Руслан Ходяков - Лунный плантатор
Обзор книги Руслан Ходяков - Лунный плантатор
Руслан Ходяков
Лунный плантатор
Человек, продавший Луну
Небольшое предисловие от автора
Вот мы и встретились, дамы и господа! Послушайте, что я вам скажу. Не спешите переворачивать страницу. Дайте автору выговорится.
С чего начинается любая история? Любая — интересная и не интересная, смешная и не очень? Любая история начинается с другой истории. Рассказанная в другое время, другим человеком, при других обстоятельствах и может быть даже на другом языке.
С чего началась эта история?
Эта история началась с того, что Родику Оболенскому в руки попал красочный, глянцевый номер журнала «People». Журнал американский. Язык, естественно, английский.
Я не в коем разе не пытаюсь привить русскому человеку заокеанские вкусы. Наоборот, пусть эти акулы мирового империализма знают, что и мы не лыком шиты. «People» мы читаем на завтрак, после того как прочтем «Вечерку».
Вот таки дела.
Как к Родику попал этот журнал, мы опустим. Мало ли как. Но если бы этого не произошло, то книги, которую вы держите в руках, наверняка бы не существовало. Это я буду утверждать со всей ответственностью.
Статья, которую Родион прочел в журнале называлась:
«Thomas Moor — Landlord of the Moon»
«Томас Мур — Хозяин Луны». Это в переводе. Кому интересно, тот может запросто отправиться в публичку, попросить журнал за июнь месяц и прочесть сей шедевр англоязычной журналистики в оригинале. Я же позволю себе привести сокращенный авторизованный перевод этого текста. И да не пеняет мне потом наш грамотный читатель за посредственное знание английского.
«…Томас Мур, сорокапятилетний юрист из Арканзаса, специализирующийся на „правах собственности“ в январе 1998– го года подал в окружной суд города Канзас-Сити заявление с просьбой зарегистрировать естественный спутник земли Луну в качестве „брошенной собственности“. Одновременно было подано еще одно заявление с требованием признать за ним, Томасом Муром, права владения Луной.
Дело в том, что согласно международной конвенции „О брошенной собственности“, всякая собственность, не имеющая или лишившаяся хозяина переходит к тому, кто первый предъявит на нее права.
После двухмесячного разбирательства окружной суд Канзас-Сити постановил закрепить за Томасом Муром право собственности на естественный спутник.
Когда корреспондент журнала спросил Томаса, что он будет делать с целой планетой, нежданно негаданно оказавшейся в его руках, тот ответил: „Подарю дочери на свадьбу!“
Более роскошного подарка трудно себе представить…»
Вот такая замечательная история.
И все бы ничего, да только Родиона Оболенского поразила та узость кругозора, которую проявил на первый взгляд пронырливый американец. Уж он-то Родион Оболенский знал, каким образом можно извлечь выгоду из лунного света. Каким образом можно превратить лунную дорожку в золотой ручеек. Впрочем, благодаря интересному стечению обстоятельств, это ему, Родиону, прощелыге этакому, таки удалось.
Об этом, собственно, и книга.
Предвосхищая закономерный вопрос: «Кто же он на самом деле, ваш Родик?», я отвечу… Точнее, не отвечу ничего. Читайте сами. Единственное, что скажу — это не первая книга о «взломщике» Родионе Оболенском. Были и другие…
АВТОРЧасть первая
Писающий мальчик
Глава первая
В которой Пузырьков пьет водку, поезд катится себе прямо, а мысли Пузырькова петляют как заяц на путях в свете прожектора головного электровоза
Что есть железная дорога, — размышлял Костя Пузырьков проводник 13-го вагона поезда «Жмеринка — Санкт-Петербург». Не то, что бы размышлял, а так, перекатывал кое какие факты в своем умишке отягощенном двумястами граммами водки. — Железная дорога есть — замечательная штука, венец прогресса конца прошлого века, изумительное транспортное средство с помощью которого любой мало-мальски приличный индивидуум может доставить свое бренное, испиленное женой, измученное любовницей, изъеденное начальством тело из пункта «А» в пункт «Б» с наименьшими потерями веса в глазах общественности. Так было и так будет.
