Дарья Калинина - Беспредел в благородном семействе
Обзор книги Дарья Калинина - Беспредел в благородном семействе
Дарья Калинина
Беспредел в благородном семействе
© Калинина Д. А., 2015
© ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Глава 1В большом мире бушевал очередной финансовый кризис, а жизнь в поместье «Дубочки» текла в привычном русле. Нельзя сказать, что у обитателей поместья совсем уж не прибавилось забот, но заботы эти были совсем необременительные и даже в чем-то приятные. В обширном поместье и раньше, еще до санкций, люди честно трудились и разумно использовали то, чем могла одарить щедрая русская земля своих хлебопашцев и животноводов. И теперь они продолжали честно заниматься тем, что знали и умели лучше всего, – создавать и выращивать.
С мрачными прогнозами мировых экономистов относительно нашей страны хозяин поместья Василий Петрович был категорически не согласен.
– Может, подтянуть пояса на какое-то время нам всем и придется, так не привыкать, – бодрым голосом твердил он. – Главное, чтобы потом было все лучше и лучше. А оно будет! Чай, не на дядьку работать будем, на самих себя. А на себя и потрудиться не в тягость.
И хотя работы в поместье в последнее время стало значительно больше, надо было столько всего успеть, столько сделать, но справлялись с этой работой люди теперь гораздо быстрее, чем прежде.
– А все почему? Потому что налегли, усердие проявили. Ведь русский человек, пока гром над головой не грянет, не перекрестится. А вот грянул! Дождались! Теперь-то забегаем, задвигаемся, заработаем. И то сказать, сколько можно иностранными харчами травиться? Пора уже отечественное сельское хозяйство поднимать.
Василий Петрович знал, о чем говорил. У него и до санкций в коровнике мычало больше ста молочных коров, и это не считая телят, молодняка и нескольких быков-производителей, которых Василий Петрович упорно держал для натурального оплодотворения, не прибегая к помощи искусственного.
– Это все от лукавого, – поучал он своих животноводов, пытавшихся внушить хозяину более прагматичный взгляд на вещи, в частности, что неразумно держать быков исключительно ради производства потомства. – Если есть корова, то при ней должен быть и бык. А у телят, чтобы вы знали, должен быть отец. Кто их иначе уму-разуму учить будет? Нет, вы как хотите, а в мире должен быть порядок. И у любого теленка должны быть отец и мать, которых он сам лично знает. Тогда и из него самого вырастет именно то, что ожидалось, а не непонятно что из пробирки.
И Василий Петрович сумел настоять на своем. Да и кто бы посмел ему всерьез возразить, если у себя в «Дубочках» он был единственным и полновластным хозяином?! Ему повиновались все, кроме разве что любимой жены и верной подруги – Алены. Та единственная могла и смела возражать мужу, правда, прибегала она к своей власти лишь в самых редких случаях. И уж по части воспроизводства крупного рогатого скота она вмешиваться в дела хозяина точно не собиралась.
Кроме крупного рогатого скота, которого теперь у них в «Дубочках» было больше трехсот взрослых особей, Василий Петрович построил птичник, где опять же в открытых вольерах под защитой сетки от нежданного нападения небесных хищников разгуливали курицы, утки, гуси, индюки.
Фабричные комбикорма Василий Петрович не закупал, либо производил свои, в качестве которых был уверен, либо птиц кормили зерном и травой. Также в птичнике разводились куропатки, фазаны, перепелки и даже голуби. Впрочем, последних Василий Петрович держал исключительно, как он выражался, для души, и потому употреблять этих птиц в пищу никому не позволялось.
Вообще для поместья наступил золотой век. Оно и прежде процветало, но все же иной раз управляющим приходилось побегать, чтобы пристроить весь производимый в поместье товар. Теперь же ничего не застаивалось ни на день. Все, что производилось, тут же отправлялось на прилавки в магазины. Василий Петрович чутко реагировал на нужды страны и был готов снабжать всем, что только могло быть произведено умелыми рабочими руками в его поместье на щедрой русской земле.
При молочной ферме появилась маслобойня, а затем и сыроварня. За рецептами сыров Василий Петрович отрядил своего приходского батюшку.
– Езжайте, отец Андрей, – напутствовал он его. – По своим езжайте, слыхал я, что при многих монастырях знатные сыры варят. Вот вы мне рецептики и привезите. Вам-то они как своему скорее скажут.
