Дарья Донцова - Развесистая клюква Голливуда
Я обвела взглядом постояльцев. Похоже, только одной мне поведение Леоновой показалось необычным, остальные щебечут о своем.
— Давайте завтра устроим похороны призрака! — предложила Юля.
— Хорошая идея, — тут же одобрил глупость дочурки ее слишком добрый папа.
— Круто! — засмеялась Юлия. — Никогда не была на поминках.
— Кто там лежит? — прошептала незаметно подошедшая Аня. — Господи! Ноги!! Джинсы!!!
Круглое личико брюнетки сильно побледнело, большие глаза превратились в блюдца, брови поползли вверх.
— На полу Семен, — призналась я и приказала: — Сеня! Вставай!
Но тот и не подумал пошевелиться. Я разозлилась. Что он себе позволяет? Сначала проявил дурацкую инициативу, решил покуражиться ночью, влез в мою спальню, теперь прикидывается трупом! Надо уметь красиво проигрывать. Я набрала полную грудь воздуха и заорала:
— Семен! Хватит! Финита ля комедиа!
— Чего? — спросил за спиной знакомый прокуренный баритон.
Я обернулась. Вот он, Семен, во всей своей красе, с туповатой улыбочкой на простодушном лице.
— Ты здесь? — вырвалось у меня.
— А где надо? — заморгал он. — Ух ты! Жмурик!
Я уставилась на ноги призрака и подумала: Степа, ты идиотка! Ноги, торчащие из‑под светлого балахона, обуты в спортивные боты небольшого размера, а то, что я поначалу приняла за белый костюм привидения, на самом деле плащ серовато‑пепельного оттенка, с большим капюшоном, который полностью закрыл голову незнакомца.
— Если ваш служащий тут, то кто там? — обморочным голосом прошептала Аня. — Белые… кроссовки… о! Белые кроссовки… Посмотрите, он правда в белых кроссовках?
Более странную просьбу и представить трудно. Какая разница, что за обувь на ногах у незнакомца?
— Не нравится мне, как он лежит, — сурово произнес Бурундуков, наклонился, сдернул с неизвестного капюшон и воскликнул: — Господи, она мертвая.
— Совсем? — ляпнула я и повернулась к врачу: — И какова причина смерти?
— Не знаю, — выдохнул Геннадий Петрович и затрясся в ознобе.
— Это женщина! — вдруг обрадовалась Аня. — Волосы длинные, вьющиеся! Лицо почти все закрыто!
Словно испугавшись произнесенных фраз, Аня замолчала. И тут только до меня дошло.
— Женщина? Настоящая? Не муляж?
— Нет, — заявил Комаров, — вы ее знаете? Посмотрите внимательно.
Я замотала головой.
— Не хочу!
— Папочка! Она испугалась! — заверещала Юля, которой все случившееся казалось очередной забавой. — Степашка! Живешь в «Кошмаре» и струсила, увидев жмурика?
Мне захотелось треснуть наглую девицу по башке. Кто разрешил ей обзывать меня заячьей кличкой? Да, я живу в отеле, где развлекают гостей, демонстрируя им сценки из детективов, но сейчас‑то на полу лежит настоящий мертвый человек!
— Это женщина! — не успокаивалась Аня.
В голосе молодой жены престарелого бизнесмена явно звучала радость.
— Боже мой! — простонала Белка, только что пришедшая в коридорчик. — Какой ужас!
— Это не прикол? — вздрогнула Юля.
— Нет, — огрызнулась я.
— Папа! Боюсь! — завизжала школьница и кинулась прочь от страшного места.
Вопреки обыкновению, Геннадий Петрович не спешил утешить дочурку, он попятился и навалился на стену.
— Может, она еще жива? — промямлил Миша. — Геннадий Петрович, вы же врач! Посмотрите скорей!
Комаров дернул плечом, но не подошел к несчастной.
— Она умерла, — тихо сказал он, — лежит, не шевелится! Скончалась!
— До прихода милиции нельзя прикасаться к телу, — вдруг сказала Белка, — необходимо оцепить место преступления, поставить здесь дежурного и разойтись. Иначе мы рискуем затоптать улики.
Белка крайне легкомысленна, но в сложных ситуациях неожиданно проявляет благоразумие.
— Да, — согласилась я, — надо позвонить в отделение, уже бегу.
— И как ты собралась звонить? — кашлянул Никита. — Телефоны же не работают!
— Интернет не подключен, почты, понятно, нет, — закивал Олег, — мост через реку Зинку смыло, за окном бушует потоп, дорогу завалило деревьями.
— Классический английский детектив, — подвел итог Бурундуков. — Геннадий, ну посмотрите на нее! Вдруг несчастная еще жива?
— Не хочу! — ответил Комаров.
У меня закружилась голова. Господи, это правда? Не шутка, не розыгрыш, а настоящее убийство в «Кошмаре»? Похоже, в голове у Белки вертелись те же мысли. Бабуля сильно побледнела и присела на корточки у стены.
