Дарья Донцова - Обед у людоеда
Я почесала голову ручкой и посмотрела в окно. Ну надо же, в кабинете тоже есть балкон, и на нем стоит кенгуру.
– Пошла вон! – рявкнула я и стукнула кулаком в стекло.
Раздался звон, осколки дождем хлынули в пространство между дверьми. Проклиная собственную глупость, я принесла совок, веник и мокрую тряпку. Хорошо хоть разбилось только внутреннее стекло, наружное уцелело. Следующие полчаса я потратила на поиски стекольщика. Наконец в РЭУ пообещали прислать мастера, и я вновь уселась за стол.
Так где Анна раздобыла цианистый калий? В аптеке? Был только один способ это проверить. Схватив толстенный справочник, я быстро набрала номер.
– Фармакология, – прозвенел девичий голос.
– Скажите, сколько стоит цианистый калий?
Девушка помолчала секунду, потом весьма злобно сказала:
– Я вот сейчас запишу ваш номер и в милицию сообщу. Хулиганка.
– Так вы не торгуете цианистым калием?
В ухо понеслись гудки. Страшно нелюбезная особа, может, мне доктор прописал цианид! Ладно, попробуем счастья в другом месте.
На этот раз ответила пожилая женщина:
– Провизор Шестакова.
– Простите, у меня рецепт, можно узнать о наличии лекарства?
– Пожалуйста.
– Цианистый калий, десять таблеток, пять грамм.
Женщина отреагировала немедленно:
– Что?
– Цианистый калий, десять таблеток, пять грамм.
– Это невозможно, наверное, вы неправильно прочитали рецепт, лучше придите в аптеку.
– Но…
И опять раздались гудки. Да, похоже, в аптеке его не взять, так где же? Я влезла в Энциклопедический словарь, нашла статью «Цианиды» и стала внимательно изучать текст:
«Синильную кислоту и ее соли используют в химической и металлургической промышленности для извлечения благородных металлов, также применяют для борьбы с грызунами».
Так, значит, в Москве полно мест, где лежит в сейфах цианистый калий. Всякие лаборатории, научно-исследовательские центры, заводы, коих в столице немерено, а еще хозяйственные магазины, торгующие отравой для крыс. Жизни не хватит, чтобы обойти все точки.
Ладно, пойдем другим путем. Если я приму за аксиому, что Аня не виновна, тогда что? Значит, Жанну отравил кто-то из гостей, сыпанул потихоньку в бутылочку отраву – и привет. То-то бедняжка понюхала рюмку и сказала, что «Айриш Крим» странно пахнет, как «Амаретто». А Аня ей ответила:
– Да нет, как всегда, пей спокойно.
А это еще одно доказательство вины моей хозяйки. Ладно, все-таки решим, что она ни при чем. Кто тогда? Борис Львович? Ну и зачем мужику средних лет убивать молоденькую и хорошенькую женщину? Он пользовался ее расположением. Правда, иногда бывает, что любовница начинает качать права, выдвигает требование типа – «брось свою жену и распишись со мной». Но Жанна была замужем, причем, кажется, Никита любил ее, хотя чужая жизнь – потемки. Может, он узнал про Бориса Львовича и решил извести прелюбодейку? Во всяком случае, ясно одно: проверить надо всех, кто в тот вечер веселился за праздничным столом, – Никиту Малышева, Андрея и Валерию Корчагиных, Зюку, Бориса Львовича, Ирину и солдафона, которого присутствующие звали Леонидом. С кого начнем?
Мои раздумья прервал звонок в дверь. На пороге возвышался пожилой мужик с куском стекла и чемоданчиком в руках.
– Пятьдесят рублей, – произнес он вместо «здравствуйте».
– Что?
– Работа с материалом стоит полсотни, – пояснил мастер, – платите вперед, или ухожу.
Надо же, какой противный. Я протянула ему голубую бумажку и ехидно заметила:
– Вообще-то, люди сначала дело делают, а потом магарыч берут!
– Это когда с нормальными жильцами дело имеют, – парировал стекольщик, – вон вчера у бабки работал, все чин чином, а она мне два рубля подает. Что это, по-вашему? Нет уж, деньги вперед.
Ругаясь и оставляя за собой грязные следы, мастер дотопал до комнаты и глянул на дверь.
– Чегой-то тут делали, – заворчал он, – дрались? Ладно бы лето, сквозняком хлопнуло, а зимой! Чистое хулиганство!
– Сейчас апрель, – тихо сказала я, наблюдая, как он яростно орудует стамеской.
Куски дерева так и летели в разные стороны.
– Так это по календарю, – не сдавался мастер, – а на дворе февраль февралем, пурга, холод. Мне бы в тепле сидеть, нет, иди, чини ваше стекло, надоело все, за копейки по квартирам таскайся!
Он в гневе сплюнул на пол, подналег на стамеску и моментально отодрал от двери довольно большой кусок дерева.
– Осторожней!