Отец Андрей отнекивался ровно до тех пор, пока не получил обещание, что из полученных от сыроварни средств Василий Петрович оборудует церковно-приходскую школу, где детей младшего школьного возраста будут обучать не только грамоте, математике и письму, но и знанию окружающего мира. А последний, по мнению отца Андрея, никак не мог произойти сам по себе, то есть без Божьей на то воли.
– Ведь куда ни глянь, всюду Божий промысел виден. И в цветах, и в деревьях, во всей природе нашей! И планеты не сами по себе в небесах кружат, тоже свою зависимость от других галактик имеют. И человек уж так умно устроен, что никак сам по себе получиться не мог. А кто учит детей, что все само по себе произошло, тот неуч и еще того хуже! Так и нечего детей обманывать, надо правду им сказать. Первобытный хаос был упорядочен не сам по себе, а строго по Божьему соизволению. Силой, уразуметь истинный замысел которой человеческому уму не под силу.
Несмотря на занимаемую им ныне должность, отец Андрей не всегда был священником. Еще в недалеком прошлом он являлся вполне светским человеком, был кандидатом физико-математических наук, работал в крупном научном институте. Но, изучая науки, постепенно до такой степени уверовал в то, что все в мире подчинено некоему сверхпорядку, без которого ни одна капля на землю не прольется, что уверовал в Бога, да настолько сильно, что не захотел больше работать по своей профессии и освоил новое дело – стал священником.
– Постепенно мне стало просто неинтересно и даже скучно заниматься наукой, – рассказывал он. – Я понял, что мы сами загоняем себя в узкие рамки, отрицая существование Бога. И теперь уже для всех ученых, даже самых атеистически настроенных, несомненен тот факт, что этот мир выстроен настолько умно и грамотно, с таким точным математическим расчетом, что само по себе ничего в нем так сложиться не могло. Во всем, от строения атома до устройства нашей галактики, налицо такие точные математические расчеты, которые сами по себе, по милости лишь одной матушки-природы получиться никак не могли. Всем управляет некий сверхразум, который люди и называют коротко – Бог.
Но каковы бы ни были убеждения отца Андрея, приведшие его в священнослужители, человек он был общительный, друзей и просто знакомых имел великое множество, так что бактерии для будущей сыроварни он привез сразу из трех мест, что позволило с самых первых дней выпускать широкий ассортимент товара. И оказалось, что сваренные у Василия Петровича в поместье сыры ничуть не уступают, а в некоторых случаях так и превосходят зарубежные аналоги.
– И зря швейцарцы и французы так своими сырами гордятся. Ничего, кроме вонючей плесени, в них хорошего нет. Свои стандарты качества пусть они самим себе оставят, а у нас свои стандарты. Нам главное, чтобы вкусно было и при этом еще и полезно.
Алена тоже имела претензии к Евросоюзу, причем сугубо личного характера. Из-за шпрот. Именно судьба этих маленьких рыбок возбудила в Алене наибольшее неприятие планов Запада на расширение.
– С тех пор как эти три прибалтийские сестры стали окончательно считать себя частью Европы, шпроты у них совершенно испортились. По мнению контролирующих органов Евросоюза, шпроты, видите ли, слишком долго коптятся – это вредно для здоровья. Теперь их коптят меньше, есть их стало совершенно невозможно. Кости на зубах скрипят, вкус невыразительный, какую банку ни купишь, всюду одно и то же – сплошной убыток и нервный стресс. Если даже на таком сугубо бытовом уровне видно, что от этого расширения один вред, чего дальше искать?
Услышав в первый раз претензии жены, Василий Петрович задумался. И уже следующим этапом в развитии «Дубочков» стал собственный рыбный пруд, а в будущем целая сеть оных, благо рельеф местности и источники воды, во множестве разбросанные повсюду, позволяли организовать сеть прудов как со стоячей, так и с проточной водой.
– Конечно, морскую рыбу мы тут разводить не будем, но карпа, окуня, линя, а также осетра и форель – очень даже запросто.
Вообще с момента введения санкций Василий Петрович заметно приободрился. Настроение у него теперь было постоянно хорошее. И даже то растущий, то падающий курс доллара и евро не мог его испортить. Василий Петрович кредитов не брал. А товар свой сбывал исключительно внутри страны, за рубли. За них же покупал он и все то, что его поместье не могло производить самостоятельно.
