Наталья Александрова - Мышеловка на три персоны
— Значит, вот оно как, — постепенно накаляясь, говорила Катерина, — значит, я его жду тут как-последняя дура целых полтора года, ни на кого не смотрю, терплю насмешки и издевательства от его соседей — одна генеральша чего стоит, — а он в это время там в Африке… Я волнуюсь, ночей не сплю, ах Валик, как он там, не съели ли его тигры…
— Тигры в Африке не водятся, — вставила Ирина.
— Это совершенно не важно! — закричала Катя в полный голос. — Важно, что мой муж оказался обманщиком!
— Тише ты, хватит уже скандалов, — шикнула Ирина, — опять соседи возникать будут!
— А мне плевать на них на всех! — Катя закусила удила. — Я тут мучаюсь, а он с какой-то Hyp… Myp…
— Ну подожди, может, это совсем не то, — увещевала Ирина, — зачем же твой муж тогда билеты хранил, выбросил бы, чтобы ты не видела…
— Эх ты! — насмешливо протянула Катя. — Да ему же отчитываться на своей кафедре! Это же документы… За билеты-то деньги плачены…
Тут раздался телефонный звонок, и Жанна сообщила, что с адвокатом договорилась, и даже сама поручила ему добраться до Катькиного мужа, узнать, в чем его обвиняют, и встретиться с ним в тюрьме.
— Вот видишь, как все удачно! — обрадовалась Ирина. — Адвокат узнает, кто такая эта Забейда, и все нам расскажет…
— Ты что — издеваешься надо мной? — прошипела Катерина рассерженной королевской коброй. — Ты серьёзно полагаешь, что я стану позориться перед адвокатом? Чтобы он надо мной посмеялся? Муж мне изменяет, а я стану с ним отношения через адвоката выяснять!
— Ну, насчёт измены я бы не стала делать скоропалительных выводов, — заикнулась было Ирина, но Катька затопала на неё ногами и замахала руками, и замотала головой так сильно, что Ирина испугалась.
— Молчи! — кричала Катя. — Слушать ничего не хочу про этого человека!
— Ну, знаешь! — возмутилась Ирина. — Позволь тебе напомнить, что обвиняют твоего мужа не в измене, а в убийстве. А в этом преступлении он точно не виноват. Ты несправедлива к нему.
— А чего он… — Катя всхлипнула.
— Я уверена, что это просто недоразумение, и при вашей встрече все выяснится, — мягко сказала Ирина.
— Когда она теперь будет — эта встреча? — пригорюнилась Катя, и слезы появились в её круглых глазах.
— Ну вот, опять двадцать пять! — воскликнула Ирина. — Сколько же можно — то плакать, то ругаться! Нужно действовать!
— А что ты предлагаешь? — осведомилась Катя, и Ирина, обманутая её спокойным тоном, сказала, что хорошо бы узнать, кто такая эта Забейда Нурмуралиева, добраться до неё и поинтересоваться, отчего это профессор скрывает тот факт, что он прилетел на день раньше в её обществе?
— Что? — заорала тут же Катерина. — Чтобы я унижалась? Ну, от тебя такого не ожидала!
Она ещё долго бы распространялась на эту тему, но заметила, что Ирина надела босоножки, и схватилась за сумку.
— Все! — решительно заявила Ирина. — Я ухожу! У меня полно собственных дел и забот, а ты живи, как знаешь, раз ничьих советов не слушаешь!
Она взялась за ручку двери, но тут в прихожей послышались какие-то подозрительные звуки. Ирина с Катей застыли, прислушиваясь, и поняли, что звуки доносятся из нижней квартиры. Там двигали мебель. Глаза у Катьки чуть не выскочили из орбит, она вцепилась в Ирину.
— Ирка, не уходи! — взмолилась она. — Пожалуйста, не бросай меня, я умру от страха! Это она!
— Ну что ты… — Ирина пыталась разжать Катины руки, но не тут-то было, — ну что ты такое выдумала, ты прекрасно знаешь, что там в квартире никого не может быть!
— А кто же тогда шумит и грохочет? — напомнила Катя.
— Ну, приехали родственники… невестка, наверное, мало ли ей взять что-то надо!
— А зачем мебель двигать? Да там столько мебели нету! И потом, Ирка, мы же её видели, Ирину Сергеевну…
— Тебе показалось, — неуверенно пробормотала Ирина, — и потом, ты же сама вчера нашла её мёртвой… Я не верю в оживших мертвецов, уж как хочешь…
— Ой, не могу, меня прямо в жар бросило! — Катя прошла в комнату и рванула балконную дверь.
Балкон у Кати, как и во многих старых домах, был небольшой, одно название, да ещё насовано там было много разного хлама. В своё время Катерина не успела спросить у своего мужа, что можно, а что нельзя оттуда выбросить, а потом просто забыла про балкон. Так что сейчас подруги едва уместились на свободном пространстве.
