Картер Браун - Доброе утро, Мэвис!
— А полиция? Девушка могла бы посадить своих бывших приятелей за решетку. Почему она не пошла в полицию?
— Видимо, и за ней водились грешки. Как бы то ни было, она пришла к частному детективу, то есть ко мне, и попросила спрятать ее ненадежнее. Девица рассуждала здраво: лучше сидеть в какой-нибудь дыре, чем лежать в могиле. Со временем она могла затеряться среди жителей нашей большой страны, выйти замуж, обрести семью и... забыть прошлое. Так я впутался в эту историю с кипиджами. А вам, Мэвис, ничего не говорил потому, что дал слово молчать. Более того, я боялся, что втяну вас в очень опасное дело. Впрочем, и вы ведь не сказали мне про своего клиента — Рауля де Шена.
— Потому что и он просил меня ничего не говорить вам. Кстати, Джонни, где вы спрятали эту бандитскую подстилку?
— Не говорите о ней так! Клиент есть клиент... Я отвез девушку в одно место... В ту деревушку, где мы бывали с вами...
— В хижину, куда вы водили меня поохотиться на крупную дичь. Правда, этой дичью почему-то оказалась я.
Я метнула на подлеца испепеляющий взгляд. Но ему моя ревность даже нравилась, если судить по широкой улыбке, которую он послал мне в ответ. Я поняла, что лучше всего сделать равнодушное лицо, и рассеянно произнесла:
— Ну да, в деревушку... И что было дальше?
— Дальше — самое загадочное. Бандиты все-таки нашли девушку. Неделю назад я приехал туда, чтобы навестить затворницу, и обнаружил, что домик пуст. Никаких вещей, даже запаха... Чисто, прибрано, голо. Работали профессионалы.
Джонни потянулся к бутылке, но рука повисла в пустоте: пить ему не хотелось.
— И тогда я поставил себя на их место. Они знают, что сыщик кое-что пронюхал и может сообщить полиции Нового Орлеана интересные сведения. Убивать меня — нет особой надобности. Убийство — всегда риск, и немалый. Значит, надо найти обходной маневр. Сделать так, чтобы я держал язык за зубами. И тогда — я думаю — они обратили внимание на вас, Мэвис, и сделали великолепный ход, надо все-таки отдать им должное.
— Ход?
— План был такой: заманить вас в Новый Орлеан, попугать в грязных делишках, а меня поставить перед фактом: или ты молчишь, или твою компаньонку мы сдаем полиции. К сожалению, я сообразил это сейчас, а не тогда, когда вы устроили мне сцену и помчались сюда «отдыхать».
— Джонни, как эти кипиджи могли меня «попутать»?
— Ну вы же не девочка, Мэвис, — Джонни скорчил рожицу, — они могут все и навесят на вас такое, что вам и не снилось. С уликами, свидетелями и даже отпечатками пальцев.
— Значит, Рауль де Шен — гангстер?!
— А то как же! Для него самым главным было то, чтобы вы, Мэвис, не дай бог, не проговорились мне, зачем летите в Новый Орлеан.
— Теперь я многое понимаю... Помните, я говорила, что, как только вы ушли, прозвучал телефонный звонок. Спросили мистера Рио и бросили трубку.
— Они проверяли, одна ли вы в офисе.
— Точно! А убедившись, что одна, отправили ко мне красавчика в качестве наживки. И я клюнула!
— Да, спектакль был разыгран, как по нотам.
Джонни улыбнулся, а я вздохнула.
— И Рауль, и Питер, и Барон, он же Большое Пузо, — все эти людишки из одной шайки, — подытожила я. — То-то им было смешно наблюдать, как мисс Зейдлиц пыжится и изображает деловую женщину, расследующую историю с вуду. Барон, кажется, что-то сказал о пташке, залетевшей повару прямо в котел.
— Я думаю, что Барон — главарь той шайки, к которой принадлежала исчезнувшая девица, — добавил Джонни.
— А какую роль здесь играет Леопольд? За что он бросил мне тысячу баксов?
— Он думает, что мисс Зейдлиц завербована Бароном. Он видел вашу встречу с Питером и, возможно, проследил, куда вы ходили. Поэтому Леопольд постарался вас перекупить.
— Значит, Леопольд из другой банды?
— По его задумке, вы должны были рассказывать, что происходит в конкурирующей «фирме».
— Ну вот, Джонни, мы распутали этот клубок до середины, а дальше... Дальше я ничего не понимаю. Смерть де Шена, его оживление. Ред... Это выше моих возможностей.
— Браво, Мэвис! Наконец-то вы признали за собой хоть какой-то изъян, — развеселился компаньон. — Я-то думал, что никогда не услышу подобных слов. И вот что я вам скажу: де Шен не был убит. Вы ведь женщина, Мэвис, и должны знать, что грим творит чудеса. Де Шен разыграл вас!
— А дырка во лбу?
— Мастерски нарисована неизвестным художником. А остальное дорисовало ваше воображение.
