Ольга Степнова - Совершенная crazy
– Ба, надеюсь, я могу не лезть в воду? – капризно спросил Крис и картинно закашлялся, изображая простуду. – Надеюсь, ты понимаешь, что мне ни к чему фотать пьяного Пашку, размахивающего кулаками?
– Выверни карманы, – приказала ему Гошина, дав понять, что ничем не выделяет своих домочадцев.
Крис вздохнул, повертел у виска пальцем и с трудом вывернул карманы плотно облегающих джинсов.
– Завтра вызову Фрадкина, чтобы он сделал тебе ингаляцию, – проворчала Ида Григорьевна.
– Кто это – Фрадкин? – поинтересовался Славка, увлечённый рассказом Лидии так, что почти забыл, что она голая и безупречно красивая.
– Сэм Константинович – семейный врач. Он работает у Иды Григорьевны много лет, знает болячки всех членов семьи и пользуется бесконечным доверием даже у дяди Гоши. – Лидия беспечно бросила недокуренную сигарету прямо в бассейн. – Так вот, ты не поверишь, но чтобы гости не почувствовали себя униженными, Ида сама разделась и демонстративно вытрясла своё платье. Никто глазом моргнуть не успел, как она доковыляла до края бассейна и свалилась в воду! Раздетая столетняя старуха – зрелище, конечно, не очень привлекательное, но на Гошиной было красивое, закрытое бельё и она так непосредственно себя вела, что никому в голову не пришло осудить её за этот дикий поступок. Наоборот, послышались аплодисменты. Горазон разделся, нырнул в бассейн и помог Иде Григорьевне выбраться за берег. Фёдор оттеснил Горазона и накинул на Гошину принесённый из раздевалки махровый халат.
И тут опять мелькнула вспышка!
Горазон просто озверел.
– Убью!!! – заорал он и начал оглядываться, пытаясь высмотреть у кого в руках фотоаппарат. Но все гости плавали, Крис ушёл, а на берегу оставались только Гошина, Башка, Горазон и Ксюня, которая держала поднос с шампанским и была вне подозрений.
Это не лезло ни в какие ворота!
Ида Григорьевна громко захохотала.
И опять вспышка! Непонятно где, и откуда…
Кто-то завизжал в бассейне, кто-то заматерился, некоторые вылезали из воды и убегали в душ, прикрывая руками лицо. Более скандальной ситуации трудно было представить.
Горазон побежал вдоль бассейна.
– Если эти снимки появятся завтра в газетах – засужу! Кто пустил гниду в дом?! Убью! В тюрьму засажу!!!
– Успокойся, Пашка, – тихо сказала Ида, – я выкуплю у редакторов информацию, кто продал им снимки, скуплю все тиражи и нашпигую ими негодяя по самое горло.
Горазон немного успокоился, схватил у Ксюни с подноса шампанское и выпил залпом целый бокал.
– Дрянь, – пробормотал он, и было непонятно к чему это относится – к шампанскому, или к фотографу-невидимке. – Нет, ну какая дрянь!
– Эй, Пашка! – закричал кто-то. – А слабо повторить трюк Дрога?!! Докажи всем, что в фильме ты сделал его сам! Пусть тебя сфотографируют, такая реклама только на пользу!
– Трюк Дрога! – восхитился Славка. – И он сделал его?! Действительно сделал?!
Иван Дрог был сериальный герой, отличавшийся крутым нравом и обезьяньей ловкостью. Художественного смысла в бесконечных злоключениях Дрога не было никакого, да и логики тоже, но невероятные кульбиты, которые он проделывал, спасаясь от приставучих злодеев, отличались невероятной сложностью и держали зрителей у экранов в напряжении на протяжении ста сорока серий. В своих интервью Горазон не раз заявлял, что работает без каскадёров и все трюки делает сам. Но то и дело всплывали спортивные ребята, которые тоже давали интервью и убеждали поклонников актёра в том, что Горазон пользуется их услугами в особо сложных и опасных эпизодах. Одним из самых запоминающихся трюков был прыжок со скалы. Бандиты пытались убить Ивана Дрога, но тот с завязанными глазами и связанными за спиной руками, под градом пуль, взбегал по узкой дорожке на вершину горы, нырял оттуда в бурную реку и выплывал через несколько метров живым и невредимым. При этом он умудрялся под водой развязать себе руки и снять повязку с глаз. Трюк снимался одним кадром, о монтаже не могло быть и речи, поэтому Горазон хвастался, что от начала до конца всё выполнил без каскадёра.
Лидия вздохнула и достала из пачки новую сигарету.
– Завтра брошу, – прикурив, сказала она и продолжила свой рассказ: – Знаешь, почему-то никто из гостей не воспротивился этому бредовому предложению – повторить трюк Дрога в бассейне. Кто-то платком завязал Горазону глаза, кто-то связал поясом за спиной руки, кто-то, подначивая, захлопал в ладоши. И только Фёдор, с которым Паша пять минут назад дрался, схватил Горазона за руку и попытался его образумить:
– Не смей делать никаких трюков! Ты пьян! Ты можешь не рассчитать!