Со времен братьев Уайт и по сей день катятся себе люди в вагончиках по долинам и по взгорьям мимо городов и населенных пунктов поселкового типа, мимо больших и маленьких деревушек, воль озер и океанов, через леса и сквозь африканские джунгли. Катятся себе и в ус не дуют. Потому как усы в наше время есть не у всех, в особенности у женщин, которым, как известно, этот продукт человеческой жизнедеятельности по половому признаку не положен.
Катятся они значит себе и думают о том, что как здорово все таки устроена наша с вами жизнь, что можно вот просто так ехать сидя на нижней полке плацкартного вагона, поглядывая в окошко за которым мелькают березки, разные там тополя и осины, тщательно пережевывать вареную курицу заботливо положенную в дорогу женой, которая сейчас черте с кем и черте что делает, ехать и думать о хорошем.
О том например, что раньше все поезда были сплошь на паровой тяге, а сейчас кочегару в поезде делать нечего потому как кочегарок в поездах нынче не делают — кругом сплошное электричество. Сидит себе машинист и кнопочки нажимает. Нажал кнопочку и вот тебе пятьдесят километров в час, нажал другую — сто километров, нажал третью и полный тормоз. Ходят правда слухи, что и машинистов поездах не станет, а из начальства будут лишь спутниковые антенны и ревизоры.
Что ж, человечество далеко шагнуло за последнее время по пути технического развития, но проводники в вагонах будут всегда.
Ведь если спутниковая антенна сможет обойтись без проводника, то ревизор вряд ли. Хоть она и сама, говорят, на полупроводниках, но билеты компостировать не в состоянии, а уж левых пассажиров сажать тем более. А на леваке как известно не то, что ревизоры, вся железная дорога держится, ну и еще начальнике состава, который даже ревизоров не боится, а если боится, то не очень.
На памяти Кости Пузырькова был один такой замечательный начсос — некто Евгений Максимович по фамилии Шапка, которому сам черт был не стрелочник.
Помнится насажал как-то Евгений Максимович Шапка левых пассажиров по самые некуда — от тамбура последнего вагона по тамбур электровоза. Да так, что из обелеченых клиентов во всем поезде было человек двадцать. Насажал он, значит человек триста левых и катит их в нужном направлении, то есть куда кому надо.
А тут со следующей станции ему передают, мол встречайте ревизию, да не откуда-нибудь а из самого главка. Передают ему стало быть по связи эту замечательную новость, а он хоть бы хны. Ну выпивши был конечно, но это не главное. Главное то, что зам начальника поезда мечется в панике, боится, что Шапку за такие дела с тремястами зайцев не то, что с работы снимут а вообще в тюрьму упекут, а вместе с Шапкой и его замначальниковская голова покатится.
Мечется значит он как мышь на рельсах, а Евгений Максимович сидит себе нога за ногу и только знай коньячок и чайного стакана потягивает под видом крепкого чая с лимоном. «Не дрейфь, — говорит Шапка. — Прорвемся!» — и дает машинисту команду на следующей станции не останавливаться. Так и пролетел поезд с грохотом мимо обалдевших ревизорских морд на перроне.
По шапке с занесением в личное дело Евгений Максимович получил, но с работы его не убрали и в должности не понизили потому как денег вырученных от левых пассажиров с лихвой хватило на то, что бы сунуть кому надо и стрелки перевести. Вот такой отважный, матерый был человечище! Разве такого спутниковой антенной заменишь? И стараться нечего. Компьютеры, конечно, штука хорошая, но и думать иногда надо.
Вот ему, например, Пузырькову, обычному проводнику, никакого компьютера не надо, что бы подсчитать сколько денег он получит с этой поездки. Потому как получит он не денег, а фигу с маслом. Несмотря на то, что работает проводником на два вагона. Этот, 13– й, и соседний, 22– й. До самой Орши не то, что левого — законно обелеченного пассажира не будет. Не сезон. Вот на Одесском в это время у ребят карманы от денег лопаются по диагонали, а из Жмеринки только бабуськи к родственникам в Питер тянутся с кошелками на перевес, то есть перпендикулярно всему телу.
И сидит он, Костя Пузырьков, на пару с бутылкой русской водки и думу думает как Чапаев перед тем как к Деникину сунуться, в том смысле что скоро надо будет к начальнику поезда идти ответ держать, почему денег нету. А ответ один. Не сезон и все тут. Да и рейс не тот, да и времена не те. Не возят уж хохлы колбасу да сало в Питер тоннами с «ридной Украины», потому как в Питере своей колбасной продукции завались по самое не хочу.