— Но какой смысл? Сначала меня заманивают в Новый Орлеан, потом выпихивают из него. Зачем?
— Возможно, что-то поменялось в их раскладе, и они решили отыграть все назад. Подсылают «зомби», тот требует, чтобы вы возвращались в Нью-Йорк и держали язык за зубами. Ставка была на то, что вы испугаетесь живого мертвеца, завизжите и броситесь домой. А вы вместо этого послали мне дурацкую телеграмму. Почему вы не заняли место в самолете?
— Во-первых, я пыталась это сделать, но рыжая Джейн стала на моем пути. Она вернула меня из аэропорта. Во-вторых, моя телеграмма оказалась не такой уж дурацкой, раз вы примчались и помогли мне.
— Представляю, как они там всполошились, когда узнали, что Мэвис Зейдлиц никуда не уехала, а продолжает расследование, — сказал Джонни. — И вновь послали Рауля.
Я рассмеялась так звонко, что мистер Рио закрыл уши. Этот смех под утро покажется кому-то признаком легкого помешательства, но на самом деле я смеялась легко, от души, как человек, освободившийся от тяжелого груза. Просто-напросто я увидела эту комнату такой, какой она была полтора часа назад, — но с той стороны двери. Вот «мертвец» Рауль дергает за ручку, открывает дверь и вместо дрожащей от страха мисс Зейдлиц видит нашу милую компанию с валяющимся Редом на полу!
«Мертвец» убежал, как будто на кладбище в его отсутствие украли надгробие!
Отсмеявшись, я повернулась к Джонни:
— Но, согласитесь, я неплохо поработала в Новом Орлеане. Чего только стоит мой классический приемчик — удар ребром ладони!
— Да уж...
Джонни потер затылок и зачем-то потрогал челюсть.
— Вам, Мэвис, самое место в банде. Уж вы бы прогремели на всю округу как Мэвис Твердая Рука.
— А вы, Джонни, оставайтесь сыщиком. Я приду к вам за помощью, и вы отвезете меня в деревушку, в тот домик, на ту кровать...
Интересно, отчего Джонни стал так задумчив и рассеян?
— Джонни, о чем вы думаете?
— Куда все-таки делась Джоузи Мейборд?
— Джоузи? — удивилась я.
— Так звали ту девицу. Какая была роскошная белокурая курочка... Бюст... ноги... шея...
Посмотрите на него! Он забыл, что находится в моем номере!
— Эй, Джонни, вы на работе! Очнитесь!
— У меня никогда не было клиентки, подобной Джоузи Мейборд.
И он мечтательно потянулся всем телом. Говорить такие вещи при мне, еще живой!.. Я едва удержалась от своего классического удара номер два.
— Не ревнуйте, мисс Зейдлиц. Вы — чертовски хорошенькая женщина, но та была патологически сексуальна и сексапильна. До умопомрачения! Ее низкий голос обволакивал, а глаза, даже если они и были полны страхов, все равно завлекали мужчину... На ее грудь хотелось положить голову...
— ...отрезанную гильотиной! Джонни, я никогда вас ни к кому не ревновала, тем более к бандитским шлюхам. Ревновать вас? С вашим все увеличивающимся лбом. Вы, очевидно, плохо рассмотрели де Шена. Вот это мужчина, вот это тело. А взгляд! Только от одного его взгляда хочется принять горизонтальное положение и вести дела именно в этой плоскости.
— Горизонтальное положение? Это хорошая мысль!
Джонни начал наступать на меня, шутливо вращая кистями рук и причмокивая губами.
— Мой дорогой, — я уперлась руками в его грудь, — воспоминания о Джоузи возбудили вас. Идите в ванную и примите холодный душ.
— Нет, Мэвис, лучше я усну вместе со своими воспоминаниями.
— Только не у меня и не в моей постели!
— Да, разумеется! Вам надо хорошенько выспаться перед новой встречей с зомби.
— Вы правы, сэр. Мне давно пора выспаться. Спокойной ночи!
— Я последую вашему примеру. Встретимся завтра, за обедом.
— Значит, в ресторане в час дня.
— В час дня.
— Джонни, вы забыли снотворное!
— Что я забыл?
Пришлось помахать бутылкой виски, в которой еще плескалась жидкость в немалом количестве.
— О, Мэвис, — простонал мой компаньон, — вы самая чудесная девушка на этом карнавале жизни!
Глава 7
Обычно, когда при мне рекламируют новые косметические средства, я фыркаю и говорю, что лучшая косметика — это спокойный сон на свежем воздухе. Красота — это сон, питание и отсутствие жизненных проблем.
Конечно, на самом деле красота не исчерпывается банальным набором того, что я здесь привела, но если девушка не спит несколько ночей подряд, то, простите, красоте просто держаться не на чем.
Я проснулась в полдень свежей, бодрой и даже немного счастливой. Наверное, такие же чувства были у Спящей красавицы, проспавшей сто лет и разбуженной поцелуем принца.