— Слушай, у меня наверное давление повысилось! — возбуждённо говорила Катя, кровь стучит в висках и жарко…
— Да успокойся ты, — отмахнулась Ирина, — сейчас на ветерочке лучше станет.
Действительно, погода на улице была отличная. Лето уже полностью вступило в свои права, мягкое северное солнышко пригревало весьма ощутимо. На соседнем балконе пламенела цветущая герань и расцветали оранжевые настурции. Ирина ревниво глядела на герань — у неё на балконе она отчего-то росла плохо, цвели только петунья и бархатцы.
Катя прижала руки к сердцу и только было успокоилась, как снизу раздался скрипучий голос:
— Он говорил мне: будь ты моею, и стану жить я, страстью сгорая…
Катерина в ужасе застыла с раскрытым ртом. С лица её мгновенно сошла краснота, теперь его покрывала нездоровая синюшная бледность. Ирина испугалась, что у Катьки и вправду скачет давление и как бы не хватил её инсульт, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.
— Она! — прохрипела Катя, показывая рукой вниз. — Точно это она, Ирина Сергеевна, это её любимый романс! Не делай вид, что не слышишь!
Не расслышать было трудно. С балкона нижней квартиры неслось бодрое:
— Прелесть улыбки, нега во взоре мне обещают радости ра-ая!
Прежде чем Ирина успела возразить, Катя, рискуя сверзиться вниз, перевесилась с балкона, стараясь разглядеть, что там происходит внизу. Ирина еле-еле успела её подхватить.
— Катька, ты что — хочешь покончить жизнь самоубийством? Вот генеральша Недужная обрадуется! Она решит, что тебя совесть заела!
— А ты держи меня крепче! — прошипела Катерина.
— Да у тебя верхняя часть перевешивает!
— Да? — нахмурилась Катя. — А Жанка считает, что у меня слишком тяжёлая именно нижняя часть, и даже называет её пьедесталом. Или постаментом…
— Ну, не знаю, у меня рук не хватает твою нижнюю часть обхватить! — буркнула Ирина.
— А ты держи за ноги!
— А они слишком короткие! — брякнула Ирина и прикусила язык, но было уже поздно.
— Ах, вот как? — протянула Катя и заморгала часто-часто. — У меня и так горе — мужа арестовали, а ты норовишь мелкую гадость сказать…
От ссоры их отвлекло пение снизу:
— Бедному сердцу так говорил он, бедному сердцу так говорил он, но не любил он, нет, не любил он…
— Нет, это точно она, — вздохнула Катя, — больше некому…
Ирина решительно перегнулась через перила и вытянула шею. Она увидела на нижнем балконе рассохшиеся ящики с прошлогодней землёй, которые остались, надо полагать, от прежних жильцов Мурзикиных. Кроме того, на балконе ещё были составлены пыльные стеклянные банки, пустые горшки, эмалированное ведро и резиновая груша. Ещё Ирина увидела руки, которые несомненно принадлежали старухе. Руки эти аккуратно собирали старьё и складывали его в большой пластиковый мешок. В общем-то, ничего особенного неизвестная женщина не делала — просто занималась уборкой. Но это пение… Катька, конечно, очень нервная, легковозбудимая личность, но все же не законченная психопатка. Да Ирина и сама утром видела в глазок старуху, удивительно похожую на ту, из рекламы молочных продуктов «Хуторок в степи», а ведь Катя утверждала, что та — копия её убитой соседки Ирины Сергеевны.
«Что же это делается? — мысленно возмутилась Ирина. — Катькино помешательство заразительно?»
Она свесилась ещё ниже и увидела седой туго стянутый пучок волос, очки в круглой металлической оправе и халат в мелкий зелёный цветочек. Внезапно закружилась голова, и Ирина разогнулась.
— Черт знает что! — прошептала она. — Вроде и вправду это твоя соседка. Но быть такого не может! Я не верю в возвращение живых трупов! Такое бывает только в американских фильмах! И потом, для трупа у неё вид слишком свежий — лицо, конечно, довольно старое, но нормального цвета, никаких тебе цветов побежалости, в зелень не отдаёт…
— Ирка, мне плохо, — Катя сама позеленела не хуже трупа, — если она не труп, значит, она — призрак Ирины Сергеевны!
— Призраки не поют романсов! — неуверенно возразила Ирина.
В доказательство её правоты снизу раздавалось:
— Нет, не любил он меня-я!
— Ужас какой! — Катя села прямо на бетонный пол балкона. — Она теперь будет меня всю жизнь преследовать!
— Не сиди на полу, простудишься! — Ирина попыталась поднять Катьку и подсунуть под неё старую табуретку.
Это удалось с третьего раза, но табуретка оказалась ломаной или же просто не выдержала Катиного веса. Одна ножка подломилась, Катька шлёпнулась на пол, а ножка вывалилась с балкона чуть не на голову генеральше Недужной, которая шла из магазина и несла полные сумки продуктов.
