась Настя. – И даже, смею тебя заверить, не Джордж Клуни! Ты гораздо страшнее.
– Мерси.
– Будем реалистами, мон шер. Даже если ты классный парень, ей надо узнать тебя поближе, чтобы влюбиться, не так ли?
– Ты сама сказала: во мне много энергии, секса…
– Фу, ну ладно. Одна Фанни Ардан – пусть. Пусть она ошалела от твоей энергии. Но четыре Фанни подряд! Это как? Причем раньше они что-то за тобой по улицам не бегали, за штаны не хватали.
– Хоть убей, не пойму, что ты хочешь сказать.
– То, что кто-то начал подсылать ко мне шикарных мужиков. Как только я забраковывала одного, тут же появлялся следующий. Вероятно, мне на телефон поставили прослушку. И как только я описывала своей подруге внешность мужчины, который мог бы мне понравиться, он материализовывался, словно фантом из бороды Хоттабыча. Думаю, меня таким образом пытались контролировать. И, конечно, это дело рук какого-то мужика.
– Аргументы?
– Так плохо думать о женщине может только мужик.
– Ну, что такого он думал, когда подсылал этих типов?
– Что, как только в поле зрения женщины с примитивной внешностью появляется красивый кавалер, у нее слетает крыша. Красавец тут же становится ее любовником. Ну, а для любовника эта кочерыжка сделает все, что тот от нее потребует. Все расскажет, всем поделится…
– Кочерыжка – это, стало быть, ты? – на всякий случай уточнил Самойлов.
– Это просто образное сравнение.
– Ты где-то подцепила комплекс неполноценности. Кстати, ты так и не уточнила: сколько всего было красавцев?
– Трое. Ой, что я говорю? Если считать Юхани, то четверо. Впрочем, он был не то, чтобы красавец…
– Юхани? – недоверчиво переспросил Самойлов. – Похоже на кличку чего-то пушистого.
– Он не был пушистым, а был самой настоящей гадиной. Я думала, он финн, а он оказался вшивой подделкой.
– Выходит, ты сразу почуяла чей-то злой умысел в появлении всех этих шикарных парней?
– Точно. С ними вообще-то было много мороки. Один меня загипнотизировал, наговорил всяких глупостей и скрылся в трубе. Я почти сразу его разоблачила. У него оказалась слабая легенда. Второй – на самом деле он был первым – убежал прямо из моей постели. Я пыталась его найти, а оказалось, что он не живет там, куда водил меня знакомиться с мамой. А живет там совсем другой тип, который подрался с третьим красавчиком… Потом они вообще стали ходить парами…
– Остановись! – призвал Самойлов. – Оставим эту тему, она пустая. Лучше расскажи, как случилось, что ты ударилась в бега.
– Это неприятное воспоминание, – скривилась Настя. – Я напросилась к Ясюкевичу домой, чтобы покопаться в его письменном столе. Конечно, предлог был совсем другой. Я сказала, что мне нужна психологическая поддержка, и все такое…
– Как же он клюнул на такую кочерыжку, как ты? – равнодушно спросил Самойлов, пристраивая пепельницу на коленку и закуривая.
