Дарья Калинина - Засада на женихов
– Нам? При чем тут мы? Ровным счетом ничего не делать!
– А разве мы не должны как-то предупредить Васю? Или повлиять на Наташку?
– Ты что?! – ужаснулась Кира. – Ни в коем случае! Не вмешивайся! Иначе потом ты же и останешься виноватой!
– Может быть, Васина теща повлияет на дочь?
– Она уехала вчера вечером.
– И что же делать?
– Что будет делать эта троица, я не знаю. А мы с тобой пойдем сейчас в магазин! В доме шаром покати. И надо еще прикупить мяска для новых ловушек.
В магазине бойко торговала румяная рослая деваха. Но при всем ее цветущем здоровье нрав у нее был кислый. Деваху звали Анькой. Ей уже сравнялось тридцать. И все ее мысли были заняты поиском жениха.
Мысль о том, что жених должен быть подходящим, то есть с положением и деньгами, Анька попыталась похоронить в день своего тридцатилетия. Это у нее получилось лишь отчасти. Но теперь она морально была почти что готова просто выйти замуж. Готова-то готова, да вот беда – кандидатов не находилось.
Трудно сказать, в чем тут было дело. То ли Анька была слишком уж громоздка для большей части измельчавших окрестных мужичков, то ли нрав у нее был слишком уж сварливый. Но только женихов не появлялось. В надежде свести знакомство с дачными кавалерами, Анька даже пошла работать в магазин.
– И что вы думаете? – жаловалась она подругам, отвешивая им в очередной раз кило сахару или манки. – Целый день в витрине торчу. И ни фига! Ни одного предложения! Даже пьяные стараются побыстрей купить, что им нужно, и свалить!
Вот и сейчас Анька отдыхала в полном одиночестве. Когда звякнул дверной колокольчик, она на мгновение оживилась. Но, увидев, что пришли всего лишь девушки, быстро снова скисла.
– Чего вам? – лениво спросила она. – Хлеб свежий. Булка вчерашняя.
– Нам мяса.
– Сколько?
– Три кило!
– Ого! – снова оживилась Анька. – Гостей ждете? Мужчины будут?
– Нет.
– А-а-а, – снова расстроилась заневестившаяся девица. – Тогда сейчас принесу.
Она в самом деле притащила два куска мяса.
– Что еще?
– Курицу.
– Только ноги.
– Десять штук.
Анька надулась.
– Ага! А говорите, мужиков не будет! – сердито буркнула она. – Чтобы я поверила, что бабы столько еды сами сожрать могут? Ну уж, нет! Если бы вы баб к себе ждали, то рыбы бы красной взяли. Или вина с фруктами. А вы все мясо да мясо. Тут уж ясней ясного, мужиков в гости ждете. Красивые хоть?
– Да не ждем мы никого. Не ждем, ясно тебе? Просто надеемся!
– Чего? – разинула рот Анька.
– Надеемся, что они придут.
– А мяса столько зачем?
– Ну, не слышала, что ли, про теорию привлекательности?
– Чего?
– Надо сделать свой дом привлекательным для мужчин, тогда они сами к тебе набегут. И звать даже особо не придется.
– Это как же это такое получается?
Рот у Аньки открылся еще шире. И она с нескрываемым интересом таращилась на подруг.
– Надо сделать так, чтобы в доме все располагало мужчину к тому, чтобы зайти и остаться, – принялась объяснять дурехе Кира. – Постель надо сделать такую, чтобы ему было приятно в ней улечься. Пепельницы всюду расставить. В ванну хорошую бритву положить и гель для бритья купить.
– Ага! И тапочки! Мужские! Новые!
– И халат!
– Красивый!
– И полотенце синее или серое!
– И мяса! Мяса побольше в холодильник забить!
– И еще каждый день пироги печь! Мужики очень на пироги падки!
Анька слушала подруг, хлопая глазами и забыв закрыть рот.
– Поняла! – прошептала она наконец, и на ее исстрадавшейся физиономии проступило настоящее блаженство. – Поняла! Честное слово, поняла!
И она тут же ринулась в подсобку.
– Куда это она? – изумилась Кира, которая собиралась помимо мяса еще купить хлеба, масла и много других питательных вещей.
Анька не появлялась долго. А когда появилась, то в руках у нее был огромный сверток.
– Магазин закрывается!
– Почему?
– Продуктов набрала! Теперь только халат с тапочками куплю. И все, домой!
– А как же торговля?
– Некогда! Тесто для пирогов надо ставить!
И вытурив опешивших подруг из магазина, она закрыла дверь и умчалась прочь с такой прытью, что только пятки ног, обутых в резиновые шлепки, засверкали.
– Ну! – воскликнула Леся. – Видишь, что ты наделала!
– Я?!