В момент всеобщей растерянности кому‑то следует сохранять спокойствие и холодную голову. Степа, не впадай в истерику, не голоси от ужаса, не убегай от чулана, как Юля. Избалованный подросток может позволить себе икать и квакать, добрый папочка утешит дочурку, притащит ей какао в постель. А от меня требуется хладнокровие. Если я упаду и засучу ногами в истерике, то, учитывая состояние Белки, распоряжаться в «Кошмаре» начнут гости. Этого допускать нельзя.
Я стиснула кулаки. Спокойно, Степа! Ты же любишь смотреть записи программы «Слава богу, ты пришел»! Сколько раз мысленно ставила себя на место приглашенной знаменитости и понимала: я бы сыграла лучше, сориентировалась быстрее, нашла верный ответ на вопрос. Значит, представь, что в «Кошмар» заявилась съемочная группа шоу, вокруг нанятые актеры, тело — муляж, и, если ты не сможешь вести себя должным образом, телевидение отберет у Белки гостиницу. Это игра, включиться в которую надо немедленно.
Я сделала глубокий вдох‑выдох, сгребла в кучу весь талант, доставшийся мне от бабушки, неудачливой лицедейки и попыталась изобразить женщину‑детектива, одну из героинь многочисленных криминальных лент.
— Если милиции до нас не добраться, будем действовать самостоятельно.
— Как? — сдавленным голосом спросил Миша.
— В доме тепло, тело необходимо перенести в холодное место, — предложила я.
— Здравая идея, — кивнул Бурундуков, — куда?
— На террасу! — сделал нелепое предложение Семен.
— Долго оно там не продержится, — высказался Миша, — как вы думаете, когда ее убили?
Геннадий Петрович сделал вид, что не слышит вопроса, а Никита пояснил:
— Время смерти легко определить при помощи специального прибора для измерения температуры печени, но у меня его нет.
— А на глазок? — не успокаивался Миша.
Бурундуков нахмурился.
— Не знаю.
Я повернулась к продюсеру и машинально отметила, что он один, без друга‑приятеля. Ваня в коридор не вышел.
— А почему нету крови? — прошептала Аня. — Если ее зарезали, тут должна быть лужа.
Бурундуков почесал переносицу.
— Сердце, грубо говоря, насос, оно гонит кровь по телу человека. Что случится, если вам повредят крупную артерию или вену? Из раны ударит фонтан, потому что сердце продолжает толкать кровь. Но если удар нанесли непосредственно в основную мышцу, она мгновенно прекратит работу, вся кровь останется в теле. Убийце в таком случае не надо выдергивать нож. Сложим два фактора: резкая, внезапная остановка сердца и клинок, который тампонирует рану. Результат: отсутствие крови. Хотя… почему вы решили, что девушку зарезали?
— Не знаю, — прошептала Аня.
— Вы очень доходчиво объясняете, — похвалил орнитолога Миша.
— Спасибо, я старался, — кивнул Никита, — когда‑то в студенческие годы был полон романтизма и хотел стать судмедэкспертом, посещал специальные семинары. А потом пришел на практику в морг, и весь мой юношеский задор улетучился. Действительность оказалась слишком сурова. Я забыл о борьбе с преступностью и стал изучать птиц.
— А вы по специализации кто? — вдруг спросил у Комарова Миша.
Геннадий Петрович вздрогнул.
— Дерматолог.
До моего слуха долетел тихий скрип.
— Что это? — вздрогнул Миша. — Словно железом по стеклу провели.
— Мне показалось, будто за чуланом дверь приоткрылась, но там стена, — поежился Никита, — не стесняюсь признаться, мне страшно. Какого черта меня сегодня понесло наблюдать за варавайкой? Сидел бы сейчас дома, вернее, лежал в кровати.
— Давайте перестанем причитать, — сурово сказала я, — подумаем о женщинах, которые находятся в отеле: им еще страшнее, чем мужчинам, и побыстрее утащим труп в кладовку.
Миша, пробормотав: «Я ваще‑то аллергик!» — живо убежал.
— Надо тщательно помыть руки, — спохватился Геннадий Петрович и испарился.
— Крысы сбежали с корабля, — резюмировал Никита.
— Людям просто страшно, — вздохнула я.
— А тебе нет? — прищурился Бурундуков.
Внезапно орнитолог показался мне на редкость противным. Мне нравятся исключительно брюнеты со смуглой кожей и накачанными мышцами, приветствуются карие глаза и высокий рост. Бурундуков же был полнейшим антиподом. Папа с мамой его, очевидно, жили в Рязани, иначе откуда у сынишки нос картошкой, голубые, как у куклы, глаза в обрамлении светлых ресниц, русые волосы и россыпь веснушек на щеках? Рост у него средний, фигура напоминает мешок, набитый картошкой, в общем, еще тот красавчик.