Но Горазон закусил удила.
– Снимайте, гниды! Завидуйте! Я актёр, который всё делает сам! Я профессионал!!!
Он оттолкнул Фёдора и вслепую помчался к вышке. Он взлетел на неё, не споткнувшись ни на одной ступеньке, пробежал по узкой качающейся доске и… прыгнул в воду.
– Пашка плавает как карась, – успокоила Ида Фёдора.
В прозрачной воде было видно, что Горазон даже не пытается развязать руки. Он всплыл спиной вверх и замер, покачиваясь как поплавок.
Все подумали, что это шутка и засмеялись.
– Он ударился головой о дно, я видел, – вдруг тихо сказал Фёдор. – Он свернул себе шею!
– Пашка плавает как карась… – потрясённо повторила Ида Григорьевна.
– Он погиб! – заорал Фёдор и помчался в подсобное помещение, откуда регулируется подача воды в бассейн.
Снова мелькнула фотовспышка, но теперь на неё никто не обратил внимания. Именитые гости начали быстро одеваться и поспешно уходить, боясь быть замешанными в эту историю. Возле бассейна остались только члены семьи и те, кого Ида пригласила на свои похороны. Нам нечего было терять. Наша репутация не очень волнует публику, а наши поступки не интересуют прессу. Братья-хоккеисты вытащили Горазона из воды и по очереди принялись делать ему искусственное дыхание.
Всё было бесполезно.
Георгий Георгиевич пощупал пульс и приподнял веки.
– Мёртв, – сказал он и схватился за голову: – Чёрт, теперь в мои клиники перестанут обращаться знаменитые люди!
– Он сам виноват! – истерично закричала Полина. – Какой идиот прыгает в воду с завязанными глазами?! В конце концов, он был пьян, это подтвердит куча народу!!!
– Пашка плавает как карась! – потрясённо повторила Ида Григорьевна. – А пьяный он плавает лучше карася!!! – В отчаянии она стала колотить палкой об пол, повторяя: – Лучше карася! Лучше!!
Из подсобки выбежал Фёдор. Он был бледный и очень растерянный.
– Кто-то открыл вентиль, – пробормотал Башка. – Уровень воды в бассейне сильно упал, поэтому Горазон свернул себе шею. Ему не хватило глубины для прыжка! Это убийство…
– Не может быть! Этого не может быть! – закричал Гошин. – Где этот вентиль?
– Я закрыл его… автоматически…
– Идиот, – сказала старуха. – Какой ты балбес, Башка! Теперь ничего никому не докажешь, а на вентиле твои отпечатки пальцев! Кто предложил, чтобы Пашка сделал этот трюк?!!
Этого никто вспомнить не мог.
Гибель Горазона признали несчастным случаем. Газеты очень невнятно осветили обстоятельства его смерти. Но самое удивительное, что крамольные фотографии так нигде и не появились. Вот, собственно и всё, что я знаю. Но я не понимаю, зачем Иде Григорьевне понадобилось собирать участников тех событий на своих похоронах! Что ты об этом думаешь? – обратилась Лидия к Славке.
– Она жива, – еле слышно шепнул Славка. Его вдруг одолел приступ откровенности, и объектом этой откровенности могла быть только Лидия – юная, голая, очень красивая и раскрепощённая, как молодое животное.
– Кто жива? – удивилась она. – О ком ты?
Но Славка уже раздумал откровенничать.
Чтобы выпутаться из ситуации, он сделал вид, что не расслышал вопроса и закатил глаза к потолку. То, что он там увидел, поразило его в самое сердце.
В маленьком окошке, расположенном метрах в пяти от воды, скалилась физиономия хоккеиста Архангельского – то ли Глеба, то ли Павла, мама не разберёт. Увидев, что Орлик на него смотрит, хоккеист подмигнул ему и захохотал во всю глотку, жестом обозначив округлости на груди, что означало, наверное, – раздевайся, чего же ты, посмотри на подругу!
– Ах, сволочь… – Славка сорвался с места и побежал наверх, интуитивно выбирая дорогу. Он домчался до окошка-амбразуры быстрее, чем хоккеист успел отлепить нос от стекла.
Орлик смачно вмазал ему по затылку. Затрещина получилась сильной и неожиданной для хоккеиста, поэтому он накренился вправо и начал падать. В глазах у Павла-Глеба застыли обида и удивление. Наверное, ни одна девушка не била его так больно. Наверное, ни одна девушка его вообще никогда не била.
– Ну ни хрена себе, – простонал хоккеист. – За что? За любовь к прекрасному и удивительному?
Не утруждая себя разговорами, Орлик зарядил ему свой фирменный хук по печени. Хоккеист передумал болтать, побледнел и потерял сознание. Для полного удовлетворения Славка дал ему унизительный пинок под зад.