– Нечего меня учить, возьмешь банку краски да замажешь!
Отвратительный пролетарий начал раздражать меня до дрожи. Хотя какой он рабочий! Настоящий работяга любит свою профессию, гордится умением и никогда не позволит себе испохабить материал. Ну не станет истинный мастеровой халтурить, потому что не умеет. А этот – люмпен, кричащий при любом удобном случае: «Вы все лентяи, а я рабочий!»
– Мух, что ли, били? – не успокаивался мужик.
– Нет, кенгуру прогоняла.
У стекольщика выпал из рук нехитрый инструмент.
– Кого?
– Кенгуру, знаете, есть такое животное, большое, с сумкой на животе? Оно иногда ко мне на балкон приходит, а я его гоню, вот неудача и вышла.
Собеседник замолчал, потом сказал:
– Уйди из комнаты!
– Почему?
– Не люблю, когда за спиной стоят.
Я покорно вышла на кухню. Спустя четверть часа стекольщик крикнул:
– Все, готово!
Я проводила его до лестницы. Он вышел, внезапно повернулся и сказал:
– На шестом этаже, в 37-й квартире, профессор живет, Качалов его фамилия, психами занимается. Хороший мужик и берет недорого. Когда у моей тещи глюки пошли, он ей какие-то таблетки выписал. Не поверишь, как новая стала. Готовит, убирает, в магазин ходит, а до этого не помнила, как зовут. Ты сходи к нему по-соседски, глядишь, и поможет чем.
Вне себя от негодования я хлопнула дверью. Спасибо за совет! Кенгуру существует на самом деле, не знаю, почему его никто, кроме меня, не видит!
Вечером с пятью чемоданами явилась Ира.
– Там в машине еще всего полно, – отдуваясь, сказала она.
Лиза и Кирюша полетели вниз. Пока они таскали телевизор, видик, музыкальный центр, кассеты и диски, я молчала. Но когда появились тостер, СВЧ-печка, утюг и кофеварка, я не выдержала:
– Ну зачем всю бытовую технику приволокла! У нас своей полно. Хорошо хоть стиральную машину с холодильником не привезла.
– Они встроенные, – вздохнула Ирина, – отдирать тяжело, а то бы точно прихватила, ничего козлу не оставила бы, пусть теперь без тостиков поживет, а то он жареный хлеб обожает.
– Подумаешь, новый тостер купит, в чем проблема.
Ирочка радостно засмеялась:
– Никогда, у паразита денег нет, ему мамонька даже на сигареты давала. За пять лет только одну картину и продал, идиот кретинский! Он святой, а мы с мамой тряпки половые!
И она поволокла агрегаты на кухню. Я в задумчивости пошла в ванную и начала вытаскивать из машины чистое белье. Однако странно. Ну кто же убивает курицу, несущую золотые яйца? Почему Борис Львович кинулся обвинять Аню? В его положении было бы логичней защитить супругу, отмести от нее всякие подозрения. И как он думает теперь жить? Будет искать новую кормилицу?
– О! – завопила Лиза. – Класс, у тебя все диски Земфиры есть!
– Ага, – отозвалась Ирина, – бери.
– Ой, какая кофточка, а жилетка!
– Нравится?
– Жуть.
– Меряй, – разрешила гостья.
Девчонки самозабвенно зашуршали пакетами. Я всунула голову в комнату. На кровати – гора шмоток, рядом Лиза с раскрасневшимся лицом, возбужденные Муля и Ада. Рамик тихо жует что-то в углу.
– Где мамина записная книжка? – поинтересовалась я.
– Туточки, – ответила Ирина и притащила очень дорогую вещичку.
Переплет из натуральной тисненой кожи и защелка из настоящего золота.
Никита Малышев отозвался чуть слышно:
– Да.
– Вас беспокоит Евлампия Романова. Помните меня?
– Нет.
– Ну, та женщина, которая работала у Ани Ремешковой якобы в прислугах… Сообразили?
– Да.
– Мне надо с вами побеседовать.
– Да.
Немногословность собеседника начала меня злить, и я на повышенных тонах поинтересовалась:
– Что – да?
– Помню.
– Мне надо с вами поговорить, немедленно!
– Приезжайте, – все так же коротко заявил Никита и моментально бросил трубку.
Нет, каков нахал! Даже адрес не сказал. Правда, все координаты записаны в телефонной книжке, но он-то об этом не знает!
Кипя от негодования, я оделась, подошла к комнате Иры и крикнула:
– Про уроки не забудьте, манекенщицы!
Девочки, самозабвенно потрошившие чемоданы, подняли растрепанные головы и с недоумением уставились на меня. Наконец отданный приказ дошел до их мозгов, и они разом отозвались:
– И ну их на фиг, уроки!
– На фиг, так на фиг, – согласилась я и добавила: – Вернусь к ужину.
– Можешь не торопиться, – радостно разрешила Лиза, – нам еще столько разобрать надо!