– А кто сказал этой дуре, что надо халат и тапочки?
– Допустим, про тапочки это ты упомянула.
– Но идея все равно была твоя!
– А ты ее поддержала.
– Но я же не думала, что она прямо сразу домой рванет.
– Я тоже не думала.
Пока подруги препирались, к магазину подвалила компания из пяти подвыпивших мужичков. То есть это они вчера были подвыпившими, а сегодня просто злостно страдали от жестокого похмелья.
– Эй, девчонки, – окликнули они подруг, – а где продавщица?
– Ушла.
– Куда ушла? – неприятно удивились мужики. – Нам выпить охота, а она ушла. Надолго ушла-то хоть?
– Судя по тому, как у нее до этого шли дела, то навсегда!
– Не поняли!
– За мужем отправилась. В засаду. Ждать, когда он к ней сам в гости пожалует.
– На фига? – искренне удивились выпивохи. – На фига ей муж? Ей чо, одной плохо?
– Выходит, что плохо.
– Не, – помотал головой один из них – мелкий, небритый и плюгавый, на давно немытых волосенках которого красовалась голубенькая выцветшая кепочка, а пузо прикрывала вытянувшаяся и полинявшая майка. – Вы, бабы, точно все без башни! Совсем жить не умеете!
И это говорит последний из последних! Просто уму непостижимо, чем некоторые мужчины думают! Говорить такие вещи подругам, которые, несмотря на ранний час, успели и умыться, и зубы почистить, и еще кучу полезных дел переделать. А от этого поскребыша разило так, что сразу же становилось ясно: ни про умывание, ни про чистку зубов он даже и не подумал. Господи, и досталось же такое счастье кому-то!
Однако подруги ошибались.
– Вот я, например, – важно растопырившись, продолжил свою речь мужичонка. – Ни одной бабе меня еще в хомут впрячь не удалось.
Нашел чем хвалиться! Небось ни одна и не старалась.
– И никому не удастся! Потому что я свою жизнь строго блюду. Никакая баба мне не указ! Что хочу, то и делаю. И так всегда было, есть и будет!
Но тут похмелье схватило его за горло железной рукой. И мужичонка вдруг без всякой связи с предыдущей репликой тонко пискнул:
– Говорите живо, где эта ваша Анька живет?
Подруги Анькин дом показали. Он стоял тут же по улице. Хорошенький голубенький домик с белыми наличниками. Его построил еще Анькин отец. Но построил из добротного бревна, так что деревянный дом мог спокойно простоять еще полвека, а то и дольше.
– Ну, я пошел! – произнес мужичонка. – Притащу нашу красавицу. Ждите!
И ушел. И пропал. Сначала дружки его ждали, а потом рукой махнули. И потянулись в соседний магазин. До него было почти с километр. Да еще все в горку. Да по духоте, предвещающей новую грозу. Но охота, как известно, пуще неволи. И неровная стайка томимых похмельем мужичков, шатаясь и постанывая, потянулась в ту сторону.
Подруги за ними не последовали. Они успели прихватить с собой почти все, что им было нужно. А за остальным могли прийти и попозже, когда очередной приступ желания выйти замуж у Аньки пройдет.
– У нее всегда так, – рассуждала Леся. – Сначала умирает, как замуж хочет. А потом полежит, подумает да и очухается.
– Все равно обидно. Вон Наташка из себя совсем не симпатичная, а сразу с двумя мужиками крутит. А Анька и из себя ничего, видная, а никакого даже самого завалящего кандидата не имеет.
– И что ты предлагаешь? Сведем Аньку с Репейником?
В принципе, идея Кире пришлась по душе. Хватит с Наташки и ее родного мужа. Нечего ей на чужой каравай рот разевать, когда в поселке еще столько незамужних женщин ходит. Но вот как воплотить идею в жизнь? Трудностей на этом пути предвиделось немало. Но Кира была не тем человеком, который боится трудностей.
Видя, как любовная лихорадка скрутила Аньку, она от души сочувствовала продавщице. И теперь размышляла, как бы потактичней предложить Репейнику невесту.
– Во-первых, нам каким-то образом надо нейтрализовать Наташку.
– Чтобы под ногами не путалась!
– Во-вторых, надо Аньку представить Репейнику в новом ракурсе.
– Как это?
– За прилавком в магазине он ее уже видел. Так?
– Так.
– И не проняло его. Значит, нужно, чтобы они где-то в другом месте столкнулись.
– Где, например?
– Ну… Ну, хотя бы на озере. Анька будет тонуть, а Репейник ее спасет! Чем не завязка для любовного романа?
Завязка в самом деле была неплоха. Хотя бы уже потому, что русский мужик по натуре хозяйственен. И коли уж ему доведется спасти бабу, то, ясное дело, не для другого же он ее спасал.
